Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4) - Александр Башкуев

Сам Государь в сиих случаях признавался, что "может пересчитать все близости с женою по пальцам" и "от каждой сей близости у меня - новый отпрыск"! Еще он говорил: "Наверно, она - фригидна, как и все немки, ибо делает сие - чуть ли не по часам!"

Так продолжалось более двадцати лет, пока в 1837 году не сгорел Зимний. Царская семья переехала при сием в другой дом, а там покои супругов разделяла лишь тонкая дверца и однажды...

Я не знаю, что там именно произошло, но Государь в легком подпитии попытался приласкаться к жене, а она в очередной раз взбесилась и "все ему выложила". Вплоть до того, что "ты брал меня, как дикий скот, - даже не заботясь о том, чтобы я что-то чувствовала!" "А твой брат... я таяла в руках твоего старшего брата!"

"Ты думал, что я сижу с Элен Нессельрод, а я в это время спала с братом твоим и - ни разу не пожалела об этом!"

"Я никогда не любила тебя, и вышла за тебя замуж лишь для того, чтоб ко мне без помех мог прийти твой Начальник Охраны!"

"Я люблю лишь его одного, и лишь одному ему была я Обещана! Перед Богом и всеми людьми я стояла у алтаря и дала Господу Клятву... кою и выполнила!"

"А ты... Ты так желал стать Императором, что даже и не удивился состоянию Новобрачной! Тоже мне - Жеребец!"

"Меня тошнит... Меня просто трясет от каждого прикосновения твоего... Я не желаю ни видеть, ни слышать тебя, ни знать о том - существуешь ли ты на белом свете!"

Ну а кроме того, - Государыня в лицах передала Государю весь наш разговор во время посещения Кенигсберга.

Я лежал тогда с первым инфарктом, вызванным срочным отъездом моего сына - барона фон Геккерна после той истории с Пушкиным. Государыня впоследствии объяснила свое состояние тем, что целый месяц не могла общаться со мной. Она знала, что я при смерти, и с ужасом ждала самого худшего. Когда женщина думает о возлюбленном и тут к ней пристают - возможна любая истерика.

Итак, лежал я в постели, вокруг меня собрались мои друзья и родственники, когда стало известно, что сюда едет сам Государь. А также, разумеется, - с чем он едет...

Я не успел даже что-то придумать, когда Царь уже вошел в мою спальню. Я хотел отослать всех, но брат мой, махнув рукой с горечью, с каким-то остервенением выдохнул:

- "Да, ладно уж! У меня теперь секретов ни от кого нет! Пусть все слушают! Вы и так - шепотком-шепотком все про нас знаете, а тут я хотел бы - вывернуть всю сию грязь...

Столько лет... Столько лет... А стоило мне начистоту спросить моих слуг и оказывается - все все знали! Один я - дурак! Рогоносец... Верно говорят, - не делай другим того, что не хочешь чтоб тебе самому сделали... Господи, я веселился с женами их, а они, небось, все тишком радовались - "За нас всех - тебе твой же брат мстит!""

Гости мои, родные и близкие сидели, как соляные столпы - молчаливыми истуканами. Видно было, что человеку надобно выговориться... А что тут сказать? Как объясниться?!

Наконец, Государь понемногу утих, взял предложенный кем-то стул, развернул его и уселся на нем "верхом", положив свои руки на его спинку. Я все это время изучающе смотрел на него. Когда я понял, что брат, наконец, успокоился, я тихо спросил:

- "Что теперь будем делать? Стреляться? Изволь".

Государь снял наконец свою фуражку со лба и утер пот:

- "Глупо. О чем я пошлю тебе вызов? Если ты думаешь, что я признаю себя рогоносцем - ты заблуждаешься. Мой отец... Ну... В смысле - Павел не стал стреляться с моим отцом. Он вообще ничего не стал делать... И я теперь его понимаю...

Нет. Дуэли не будет. Это - исключено. Не было ничего. Ни-че-го.

Я уже все обдумал. Мне теперь с нею не жить... Что ты сделаешь, ежели я попытаюсь с ней развестись?

Мы - культурные люди и я хочу получить у тебя развод с моею женой. Только не делай-ка круглых глаз, - я могу получить его только лишь у тебя ты на словах только беден, а в реальности именно ты контролируешь все ваши деньги в этой стране!

Дай мне развод! Верни мне мой экземпляр брачного договора! Эта бумага, как мельничный жернов, всю жизнь тянула меня в вашу лисью нору!

Я, со своей стороны..."

- "Нет!"

Он не ждал от меня такого ответа. Царь вскочил на ноги, приподнял даже стул, будто собираясь обрушить его на меня, но... одумался. Я же покойно ему объяснил:

- "У меня нет сих бумаг. С самого первого дня у меня их и не было. Все мы знаем - в какой стране мы живем. Поэтому сей брачный договор хранится за семью печатями - Бог знает где. Может в Китае... Иль - Парагвае... Ищи, если хочется...

А вообще говоря... Я тебя нарочно просил - внимательно прочитать то, что ты там подписывал. Я особо подчеркивал, что сие - твоя Цена за будущую Корону.

Ты обещал не одному мне, прусской теще твоей, иль моей милой матушке. Ты клялся Бог знает чем и моим - и английским, и голландским, и американским родственникам. И вся наша помощь была не тебе, но - кузине нашей фон Шеллинг. Именно ее мы возводили на Престол Государыней, но никак не тебя! Ведь ты нам - не Родственник! Никакого Развода. Это - исключено".

Государь сделал пару кругов по комнате, как загнанный зверь, и все окружающие жались от него к стенам. Наконец, он замер посреди комнаты и, призывая всех нас в свидетели, закричал:

- "Хорошо же. Господа, я хочу, чтоб все вы судили нас. Кто из нас Больший Грешник?

Нищий юноша, бастард, коего обижали всю молодость, а потом заставили жениться непонятно на ком! Не любимой им, и не любящей его женщине. Именно - женщине, ибо... Впрочем, вы и так уже поняли.

Так вот, - он сделал сие - ради чего? Ради Трона, принадлежавшего ему по Древнему Праву! Я - последний мужчина в доме Романовых! И вы все это знаете! И ради того, чтобы Кровь Романовых вернулась в свои Исконные Права, я пошел на все это. Пошел ради Крови моей!

Грешник ли я? Да, я - Грешник! Но что вы скажете о брате моем?

Человеке, коий отверг от себя любимую им и любящую его женщину?! Человеке, коий выступал в роли - фактически сутенера во всей этой истории? Человеке, коий Предал Любовь - во имя политической выгоды и тем самым разрушил жизнь - не только свою, но и многих из здесь присутствующих! Графиня... Маргит..."

Жена моя, коя все это время недвижно сидела возле моих ног, молча встала, подошла ко мне, чуть присела, поцеловала мои губы и лоб и сказала:

- "Мне надобно готовить твое лекарство. Не волнуйся, сейчас он уйдет и все опять будет тихо... Я сейчас. Я принесу твои порошки".

Государь слышал все это, раскрыв рот. Когда же жена моя попыталась пройти мимо него, он схватил ее за руку и спросил:

- "Как? Вы считаете, что все сие вас не касается?! Он же - Изменял Вам! Он обманывал Вас!"

Жена моя чуть пожала плечами и с видимым усилием (чтоб не расплакаться) выговорила:

- "Да - Изменял. Да - обманывал. Но по Крови он - такой же Жеребец, как и Вы - Ваше Величество, а Кровь - она свое требует... Все вы Жеребцы одинаковы...

Вы, что, - думаете, что не знала я - каковы его отношения с Элен Нессельрод? Они продолжаются... И Элен дважды в неделю приходит в сей дом и мы вместе пьем чай и судачим о глупостях.

Когда в страну приезжает баронесса фон Ливен, она просто живет в доме сием и я знаю, - чем они занимаются с Сашею, когда куда-нибудь выезжают...

Я догадывалась и о вашей жене, и она знала, что я догадываюсь, но когда наши дети одной большой кучей играли на ковре - вон там, - в гостиной, мы разговаривали, как ни в чем ни бывало.

Муж мой ни разу не Изменил мне - здесь, в стенах нашего Дома и тем самым - ни разу не Обидел меня.

Я - Люблю его, а он - меня и мы вместе Любим наших с ним доченек. А сейчас мой муж тяжко болен и я просила бы не отнимать у него столь нужных ему сил - нравственных и физических.

Я не знаю, - какие у вас с ним были Договора, да Контракты. Я знаю лишь то, что каждую неделю у вас была новая женщина. И женщина сия оплачивалась из общего кошелька мужа моего и вашей жены. Ежели вы не понимали, - за что платят вам... Ну... Я не знаю...

А ежели понимали, - так зачем теперь весь этот крик?"

От слов сиих Государь был просто в шоке. Он молча нахлобучил фуражку свою и так же молча вышел из моей спальни...

Ну вот, - вы и знаете одну из самых страшных тайн сего царствованья. Теперь вам ясно, - за что Государь желает повесить мой труп - якобы, чтоб примирить себя с оппозицией. Пока же я жив, он терпит меня и свое странное семейное положение, - я держу его за самое Важное - Кошелек, а без денег он не может - ни обольстить новых пассий, ни - выплатить армии ее жалованье...

Когда ж я умру, - первое, что сделает он - разведется с женой, постарается упрятать ее в монастырь, а там - вдали от чужих глаз она должна вскорости умереть, - "поевши грибов", иль "упав с крутой лестницы". Я не преувеличиваю, - я хорошо знаю кузена - он никому не прощает. Такой уж он человек.

Второе, - он постарается каким-нибудь образом отстранить от престола своего первенца - Наследника Александра. Видите ли...

Мой брат тоже поспешил изучить законы Наследственности. И он знает, что у меня с Шарлоттой может быть лишь один сын - ее Первенец. Поэтому-то он выставлял его на мороз, проливной дождь и прочая, прочая, прочая...