Русское сопротивление. Война с антихристом - Олег Анатольевич Платонов

живут здесь недавно. В поселке Шувакиш знакомлюсь с толковым, основательным человеком, старожилом этих мест, который соглашается показать, как шли дороги в то время, – его отец был здесь лесником. К нему я выехал по лесной дороге от Царских Ям. Возле Шувакиша дорога прерывается строительной площадкой какого-то предприятия, и здесь ее уже не найдешь. Меня интересует, как и где в 1918 году можно было пересечь железную дорогу в направлении к Московскому тракту, куда чекисты хотели увезти своих жертвы. Таких мест, по мнению старожила Ивана Афанасьевича, два. Дорога была накатанная, хорошая, но конная. На лошадях по ней возили древесный уголь из Коптяков в Верхне-Исетский завод. Один переезд был метров на 50 правее нынешнего, а другой на 100–150 метров левее. Но главная дорога, по его мнению, шла левее.

Рассматриваю место правого переезда. Влево от него проходит старая заброшенная дорога, ведущая в лес (ее пересекает полотно недавно построенной железной дороги), правее идет асфальт недавно построенного шоссе. («Но в 1918 году здесь были лес и болота, а дороги не было», – утверждает Иван Афанасьевич.) Значит, если они пересекали здесь, то могли ехать только по ныне заброшенной дороге.

Выхожу к месту левого переезда. Здесь еще после войны стояла сторожка путевого обходчика. Пересекаю рельсы, на том месте, где был переезд, отчетливо видно продолжение грунтовой дороги. Где они могли застрять? Не так далеко от дороги есть низкое место, оно называется Поросенков лог, проезд через него был устлан шпалами. Место было очень глухое. В году 30-м путевого обходчика вместе с женой убили неизвестные, а в будке поселили военных. Если команда Юровского и застряла, то в Поросенкове логе, не так далеко от места возникшего в 80-х годах кладбища. Таково мнение Ивана Афанасьевича. Я с ним соглашаюсь, хотя не вполне уверен. Позднее мне все-таки удается установить, что место предполагаемого захоронения Царя заасфальтировано. Асфальт прошел по дороге, которая идет от нынешнего переезда…

В расследовании цареубийства посильную помощь мне оказывали уральские патриоты, создавшие объединение «Уральский Союз» со своим печатным органом. Душой этого Союза был Юрий Васильевич Липатников, бывший главный редактор журнала «Уральский следопыт». Юрий Васильевич живо интересовался результатами моего расследования, сводил с нужными людьми и прежде всего с краеведами.

Уже в 1989 году Липатников стал открыто выступать против Ельцина, разоблачая его тесные связи с сионистскими кругами. Тогда многие об этом ничего не знали. На выборах в депутаты Российской Федерации он стал кандидатом от Свердловска, вступив в соперничество с Ельциным, которого активно поддерживала местная еврейская организация «Атиква». Липатников и его соратники сумели организовать ряд кампаний, в которых разоблачались махинации и подрывная деятельность членов «Атиквы». Некто Хаскелевич открыто грозил убить Липатникова. Члены «Атиквы» всячески препятствовали моему расследованию цареубийства, распуская слухи, что я приехал из Москвы как боевик «Памяти», в результате чего я долгое время не мог получить разрешения на работу в областном архиве. С помощью Липатникова такое разрешение мне получить удалось. Липатников был одной из жертв среди лидеров патриотического движения. В 1994 году его сбил автомобиль, как мне рассказывали, скрывшийся с места происшествия.

…Через 16 лет я снова приехал в Екатеринбург. На этот раз как паломник к трагической святыне русской монархии. На месте убийства Царской семьи вырос величественный Храм-памятник на Крови во имя Святых Царственных Страстотерпцев, возвышающийся над городом как укор всем русским, не сохранившим Царя. А в Коптяковском лесу вокруг Ганиной Ямы, словно сказочный Китеж-град возник монастырь Святых Царственный Страстотерпцев. На месте дремучих зарослей, под которыми когда-то мы жили в машине, вознеслись семь прекрасных деревянных храмов, в каждом из которых совершаются непрерывные богослужения во славу русского Царя. В июле 2006 года в Екатеринбурге собралось около 15 тысяч паломников со всей России и из-за рубежа, тысячи из них пришли пешком из Саратова, Н. Новгорода, Тамбова и других городов.

В ночь с 16 на 17 июля в Храме-памятнике на Крови совершалось торжественное богослужение – акт покаяния русского народа и торжества Православия над всеми силами зла. Огромный собор вместил в себя только часть паломников, большинство же молилось возле стен храма. По окончании богослужения в 4 часа утра все собравшиеся направились крестным ходом к Ганиной Яме в монастырь Святых Страстотерпцев. Весь путь к монастырю в 20 км 15 тысяч участников крестного хода проделали без единой остановки за 5 часов, а впереди всех с иконой шел архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий, за которым с трудом успевали даже молодые священники и монахи. В этом молитвенном шествии, мощном духовном подъеме с паломниками шла сама Святая Русь. Я, опытный паломник и путешественник, физически тренированный человек, раньше не мог даже подумать, что сумею одним махом прошагать 20 километров, тем более после длительной ночной службы. Но я прошел, как и многие тысячи других людей. Такова была сила духовного подъема, охватившего нас, наша вера в царское дело.

Глава 28

Экспедиция в Алапаевск и Пермь. – Расследование преступлений еврейских большевиков. – Тройное ритуальное убийство в Верхней Синячихе. – Злодейское преступление под Мотовилихой. – Попытки помешать моему расследованию. – Выход в свет моего исследования о цареубийстве

Дальнейшее расследование цареубийства все больше и больше наталкивалось на сопротивление местных властей. Закулисная кампания, проводимая против меня еврейскими кругами, привела к тому, что стали ограничивать мои возможности работать в архивах и фондах музеев. Мне перестали выдавать некоторые категории документов, отказали в разрешении работать в архиве областного КГБ с документами 1918–1920 годов, в которых, по свидетельству одного бывшего сотрудника КГБ, хранится ряд ценных материалов из досье на членов партии, принимавших участие в «казни Царской семьи». Более того, Липатников сообщил мне, что «наши сионисты готовят какую-то провокацию против вас», чтобы, воспользовавшись ею, попытаться уничтожить все, что мне удалось собрать об убийстве Царской семьи. Не знаю, насколько были верны его сведения, но материалы, которые мне удалось собрать, были настолько уникальны и редки, что для меня важнейшим стал вопрос об их сохранении. Вместе с тем уезжать мне с Урала не хотелось, ибо оставалось еще много вопросов об убийстве членов царской династии в Перми и Алапаевске. Документы, найденные мною в Свердловском партархиве, неопровержимо свидетельствовали, что цареубийство в Екатеринбурге было одним из звеньев зловещего преступного план верхушки еврейских большевиков Ленина – Свердлова – Троцкого.

Проработав в Екатеринбургском архиве, я с помощью