Содружество кольца - Джон Толкиен

Голос Леголаса задрожал, песня оборвалась.

— Не могу больше петь, — сказал эльф. — Это только отрывки, остальное я забыл. Песня очень длинная и очень печальная, ибо она рассказывает о бедах, пришедших в Лориэн Цветущий, когда гномы разбудили Зло в горах…

— Гномы никакого зла не делали! — сказал Гимли.

— Я не говорил «делали», я сказал «разбудили», — печально возразил Леголас. — Зло пришло. Тогда много эльфов, родичей Нимродэли, покинули свои жилища и ушли из Лотлориэна… А она пропала далеко на юге, в Белых Горах; не пришла на корабль, где напрасно ждал ее любимый Эмрос. Но до сих пор весной, когда ветер поет в молодых листьях, можно услышать эхо ее голоса над водопадом, названным ее именем. А южный ветер иногда доносит с океана голос Эмроса. Поток Нимродэль впадает в Серебрянку, которую эльфы зовут Келебрантом, Келебрант — в Великий Андуин, а Андуин — в залив Белфалас на Солнечном Взморье, откуда отплывали корабли эльфов Лориэна. Ни Эмрос, ни Нимродэль к нам не вернулись.

Говорят, что она жила в ветвях большого дерева у водопада; в Лотлориэне у эльфов был обычай строить дома на деревьях, может быть, они и сейчас так живут. Поэтому их назвали древесянами или галадримами. В их Лесу растут гигантские деревья. Жители лесного края не копали себе таких жилищ, как гномы, и не строили каменных твердынь, пока не надвинулась Черная Тень.

— Наверное, и в наши дни здесь на деревьях спокойнее и безопаснее, чем внизу на земле, — произнес Гимли, оглядываясь через речку на дорогу в Долину Димрилла, а потом посмотрел вверх, на ветки.

— В твоих словах заключен хороший совет, Гимли, — сказал Арагорн. — Дом построить мы не можем, но давайте сегодня попробуем провести ночь на дереве, как галадримы, если сумеем забраться повыше. Давайте не терять времени, а то мы уже дольше просидели у дороги, чем было бы разумно.

Отряд свернул с дороги и углубился, наконец, в лес, идя по берегу ручья на запад от Серебрянки. Недалеко от водопада Нимродэль несколько больших деревьев росли рядом, протягивая ветви через поток. Стволы у них были мощные, но о высоте судить было трудно.

— Я влезу на дерево, — сказал Леголас. — Деревья — моя стихия, от корней до самых тонких веток, но таких я не видел. Наверное, это те самые мэллорны, о которых песни поют, — у них желтые цветы. Я никогда на такие не лазил. Хочу посмотреть, как они растут.

— Как бы они ни росли, — отозвался Пипин, — было бы удивительно, если бы на них можно было отдохнуть. Я не умею спать на ветке, как птица на насесте!

— Тогда рой нору, как у вас принято, — сказал Леголас. — Но рой быстрее и поглубже, если хочешь спастись от орков.

Эльф легко подпрыгнул и ухватился за ветку над головой. Но не успел раскачаться на ней, как вдруг из лиственного сумрака раздался повелительный голос.

— Даро! — приказал голос, и Леголас, удивившись и слегка испугавшись, спрыгнул на землю и прижался к стволу.

— Не двигайтесь, — прошептал он остальным, — стойте на месте и молчите.

Наверху кто-то тихо засмеялся, потом другой ясный голос заговорил по-эльфийски. Фродо мало понял из сказанного, ибо речь лесных эльфов за горами отличалась от языка их северо-западных собратьев. Леголас поднял голову и что-то ответил говорившим на их языке.

— Кто они и что говорят? — спросил Мерри.

— Да эльфы же, — сказал Сэм. — Не слышишь, что ли?

— Да, они эльфы, — сказал Леголас. — И говорят, что ты так громко сопишь, что тебя и в темноте легко подстрелить.

Сэм поспешно прикрыл рот рукой, а Леголас продолжал:

— Еще они говорят, что вам нечего бояться. Они за нами уже долго наблюдают. Слышали мой голос из-за речки и догадались, что я — их северный соплеменник, поэтому не задержали нас при переходе через Нимродэль. Потом слышали, как я пел. Они просят меня вместе с Фродо к ним подняться; оказывается, им кое-что известно о нашем Походе. Остальных просят немножко подождать и покараулить под деревом, пока решат, что делать дальше.

Сверху из темноты появилась лестница. Сплетенная из серебристо-серой веревки, она чуть мерцала и казалась очень тонкой, но выдерживала при этом сразу многих. Леголас легко взбежал по ней, за ним медленно поднялся Фродо; верный Сэм полез за хозяином, стараясь не сопеть и дышать потише. Ветви гигантского мэллорна отходили от ствола почти горизонтально, а потом, как свечи, шли вверх. Но под верхушкой ствол весь разветвлялся, образуя нечто вроде большой чаши, и в ней была построена деревянная платформа — на Всеобщем языке флет, а по-эльфийски тэлан. Забраться туда можно было через круглое отверстие в центре, из которого спускалась лестница.

Когда Фродо вылез, наконец, на флет, он увидел, что Леголас уже давно сидит в компании трех других эльфов, одетых во все серое, так что их совсем не было видно, пока они не двигались. Эльфы встали, один из них открыл спрятанный до сих пор фонарик и направил тонкий серебристый луч на лица Фродо и Сэма. Потом он убрал свет и произнес по-эльфийски слова приветствия. Фродо, как мог, запинаясь, ответил.

— Привет тебе! — снова произнес эльф, но уже на медленном Вестроне. — Мы редко говорим на чужих языках, ибо живем в сердце Леса и неохотно общаемся с иноземцами. Мы ведь отрезаны даже от своих северных соплеменников. Только разведчики иногда выходят из Леса, чтобы наблюдать за передвижением врагов и узнавать новости, а для этого приходится знать чужие языки. Я разведчик. Меня зовут Халдир. Мои братья, Орофин и Румил, почти не говорят на Вестроне… О вас мы знаем, ибо посланцы Элронда, проходившие Ступенями Димрилла по дороге домой, побывали у нас. Мы много лет не слышали про невысокликов, или, как вы себя называете, хоббитов, и не знали, что вы еще живете в Средиземье. Вы не похожи на злодеев, и с вами наш сородич, поэтому мы, по просьбе Элронда, охотно предложим вам дружбу, хотя пускать в Лес чужеземцев — не в обычае нашего племени. Сегодня останетесь на ночь здесь. Сколько вас?

— Восемь, — сказал Леголас. — Я, четыре хоббита и два человека. Один из них — Арагорн, Друг Эльфов, его род — с Заокраинного Запада.

— Имя Арагорна сына Араторна в Лориэне знают, — сказал Халдир. — Наша Владычица к нему благоволит. Это все хорошо. Но ты перечислил лишь семерых.

— Восьмой — гном, — сказал Леголас.

— Гном! — сказал Халдир. — Совсем плохо. Мы с гномами не ладим с тех пор, как поссорились в Черные Годы. Я не могу пропустить его через Лориэн. Гномы не должны ступать на нашу землю.

— Но он — гном из Одинокой Горы, верноподданный Даина и друг Элронда, — сказал Фродо. — Элронд сам выбрал его нам в товарищи, он храбр и надежен.