Французский поцелуй - Эрик Ластбадер

Но Ма Варада оттолкнула его и одна поднялась по каменным ступеням. Перед дверью она остановилась, дав себя зафиксировать видеокамере, вмонтированной в камень в трех футах у нее над головой. Стоя спиной к Муну, она нажала на кнопку звонка. Через мгновение она повернула ручку двери и толкнула ее от себя, собираясь войти в здание.

— Я не хочу видеть ее, — сказал Мильо. — Я не перенесу ее презрения, когда она узнает всю правду обо мне. Этого я просто не переживу. Сейчас, по крайней мере, я могу сохранять иллюзию, что нет ненависти ко мне в ее сердце.

Крис положил трубку и повернулся к Мильо. Неправильно поняв причину страха, звучащего в его голосе, он постарался успокоить старика, сказав:

— Вы ее недооцениваете.

И только увидев его глаза, он понял, в чем дело. Понять причину страха можно, только когда видишь его. Испуганный голос — только намек на состояние. Вот и у Сутан был точно такой голос, когда она ответила на его звонок.

— Крис, где ты был? Я здесь с ума схожу, беспокоюсь о тебе! — Она почти кричала в трубку.

— В Пор-Шуази, — ответил он. — Пока вы с Сивом чесали языками, я совершил потрясающее открытие.

— Какое? Ты нашел Транга?

— И да, и нет. Тебе действительно интересно узнать о моем открытии?

— Ради Бога, Крис, кончай это! Объясни мне по-человечески, что происходит? Неужели ты не понимаешь, что мне сейчас так же плохо, как и тебе? На какой-то момент я расслабилась прошлой ночью, забыла свою боль. И я позвала Терри, забыв, что он мертв. Зачем меня наказывать за это так жестоко?

Крису стало стыдно. Что он, в самом деле, морочит себе голову! Что он хочет, чтобы она доказала ему? Что он ей более дорог, чем был дорог Терри? Но это же чушь! Как она это может доказать, даже если бы захотела?

— Крис, с тобой все в порядке?

— Слушай, Сутан, я хочу, чтобы вы с Сивом ехали сюда немедленно, — сказал он.

— Сив потерял сознание. Последствия травмы, полученной им в Нью-Йорке, когда на него напал Транг, — объяснила ситуацию Сутан. — Я вызвала врача. Так что он никуда не может ехать.

— Тогда приезжай одна, — сказал Крис. — У тебя карандаш под рукой? Запиши адрес.

Теперь он видел результаты своей поспешности. Отвратительный страх перекосил лицо Мильо.

— Слишком поздно, — сказал Крис. — Она уже в пути.

— Тогда я ухожу.

И повернулся к вошедшей Морфее.

— Помоги мне хоть ты!

По настоянию Мильо, они приехали сюда, в Ле Порт-дю-Жад. Это единственное место, где они будут в безопасности, говорил он. Он также настоял, чтобы они, из соображений безопасности, добирались сюда порознь. Сам Мильо поехал на метро, Крис перебрался на Левый Берег на украденном велосипеде.

Из окна Крис видел часть внутреннего дворика. Позеленевшие от времени медные фигуры фонтана были освещены, и он видел голову дельфина и длинные волосы русалки, опутавшие его, как морские водоросли. За фонтаном чернел Люксембургский Сад, тихий, как смерть.

Морфея ему улыбнулась. Он сразу же узнал в ней женщину, которая была с Мильо в «Ангкор Уат».

— Он не уйдет, — заверила его Морфея. — Он постоянно думает о дочери. Даже во мне ее видит. — Она повернулась к Мильо. — Ты что, думал, я об этом не догадываюсь? Может, я порой не знаю, что у тебя бывает на уме, но то, что на сердце, — всегда знаю.

Мильо отвернулся, подошел к окну, уставился на знакомый городской пейзаж.

— Хуже ожидания, — сказал он, — может быть только смерть.

— Переживешь, — уверенным голосом сказала Морфея. — Как ты пережил войну.

Она подошла к нему, обняла за плечи, но он отдернулся. — Это разные вещи, неужели ты не видишь? Сутан — моя душа, часть моей сущности.

— Ты долго обходился без нее.

— Именно обходился, не жил. — Суровые морщины отчаяния глубоко врезались в лицо Мильо. — Я ползал по жизни, как собака, которая сама себе отгрызла лапы. Все прошлое вернулось ко мне с такой ужасающей ясностью, что я уже ничего не вижу вокруг. Гнусное настоящее сжалось в серый комочек, серый, как зимние сумерки. Оно превратилось в смутное воспоминание.

При стуке в дверь квартиры Морфеи он вздрогнул. Крис пошел открыть дверь. — Привет, Сутан.

На ней была облегающая тело блузка и черные леггинсы. Поверх леггинсов была одета такого же цвета мини-юбка, едва прикрывающая бедра. Лицо совсем без грима, но не это объясняло его бледность.

— Крис, с тобой все в...

— Да заходи же.

Она перешагнула через порог и он отступил в сторону, давая ей пройти. На другом конце комнаты стоял Мильо, будто приросший к месту.

— О Господи! — прошептала Сутан. — Отец? Крис видел, что Мильо силится кивнуть, открыть рот и сказать слово, которое он столько времени мечтал произнести вслух: «Доченька!» Но он не смог сделать ни того, ни другого.

Она прошла через комнату, не отрывая глаз от отца:

— Крис, кто это?

— Сейчас он называет себя не Вогезом, а Мильо.

Она отпрянула, как от удара, но сморгнул Мильо — не она. Морфея в ужасе закрыла глаза.

— Тот самый человек, на которого... — Сутан сглотнула, замолчала, потом все-таки договорила, — на которого работает Транг?

— Да, — ответил Крис, чувствующий себя, как переводчик на переговорах по разоружению между главами сверхдержав. — Они встретились в Индокитае в 1969 году.

— Я видел в Транге душу, потерявшуюся в сумасшествии войны, — к Мильо вернулся голос и он по привычке пытался найти поддержку в высокопарной фразеологии — Он ходил в лакеях у Волшебника, испытывая унижения, аналогичные тем, которые испытывал весь народ его многострадальной родины с тех пор, как французы начали хозяйничать в ней. Взяв его к себе, я пытался компенсировать в какой-то мере несправедливости, от которой страдал так долго он и ему подобные. Я забрал его у Вергилия и пытался просветить его, чтобы он забыл позорное колониальное прошлое. Я учил его верить в светлое будущее его страны.

— Светлое будущее? — Лицо ее потемнело, и Крис подумал, что в нем отражается больше всего: ужас, отвращение, презрение? Или эта комбинация всего вместе настолько сложная, что ее не разложить на компоненты? — Этими словами ты называешь реки крови? Не могу поверить, что ты дал мне жизнь.

Мильо беспомощно повернулся к Крис.

— Признаю, что ошибся в Транге, как ошибся в Пол Поте. Как вы правильно заметили, я увлекся философией, но просчитался с психологией. Я недооценил их личности. По правде говоря, я и теперь их не понимаю.

— По-видимому, — объяснил Крис его высказывание Сутан, — он хочет сказать, что Транг не усвоил его уроков. Очень скоро он снова перекинулся к Волшебнику и с тех пор тайно работает на него. Транг получал заказы на убийства от него, а не от твоего отца.

— Верно, — немедленно подтвердил Мильо. — Я поручил Трангу только купить Преддверие Ночи у Терри Хэя, вот и все. Но Терри продал мне подделку, надеясь, что я не замечу этого. И он был прав. Но он не знал, что на меня работает Транг, и что я именно его пошлю для совершения сделки. Транг — один из немногих людей, которые видели подлинный кинжал, и он должен был рассмотреть его хорошенько, прежде чем отдать запрошенные Терри алмазы. Естественно, он сразу увидел подделку, а то, что произошло потом, вытекало из этого.

— Сейчас становится ясно, — сказал Крис, — что Транг уже до этого получил от Волшебника приказ убить Терри. Ну а попытку Терри всучить ему подделку он использовал как благовидный предлог для убийства. Так он и объяснил потом твоему отцу, не давая даже намека на то, как все произошло в действительности. Сутан повернулась к М. Вогезу. — Это правда? Он печально кивнул. — По-видимому, так все и было.

— Но почему ты исчез, изменил имя и жил так, будто я не существую?

М. Вогез бросил быстрый взгляд в сторону Морфеи, потом отвернулся к окну.

— Отец?

Он пошевелился, будто просыпаясь от тревожного сна.

— На это, боюсь, я не могу дать удовлетворительного объяснения.

В комнате воцарилось молчание. Крис смотрел то на отца, то на дочь, а затем его взгляд остановился на Морфее. Она стояла совершенно неподвижно, глаза ее не смотрели ни на Мильо, ни на Сутан, а, скорее, в пространство между ними. Казалось, она унеслась мыслью далеко-далеко, столкнувшись с мерзкой реальностью жизни.

Сутан сделала шаг по направлению к согбенной фигуре у окна. — И ты серьезно думаешь, что я удовлетворюсь таким объяснением? Что я брошусь к тебе в объятия, покрою поцелуями твое лицо и воскликну: «Папочка, я тебя прощаю»?

Его губы покривились в невеселой улыбке, но, когда он увидел выражение ее лица, улыбка погасла, и он поднес руку ко рту и откашлялся. Этот жест был явно неадекватен для того, чтобы скрыть ужас, который он испытывал перед ней.

Но Сутан в ее смятенном состоянии духа, казалось, не замечает своей власти над ним.

— Крис, — промолвила она, — я хочу уйти отсюда поскорее.

— Не сказал бы, что это прекрасная мысль. — И, когда она повернулась к нему, полная гнева и шокированная его легкомысленным тоном, поспешно прибавил: