Испытание для победителя - Владислав Викторович Колмаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похода на восток не случилось, и теперь все пребывали в некоторой растерянности. Готовились-то к затяжной войне, а тут такое. На царском совете высказывались различные мнения. Ганнибал ратовал за вторжение в Грецию. Там как раз римляне начали войну с Этолийским союзом – и сейчас неплохой момент для вмешательства. Деметрий же указывал на Родос. Мол, совсем обнаглели мелкие. Надо их приструнить, чтоб не зарывались. Аристолох, в свою очередь указал на Пергамское царство и заявил, что это государство представляет прямую угрозу для Селевкидов. Царь Пергама злопамятен и грезит былым величием, которое, кстати, исчезло когда-то по вине Селевкидов. Этот деятель всячески старается сколотить коалицию, направленную против нашего царства. В общем, настоящий и непримиримый враг. С таким договориться не удастся.
Споры закипели довольно бурные, но прийти к какому-то общему решению советники царя так и не смогли. Громов тоже колебался. Начинать войну с соседями без особых на то причин совсем не хотелось. Но и успокаиваться еще рано. Однако один человек был только рад сложившейся обстановке. Царица Клеопатра, сама бывшая дочерью царя, конечно же, понимала, что ее супруг не принадлежит только ей. У него есть множество обязанностей перед царством и его подданными. Как жена царя она знала, что поход на восток против мятежников необходим, но как любящая женщина хотела, чтобы ее любимый остался дома и не отправлялся куда-то на край света воевать с этими мерзкими парфянами и бактрийцами.
Чтобы царская армия не начала скучать, решили проводить более интенсивные тренировки и выдали солдатам жалованье за два месяца. Война пока откладывалась, но не отменялась. Была бы армия, а враги всегда найдутся. Так и объяснили простым воинам, чтобы пресечь разброд и шатания.
Так прошли две недели. Страсти улеглись, а Александр начал думать о реформах на флоте. Большая часть царского флота покоилась на дне вместе с Антиохом Третьим, а во время гражданской войны за трон флотом совсем никто не занимался. Столица царства Селевкидов располагалась неподалеку от морского побережья. Сам город находился на левом берегу реки Оронт. В устье этой реки разростался большой портовый город, называвшийся Селевкией Никатора. Остатки военного флота сейчас и стояли в гавани этого города. Царь решил нагрянуть туда с проверкой. То, что он там увидел, можно было назвать флотом с большой натяжкой. Двадцать четыре триеры[2], девять пентер[3] и одна гексера[4] составляли сейчас военно-морскую мощь Селевкидов. По сравнению с тем царским флотом, что Саня видел два года назад входящим в гавань Эфеса, это была всего лишь бледная тень былого величия.
На пристани нового царя встречал наварх Леонатис. Этот коренастый, загорелый до черноты эллин выглядел как настоящий морской волк. Было видно, что он сильно переживает о плачевном состоянии царского флота. Хотя в этом и не было его вины. Большая часть флота погибла в шторме вместе с царем Антиохом. Антипатр же флотом совсем не занимался, лишив его всякого финансирования. У Селевка просто не доходили руки до проблем военных моряков. Без денег люди уходили с кораблей, сами корабли ветшали.
Тем не менее Леонатис, ставший новым командующим флота после гибели в шторме прежнего наварха, не отчаивался и всячески старался поддерживать боеспособность сохранившихся судов. Он даже распродал свои земли, чтобы выплачивать жалованье оставшимся корабельным командам. Такие подробности о командующем флотом сообщил Александру Гермий. Подобное самопожертвование и служебное рвение надо всячески поощрять. Поэтому тут же на пристани царь Селевкидов подтвердил назначение Леона-тиса навархом царского флота. Затем флотоводцу была вручена грамота на владение большим земельным участком и шикарной виллой на побережье. Помимо этого опешившему наварху выдали довольно увесистый мешочек с золотыми монетами. Надо было видеть восторг, светящийся в глазах бывалого морехода. Теперь он готов был ринуться хоть в огонь, хоть в воду по приказу нового царя.
Но полумерами новый царь не ограничился и тут же выделил деньги на строительство тридцати боевых кораблей и жалованье корабельным командам. Затем Александр подозвал к себе Никомеда и озадачил его вооружением флота «сирийским огнем». Услышав про новое оружие, стоявший рядом Леонатис сильно оживился и тут же пристал с расспросами к главному царскому инженеру. Опытный морской волк моментально оценил полезность «сирийского огня» в морских боях.
Смотря на оживленно беседующих соратников, Громов подумал, что неплохо бы сделать какой-нибудь огнемет. В сухопутном сражении от него было мало толку, а вот в морских баталиях эта штука может здорово пригодиться. Корабли-то деревянные как-никак. Позже он поделился своими мыслями с Никомедом и был приятно удивлен, когда тот заявил, что нечто подобное уже изобретено великим Архимедом. Правда, такая конструкция была довольно сложной и дорогой в изготовлении. Да и нормальной огнесмеси для нее не существовало, что приводило к частым поломкам аппарата. Но вот с «сирийским огнем» огнемет Архимеда точно должен работать исправно. Царь выслушал своего главного инженера и озадачил его изготовлением огнемета и испытанием его с «сирийским огнем» в качестве начинки. Если результаты испытаний будут хорошими, то данным оружием следовало оснастить все боевые корабли флота. Денег в казне благодаря везиру Гермию хватало, и на флоте Александр решил не экономить.
На следующий день был назначен военный царский смотр. Команды кораблей выстроились, чтобы показать себя новому начальству. В принципе, они произвели хорошее впечатление на Громова. Выглядели моряки достаточно браво. Морские пехотинцы сияли надраенными до блеска щитами и шлемами, матросы и гребцы тоже не выглядели бомжами. Кстати, гребцы во флоте Селевкидов, как и во флотах большинства античных государств, были свободными людьми. Эти моряки были полноправными членами команды, получавшими жалованье наравне с другими матросами. Никаких прикованных к веслам рабов, избиваемых кнутами безжалостных надсмотрщиков. Ведь именно такие сцены особо любят снимать в Голливуде. Хотя американцы, вообще-то, с историей не особо дружат. Может, у римлян или Птолемеев на боевых кораблях и были гребцы-рабы, но здесь все было довольно демократично.
В общем, военные моряки Сане понравились. Уверенные и умелые профессионалы. Леонатису удалось сохранить лучших. Они и станут костяком создаваемого царского флота. Ведь даже оружие в руках дикаря – это кусок железа. Никакие самые крутые корабли без опытных матросов не станут боеспособным флотом. Потом на новые суда наберут новичков и разбавят их ветеранами. И флот снова будет готов к сражениям за своего царя.
Следующий день был посвящен экскурсии по гавани и городу. В гавани Саню впечатлили ее размеры и рукотворные молы-стены со сторожевыми башнями на выходе в море. Удивила толстая бронзовая цепь, которая в случае угрозы
