Учение о перевоплощении - Николай Лосский

Если даже добрые деятельности человека требуют дальнейшего развития, то тем более очищение сердца от зла возможно не иначе, как на основе новых испытаний. Очень часто человек сам не может уверенно ответить на вопрос, удалось ли ему преодолеть какую-нибудь свою страсть сполна так, чтобы устоять против любых соблазнов. Примером может служить поведение многих людей в области половой жизни, если общественное положение их даёт им значительную свободу и подсовывает множество соблазнов. Вспомним, напр., хотя бы жизнь султанов, имевших сотни жен и наложниц, или поведение в этом отношении Наполеона и многих государей Европы.

Человеческий опыт слишком ограничен и соблазны его недостаточно могущественны, чтобы испытать до последней глубины сердце личности и развить все её способности до тех высших степеней, которые делают понятным, каким образом может быть осуществлено в конечном итоге спасение всех личностей и обожение их по благодати в гармоническом соотношении любви Божией и вместе с тем справедливости. Персоналистическое учение о перевоплощении, в котором признано существование более сложных ступеней жизни, чем человеческая, напр. жизнь социальных я, планетных я и т. д., делает понятным углубление опыта, увеличение мощи соблазнов и предельное развитие всех способностей, необходимое для свободного внутреннего принятия даров благодати Божией. Поистине Царство Божие силою берется, не в смысле, конечно, самоискупления, а в смысле подвига самой личности, без которого она неспособна усвоить благодатную помощь от Бога.

Под влиянием опыта одни личности возрастают в добре, а другие – в зле. Возможно и такое падение личности, при котором наступает осатанение её [XXIV]. Однако это извращение не может длиться вечно. Ничтожность зла, наличие имманентных наказаний и заботы Провидения о каждой личности рано или поздно приведут к тому, что даже и осатаневшее существо покается, вступит окончательно на путь добра и удостоится спасения. Учение о спасении всех личностей, включая и дьявола, развито такими великими отцами Церкви, как св. Григорий Нисский. Без этого учения невозможна теодицея.

Из современных великих представителей богословской мысли сошлюсь на от. Сергия Булгакова. Осуждению подверглось только его учение о Божественной Софии как природе (усии) Бога, но никто не может отрицать того, что другие оригинальные мысли его содержат в себе много ценных элементов. В своей книге «Невеста Агнца» он показывает, что учение о вечности адских мук в смысле бесконечной длительности во времени не возведено на степень догмата Православной Церковью и представляет собою лишь «богословское мнение» (стр. 512). За «конечные и ограниченные грехи», думает от. Сергий, несправедливо было бы налагать наказание, вечное во времени (515). Под вечностью адских мук он разумеет не количество, а качество мучения (198). Испытание мучений как последствий зла, согласно оригинальному учению от. Сергия, может продолжаться и после воскресения, поскольку переживание райского блаженства сопутствуется жгучим раскаянием в совершенных некогда грехах (479 – 492). Но это «не последнее, а предпоследнее состояние мира и человека» (524). Различая зоны (эпохи) мирового бытия как качественные пороги его (527), от. Сергий полагает, что в последнем зоне, когда Бог будет все во всём, все личности, даже и дьявол, будут спасены и свободны от мучений. Но прощёние зла и спасение даётся не даром (514), а на основании продолжающейся после смерти человека деятельности его души, постепенно очищающейся от зла. Пассивности души после смерти от. Сергий решительно не допускает, так как это противоречило бы «актуальной природе тварного духа» (527). В самом деле, основное свойство субстанциального деятеля есть творческая сила, которую он непрестанно использует для своих проявлений во времени. Таким образом, после телесной смерти человека жизнь его души продолжается, и новый опыт ведёт к преодолению зла. Но учение о перевоплощении от. Сергий отвергает. Он полагает, что смерть есть отделение человеческого я от тела и, следовательно, невозможность продолжать душевно-телесную деятельность (388). Я умершего человека, согласно учению от. Сергия, остаётся бесплотным до воскресения с преображенным телом. Следовательно, жизнь такого существа имеет духовно-душевный характер и даёт углубленный духовный опыт, содействующий очищению сердца и глубокому жгучему раскаянию. Поэтому, утверждает от. Сергий, Православие не признает неизменного зла, а допускает лишь «чистилище» с временным в нём пребыванием (391) [XXV].

Доводы от. Сергия в пользу того, что, согласно Священному Писанию, души умерших не пассивны, что слова Свящ. Писания о вечности мук не обязательно понимать в смысле бесконечной длительности во времени, что необходимо принять учение о спасении всех и что без этого учения теодицея невозможна, весьма убедительны и в высшей степени ценны. Но попытка от. Сергия обойтись без учения о перевоплощении, именно мысль, что душа после смерти продолжает жизнь и приобретает новый опыт, будучи бесплотным духом, не может быть принята. Сложная жизнь и творческая деятельность необходимо требует телесности в обоих смыслах этого слова: и в смысле наличия пространственного тела, и в смысле обладания союзным телом. В самом деле, полнота и реальность духовно-душевной деятельности состоит не только в переживании внутренних состояний, но и во внешнем пространственном выражении их. Сам от. Сергий признает необходимость пространственного воплощения душевной жизни; это выражено в его эстетике, именно в учении о том, что красота, ценность особенно высоко ставимая им и приводимая в связь с Духом Святым, имеется лишь там, где духовное и душевное бытие чувственно воплощено. Само собою разумеется, что сложная жизнь предполагает связь души с другими субстанциальными деятелями, которые служат ей как органы.

От. Сергий приводит неотразимо убедительные доводы в пользу того, что теодицея возможна только в связи с учением о спасении всех. Но развить учение о спасении всех так, чтобы было последовательно объяснено, каким образом при этом любовь Божия сочетается со справедливостью, можно только на основе теории перевоплощения.

Согласно развитому мною учению. Бог, творя личность, даёт ей сверхкачественную творческую силу и не наделяет её качествами, определяющими содержание её деятельностей и составляющими то, что называется эмпирическим характером личности. Все эти качества и весь тип своей жизни вырабатывает сама личность; поэтому она нравственно ответственна и за свои поступки, и за свой характер и за внешнее выражение его в теле. Не прав Ричард III, когда жалуется на природу:

Один я не для нежных создан шуток!Не мне с любовью в зеркало глядеться:Я видом груб, – в величии любвиНе мне порхать пред нимфою беспутной.И ростом я, и стройностью обижен,Обезображен лживою природой;Не кончен, искривлен и раньше срокаЯ выброшен в волнующийся мир;Наполовину недоделан я,И вышел я таким хромым и гадким,Что, взвидевши меня, собаки лают [XXVI] .

Критикуя учение о перевоплощении, нужно иметь в виду, что оно может быть развито во многих видоизменениях. Некоторые виды его явно несостоятельны, и они компрометируют всё это учение в умах тех, кто не отдает себе отчёта в том, что они вовсе не обязательно входят в состав теории перевоплощения. Так, напр., многие понимают перевоплощение как вступление души умершего человека в готовое уже тело. В действительности, согласно развитому выше учению, субстанциальный деятель после смерти сам строит себе тело, включая из организма отца и матери, а потом из окружающей среды те элементы, которые соответствуют его потребностям. Неприемлемы также те учения, согласно которым человек после смерти может спуститься в область до-человеческой природы и стать животным или растением. Морально он может стать ниже животного, если, возрастая во зле, доходит до осатанения, однако сатанинский тип жизни есть своеобразный вид бытия, глубоко отличный от того, что мыслится в зоологии под понятием животного. Гердер, сторонник учения о перевоплощении, указывает на несостоятельность мысли, будто жестокий человек в наказание перевоплощается по смерти в тигра, обжора – в свинью. Он говорит, что тигр совершает свои жестокости и свинья обжирается с удовольствием и без угрызений совести. Следовательно, такое перевоплощение не содействовало бы совершенствованию и не было бы наказанием [XXVII].

В учениях о перевоплощении очень часто содержится мысль, что перевоплощенное существо попадает в положения, связанные со страданием, и эти положения имеют характер наказания за зло, совершенное в прошлой жизни. В индусских учениях такая судьба личности называется «кармою» её. В учении о карме заслуживает внимания только мысль, что каждый злой поступок необходимо, ввиду самого своего содержания, ведёт за собою страдание. Но учение о характере этих страданий часто бывает крайне нелепым. Так, напр., один из величайших философов всех времен, основатель новоплатонизма Плотин говорит: «кто убил свою мать, станет женщиною и будет убит своим сыном; кто изнасиловал женщину, станет женщиною, чтобы быть изнасилованным» [XXVIII]. Такое учение, во-первых, несовместимо со свободою: оно предполагает, что личность, перевоплощаясь, не сама творит тип своей жизни, а получает его под влиянием каких-то условий, иных, чем его страсти и интересы. Во-вторых, такое наказание не приспособлено к характеру человека и прожитой им после дурного поступка жизни. Согласно христианскому учению, возможно, что в дальнейшем своём нравственном развитии человек поймет ужас такого поступка, как убийство своей матери, и переживет раскаяние, жгучее и глубокое, очищающее сердце от самой той страсти, которая повела к убийству. В таком случае карма, состоящая в том, что он сам стал бы женщиною и был бы убит своим сыном, была бы нелепостью и несправедливостью.