Самые знаменитые ученые России - Геннадий Прашкевич

В 1944 году Королев был освобожден.

Очень помогли конструктору прославленные летчики В. С. Гризодубова и М. М. Громов. Благодаря их хлопотам, статья «член антисоветской контрреволюционной организации» было изменена в его деле на «вредитель в области военной техники». Это существенно сократило срок заключения Королева и позволило ему обрести свободу.

В 1945 году Королева командировали в Германию, где в составе специальной Технической комиссии он изучал трофейную ракетную технику. С 1946 года и уже до конца жизни Королев – Главный конструктор баллистических ракет дальнего действия. Первая такая ракета стартовала на полигоне Капустин Яр 18 октября 1947 года.

«Получив задание разработать ракету достаточной мощности и дальности, чтобы она могла достичь территории США, – писал известный американский исследователь Л. Грэхем, – Королев столкнулся со следующей проблемой: большие ракетные двигатели, необходимые для таких целей, нагревали стенки сопла до температур, которых ни один советский сплав выдержать не мог. В больших американских двигателях „Атлас“ и „Сатурн“ использовались высокотемпературные сплавы, недоступные Королеву. В результате он избрал совершенно иной путь: он начал собирать двигатели меньшего размера в наборы по 4–5 штук. Ракета-носитель, выведшая на орбиту первый искусственный спутник Земли, имела связку из четырех таких двигателей. Первый космонавт Юрий Гагарин летел на ракете с гигантской связкой из нескольких таких связок, включавшей в обшей сложности двадцать двигателей. Заставить все эти двигатели, все их топливные насосы и другие системы работать одновременно, несомненно, было инженерной задачей крупнейшего масштаба. Конечно, это не было самым прямым и эффективным решением проблемы, но это работало…»

Под руководством Королева были созданы многие советские баллистические и геофизические ракеты, ракеты-носители и пилотируемые космические корабли «Восток» и «Восход», на которых человек впервые в своей истории вышел в космическое пространство. Ракетно-космические системы, разработанные Королевым и его сотрудниками, позволили осуществить многочисленные запуски искусственных спутников Земли и Солнца, полеты автоматических межпланетных станций к Луне, к Венере, к Марсу, произвести мягкую посадку на поверхности Луны. Под прямым руководством Королева были созданы искусственные спутники Земли серии «Электрон» и «Молния-1», а также многие спутники серии «Космос» и первые экземпляры межпланетных разведчиков серии «Зонд», летающие в космосе и сейчас.

Две великие даты в истории человечества связаны с именем Королева: это запуск 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли и полет, совершенный первым космонавтом нашей планеты Юрием Алексеевичем Гагариным – 12 апреля 1961 года.

Сейчас даже представить трудно, насколько напряженной была обстановка тех часов, в течение которых готовился, а затем происходил полет первого космонавта. Только голоса, зафиксированные на магнитных пленках, сохраняют ту невероятную внутреннюю напряженность.

Гагарин. Поехали! Все проходит нормально. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Все нормально.

Королев. Мы все желаем вам доброго полета, все нормально.

Гагарин. До свиданья, до скорой встречи, дорогие друзья.

Королев. До свиданья, до скорой встречи.

Гагарин. Вибрация учащается, шум несколько нарастает.

Королев. Время 70 (70 секунд от начала старта).

Гагарин. Понял вас. 70. Самочувствие отличное, продолжаю полет, растут перегрузки, все хорошо…

Королев. По скорости и времени все нормально. Как чувствуете себя?

Гагарин. Чувствую себя хорошо…

Королев. Все в порядке, машина идет хорошо.

Гагарин. Сброс головного обтекателя. Вижу Землю. Несколько растет перегрузка, самочувствие отличное, настроение бодрое.

Королев. Молодец, отлично! Все идет хорошо.

Гагарин. Наблюдаю облака над Землей, мелкие, кучевые, и тени от них. Красиво. Красота-то какая! Как слышите?

Королев. Слышим вас отлично. Продолжайте полет.

Гагарин. Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут, медленное вращение, все переносится хорошо, перегрузки небольшие, самочувствие отличное. В иллюминаторе наблюдаю Землю: все больше закрывается облаками.

Королев. Все идет нормально. Вас понял, слышим отлично…

Космический полет Гагарина длился всего сто восемь минут, но именно эти минуты начали отсчет новой космической эры в истории человечества.

«Работать с Сергеем Павловичем было трудно, но интересно, – вспоминал академик Раушенбах. – И повышенная требовательность, короткие сроки, в которые он считал нужным завершить очередное задание, и новизна, таящая в себе не только приятные неожиданности, все это заставляло всех работавших с ним постоянно находиться в состоянии сильнейшего нервного напряжения. Работа шла буквально днем и ночью и в выходные дни. Он нередко собирал в воскресенье днем узкий круг своих сотрудников, чтобы в спокойной обстановке (телефоны молчат, повседневные заботы по руководству КБ и заводом не отвлекают) обсудить порученную им работу, как правило, связанную с новыми проектами. Здесь можно было увидеть непосредственных исполнителей расчетов или чертежей – нужного для сегодняшнего разговора заместителя Королева, одного-двух начальников отделов, рядовых инженеров, а иногда и представителей организаций, участвующих в разработке проекта. В спокойной, почти домашней обстановке шло непринужденное обсуждение различных вариантов выполнения стоявшей перед коллективом задачи. От обычного рабочего дня такое воскресенье отличалось тем, что собирались не в восемь тридцать, а к десяти утра, но без перерыва на обед. Стремление использовать каждую минуту для работы приводило, например, к тому, что полеты на космодром совершались только ночью. В те годы сравнительно тихоходные самолеты затрачивали на этот путь несколько часов, к которым следовало еще добавить разницу поясного времени. Сергей Павлович просто не мог себе представить, что дорога может „съесть“ рабочий день. Надо было „сегодня“, с утра до позднего вечера, проработать в Москве, а „завтра“, тоже с самого утра, уже трудиться на космодроме. Полубессонная ночь в самолетных креслах считалась вполне достаточным отдыхом для него самого и его сотрудников».

О деловом климате, созданном на рабочих местах, о высоких моральных качествах собранных Королевым людей, много говорит и другая история.

«При последних операциях по подготовке одной ракеты к запуску, – вспоминал академик Раушенбах, – рабочий уронил (если я правильно помню) гайку в ответственный агрегат ракеты и не смог ее достать. Вечером он пришел к Сергею Павловичу и все ему об этом рассказал. Запуск ракеты был отложен, произведена необходимая разборка, повторные наземные испытания и, хотя и со значительной задержкой, ракета стартовала. Важно отметить, что если бы рабочий никому ничего не сказал, запуск был бы аварийным, но причину аварии было бы установить очень сложно, а виновника – невозможно. Сергей Павлович не только не наказал виновного в небрежности, но даже поблагодарил его».

В 1958 году Королева избрали в действительные члены Академии наук СССР. Вся жизнь его была в работе. Он не знал никаких увлечений, такие увлечения отнимали бы драгоценное, слишком быстро утекающее время. Был он равнодушен к одежде, неохотно менял костюмы. Деньги, которые у него, разумеется, были, всегда охотно раздавал в долг.

«Декабрь 1959 года, – вспоминал один из сотрудников Королева (А. Иванов).

– Зайдите-ка срочно ко мне! – Сергей Павлович произнес эти слова по телефону с какой-то, не часто бывавшей в рабочей обстановке теплотой.

Через несколько минут я входил в его кабинет.

– Ну вот, старина, еще один год нашей жизни прошел. Завтра Новый год. Поздравляю тебя с наступающим! – Сергей Павлович, приветливо улыбаясь, вышел из-за стола, крепко пожал руку. Потом повернулся к столу, взял из пачки нетолстых, в голубом переплете, книг, верхнюю, протянул мне. Чуть скосив глаза на обложку, успел прочесть: «Академия наук СССР» и ниже золотом: «Первые фотографии обратной стороны Луны». Не удержавшись, открыл переплет. На первом листе, в правом нижнем углу, наискось крупным энергичным почерком: «На добрую память о совместной работе. 31/XII– 59 г. С. Королев».

– И подожди минуту… – Сергей Павлович вышел в свою комнатку за кабинетом. Через минуту вошел обратно – в руках две бутылки, по форме винные, завернуты в мягкую цветную бумагу. – А это тебе к новогоднему столу! Вот, француз, какой-то винодел, говорят, в Париже пари держал, обещал поставить тысячу бутылок вина из своих погребов тому, кто на обратную сторону Луны заглянет. Недели две назад в Москву, в Академию посылка пришла. Ровно тысяча бутылок. Проиграл мусье! Так что, тысяча не тысяча, а две бутылки твои. С Новым годом!»