Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Однако действительно сложная проблема, стоявшая перед Сюффреном, состояла не только из этих простых соображений. Незначительные результаты этой кампании, видимо, не заслоняли от него того, что можно было добиться большего и что это зависело от его решения. Французская политика отправки подкреплений малыми подразделениями влекла за собой не только большие потери. Среди разбросанных в регионе гарнизонов и экипажей кораблей превалировало ощущение неопределенности своего положения. Эта неопределенность, потери и задержки с поставками необходимых подкреплений и припасов из Франции оказывали серьезное влияние на политическую обстановку в Индии. Когда Сюффрен впервые достиг побережья полуострова, англичане прибрали к рукам не только Хайдара Али, но и маратхов. С ними 17 мая 1782 года был подписан мир. Но вероятно, из-за того, что среди маратхов имелись противники соглашения о мире, обмен ратификационными грамотами до декабря не состоялся. Как среди маратхов, так и при дворе султана Хайдара Али имелись партии, преследовавшие разные интересы. Каждая из сторон убеждала французов, что все зависело от соотношения сил между ними и англичанами. Французы же, несмотря на все старания, не могли добиться определенной информации о договоре. Все, что Франция могла предъявить, заключалось в результатах присутствия и действий Сюффрена – в престиже его таланта, захвате Тринкомали и других военных успехах. Французские войска, запертые в Куддалуре, зависели от султана в деньгах, продовольствии, подкреплениях. Даже эскадра наведывалась к нему ради денег, леса для мачт, боеприпасов и зерна. С другой стороны, англичане прочно владели положением. Хотя в целом инициатива была не на их стороне, они кораблей не потеряли. Как известно, в Бомбей уже прибыла сильная эскадра под командованием Бикертона. Наконец, пока французы выпрашивали деньги, англичане владели ими в изобилии.

Французы не могли одолеть своего противника без местных союзников. Важно было отговорить Хайдара Али от заключения мира. И здесь дали себя почувствовать недостаточная поддержка и ошибочная позиция властей Франции. Командование в Индии (как сухопутными, так и морскими силами) было передано генералу де Бюсси, одно время блестящему соратнику Дюпле, теперь же шестидесятичетырехлетнему, разбитому подагрой инвалиду. В обстановке секретности Бюсси отбыл в ноябре 1781 года на борту одного из двух линейных кораблей из Кадиса в Тенерифе, где к нему присоединилась часть конвоя, покинувшего Брест в декабре. Конвой был захвачен англичанами, только двум судам из него удалось избежать плена и добраться до Бюсси. Генерал продолжил свой путь и, узнав на мысе Доброй Надежды, что сильный отряд Бикертона вышел в море, счел необходимым высадить в Капской колонии значительную часть своих войск. 31 мая он достиг Иль-де-Франса. Следующий караван из 18 транспортов, отбывший в апреле в Индию, также был перехвачен. В плен попали два из четырех линейных кораблей, а также 10 транспортов. Остальные корабли и суда вернулись в Брест. Третий отряд кораблей оказался более удачливым и в мае добрался до мыса Доброй Надежды. Но он задержался там из-за аварийного состояния кораблей и болезней команды. Эти неудачи побудили Бюсси оставаться на острове, пока не подойдут ожидавшиеся с мыса корабли. Сюффрен же в этот критический момент не знал о положении дел. Генерал лишь написал ему, что, поскольку не смог достичь побережья до неблагоприятного сезона, коммодору следует встретиться с ним в Ачене. Эта неопределенность оказала тяжелое впечатление на Хайдара Али, которого ориентировали на прибытие Бюсси в сентябре. Вместо этого султан получил известие о прибытии Бикертона и дезертирстве своих старых союзников – маратхов. Сюффрен был вынужден демонстрировать уверенность, которую вовсе не ощущал, но которая под влиянием его собственного характера и достижений убедила султана продолжать войну. Урегулировав этот вопрос, Сюффрен отбыл с эскадрой 15 октября в Ачен, встав там на якорь 2 ноября.

Через три недели прибыло посыльное судно от Бюсси с извещением, что отбытие того задерживается на неопределенное время из-за эпидемии среди войск. Поэтому Сюффрен решил ускорить свое собственное возвращение к побережью, куда отбыл 20 декабря. 8 января 1783 года он бросил якорь близ Ганджама (в юго-западной части дельты реки Маханади. – Ред.), в 500 милях (около 550. – Ред.) к северо-востоку от Куддалура, откуда он мог выйти при благоприятном ветре, когда пожелает. Сюффрен поставил себе целью нападать не только на каботажные суда, но также на английские прибрежные фактории, так как прибой в это время часто был умеренным. Узнав же 12 января от экипажа захваченного в плен судна важную и удручающую весть о смерти Хайдара Али, он бросил все малозначащие операции и немедленно отправился в Куддалур, надеясь обеспечить своим присутствием сохранение альянса с султанатом и безопасность гарнизона. Сюффрен прибыл в пункт назначения 6 февраля.

За четыре месяца отсутствия Сюффрена неспособность Бюсси прибыть с войсками и появление Бикертона у обоих берегов полуострова серьезно повредили интересам французов. Мирное соглашение англичан с маратхами было ратифицировано. Англичане, освободившись от войны с ними и укрепив свои позиции, атаковали султана на западном, Малабарском берегу Индостана. Влияние выхода из войны маратхов, разумеется, сказалось и на восточном побережье (Коромандельском берегу), несмотря на усилия французов поддерживать там нового султана. Однако в начале ноября болезни среди войск на Иль-де-Франсе прекратились. И если бы Бюсси начал действовать без промедления, он и Сюффрен встретились бы теперь в Карнатике в условиях полного господства на море и большого численного превосходства войск на побережье, поскольку Хьюджес прибыл лишь через два месяца.

Оставшись, таким образом, в одиночестве, Сюффрен, связавшись с Типу-султаном, новым султаном Майсура, отправился в Тринкомали. Там он наконец встретился 10 марта с Бюсси, прибывшим с 3 линейными кораблями и многочисленными транспортами. В стремлении использовать войска в деле Сюффрен отбыл 15 марта с самыми быстроходными кораблями и на следующий день высадил войска в Порту-Нову. 11 апреля он вернулся в Тринкомали и встретил у входа в бухту эскадру Хьюджеса в составе 17 линейных кораблей. Поскольку Сюффрен имел с собой лишь часть своих сил, боя не последовало, а англичане отправились в Мадрас. Дул юго-западный муссон.

Нет необходимости прослеживать мелкие операции последующих двух месяцев. Пока Типу-султан был занят войной на другой стороне полуострова, а Бюсси не проявлял большой энергии, в то время как Хьюджес располагал превосходящими силами на море, дела французов на побережье шли от плохого к худшему. Сюффрен, имевший лишь 15 кораблей против 18 английских, не хотел уходить под ветер Тринкомали, опасаясь, что порт падет до того, как он сможет вернуться туда. В этих условиях английские войска двигались из Мадраса, проходя рядом, но вокруг Куддалура, и расположились к югу от него, рядом с морем. Корабли снабжения и легкие крейсеры располагались у побережья рядом с войсками. Между тем адмирал Хьюджес с основными силами флота стоял на якоре примерно в 20 милях к югу, где он в наветренной позиции осуществлял миссию прикрытия.

Чтобы оценить вполне заслугу Сюффрена в проведении последующего курса, необходимо подчеркнуть, что Бюсси, хотя и был назначен главнокомандующим сухопутными и морскими силами, не осмеливался приказать коммодору оставить Тринкомали и идти к нему на помощь. Дав Сюффрену возможность почувствовать крайнюю опасность обстановки, Бюсси рекомендовал ему не покидать порт, пока не будут получены известия, что французские войска заперты в Куддалуре и блокированы английской эскадрой. Получив его письмо 10 июня, Сюффрен не стал медлить. На следующий день он отбыл, и через двое суток его фрегаты обнаружили английскую эскадру. В тот же день, 13 июня, после ожесточенного сражения, французские войска были заперты в городе, имеющем весьма ненадежные стены. Теперь все зависело от действий флота.

При появлении Сюффрена Хьюджес перебрался в другое место и встал на якорь в 4–5 милях от города. Три дня преобладали неблагоприятные ветры, но 16 июня возобновился муссон, и эскадра Сюффрена приблизилась к англичанам. Английский адмирал, не желая принимать бой на якорной стоянке, в подветренной позиции (в чем был совершенно прав) снялся с якоря. Но, придавая больше значения погодным факторам, чем предупреждению взаимодействия сухопутных и морских сил неприятеля, он отошел при южном или юго-восточном ветре на значительное расстояние от берега, несмотря на превосходство в силах. Сюффрен построил линию на том же галсе, и ночью, а также в последующий день обе эскадры занимались маневрированием. В 8 утра 17 июня французская эскадра, не позволив увлечь себя в море, встала на якорь у Куддалура и связалась с главнокомандующим. На борт кораблей эскадры срочно приняли 1200 человек для замещения личного состава поредевшей прислуги орудийных расчетов.