Пришествие цивилизации - Виталий Забирко

- Ты не прав отец. Это законы не Земли, а любого цивилизованного общества.

Пастролаги покачал головой.

- Если эти законы заставляют людей, бывших некогда одним народом, брать в руки оружие и убивать друг друга - я не принимаю такой цивилизации. И мне особенно больно, что установлению этих законов способствовал ты. Мой сын. Ты принёс в наш мир, не знавший войн и распрей, заразную болезнь - жить не ради других, а ради себя. И поэтому ты ответственнен за то, что люди сейчас умирают от холода и голода, погибают в братоубийственных войнах. И ты ответственнен за смерть аквов, из которых сейчас делают мази для умягчения кожи земных девиц.

- Я не признаю твоих обвинений, отец, - спокойно проговорил Саприче. - Руки даны человеку для работы, а не для того, чтобы он держал в них оружие. А голова - чтобы думать, как эту работу сделать лучше и быстрее, а не завидовать. Я работал и руками, и головой. И не моя вина, что кто-то предпочел взять в руки оружие.

- Время нас рассудит, - сказал Пастролаги и нажал на спуск автомата.

Диким криком зашлась в запертой комнате Ириси.

Диркоши перешагнул через труп и бросил зажжённую спичку в керосиновое пятно. Огонь ленивыми языками заскакал по ступенькам.

- Уходим.

Как в тумане Колори вышел в коридор и открыл дверь, за которой билась в истерике Ириси. Ириси выскочила в холл и, упав на тело Саприче, заголосила.

- Уходим! - крикнул Диркоши, схватил Колори за плечи и выпихнул во двор.

Уходили они гуськом по проторённой лыжне, ведущей через поля к лесу. Пастролаги еле шёл, тяжело дыша и держась рукой за сердце, часто останавливался и оглядывался на разгорающийся пожар.

- Идите, идите... - шептал он. - Я вас догоню... в лесу...

Они находились как раз посреди поля, когда из-за ближайшего холма послышался рокот приближающегося вертолёта. Видно из Деревни по телефону кто-то сообщил в Город о стрельбе в имении Саприче и пожаре.

- Быстрее! - закричал Диркоши.

Но дойти до леса они не успели. Вертолёт вынырнул из-за холма и осветил их прожектором.

- Всем рассыпаться в стороны!

Колори бросился влево, но тут загрохотал пулемёт, что-то ударило его в предплечье и он, теряя равновесие от толчка, упал лицом в снег.

И пришла весна.

И забрезжил чужой рассвет.

Поезд прибыл в Сапричебург поздним вечером. Аккуратно заправив пустой рукав в правый карман лагерной куртки, Колори с замиранием сердца ступил на землю родной Деревни.

"Вот я и дома", - с горечью подумал он.

Деревни не было. Перед ним стоял чужой город. Земной. С запахом паровозной гари, с химическим привкусом фармацевтического завода.

На привокзальной площади к нему привязался чумазый мальчишка в рваной телогрейке и шапке-ушанке с оборванным ухом.

- Дядь, дай денежку! Кушать хочется! - канючил он.

Колори пошарил по карманам, извлек последнюю десятку и протянул мальчишке.

Мальчишка схватил десятку, глянул на неё и вдруг, скомкав, со злостью швырнул в лицо Колори.

- Ты чо даёшь, морда однорукая?! - заорал он. - Засунь свои национальные единицы в задницу! Доллары давай!

Колори опешил. Затем, грустно улыбнувшись, повернулся и пошёл прочь.

- У, вошь лагерная! - крикнул вслед мальчишка, увидев на его спине нарисованную белую мишень. - Тебя нам только в городе не хватало! Ещё один лишний рот добавился!

Комок грязи шлёпнулся в спину, но Колори не обернулся. В лагере приходилось переносить худшее.

Он прошёл мимо одинаковых, как бараки, домов, пытаясь среди них разглядеть хоть что-то знакомое, но ничего не узнал. Шёл Колори по улице Саприче, мимо частного пансиона имени Саприче, мимо церкви святого мученика Саприче и вышел на площадь, на которой стоял памятник Сарпиче. Бронзовый Саприче стоял на мраморном постаменте и смотрел в бесконечную даль. Одной рукой он опирался о мотыку, другой протягивал миру бронзовую брюку.

"Я принёс вам цивилизацию" - гласила надпись на постаменте.

И только тут Колори узнал место, где он очутился. Когда-то здесь стояло имение Саприче. Уже отсюда, с трудом ориентируясь среди незнакомых домов, он пошёл к своему дому.

Его дома не было. Дом Нереги сохранился, а вот на месте его дома стояли мусорные баки. Тяжело ступая, Колори подошёл к бакам и тупо уставился на них. Затем медленно стащил с головы фуражку.

В доме Нереги хлопнула дверь, оттуда вышла пожилая женщина с мусорным ведром. Опасливо косясь на Колори, она высыпала ведро в крайний бак, повернулась, и тут Колори, в неверном свете тусклой лампочки на столбе, узнал её.

- Ириси... - невольно вырвалось у него.

Ириси остановилась и вгляделась в его лицо.

- Колори... - со страхом выдавила она.

Они застыли друг против друга, и у каждого в памяти воскресло их прошлое. Такое общее, и такое разное.

- Значит, вернулся... - наконец как-то устало сказала Ириси.

- Значит, вернулся.

- Сбежал, или срок кончился?

- Отпустили под надзор полиции.

- Дом-то твой снесли...

- Что с матерью?

- А тебе т у д а не сообщали? Умерла. Уж лет десять будет.

В общем, ничего другого Колори и не ожидал. Писем от матери не было.

- А Стинти?

- Живёт... - каким-то неопределённым тоном, исключающим последующие вопросы, ответила Ириси.

Они молча постояли друг напротив друга.

- Давно выпустили?

- Вчера.

И снова молчание.

- Ну, я пошёл, - наконец сказал Колори и повернулся.

- Куда? - тихо спросила Ириси.

Он пожал плечами.

- Заходи уж к нам, - предложила она.

Колори застыл в нерешительности, подумал, затем кивнул.

- Спасибо, - пробормотал он и последовал за Ириси.

Когда-то единственную большую комнату дома Нереги перегородили двумя стенками, а оставшееся пространство теперь было то ли прихожей, то ли кухней между двумя комнатами. Здесь стояли старенький холодильник, плита и маленький столик.

- Садись, - предложила Ириси. - Есть хочешь?

- Да.

Ириси достала из холодильника тарелку с тушёными овощами и поставила перед Колори.

"Постарела", - подумал Колори, глядя на мелкую сеть морщинок на лице Ириси.

- Значит, ты теперь здесь живешь? - спросил он.

- Значит, здесь.

- А как же... - Колори хотел спросить о наследстве Саприче, но вовремя остановился. Не его это дело.

Но Ириси поняла. Она усмехнулась.

- А у Саприче много родственников. Племянника его помнишь? Вот он всё и отсудил. Мы ведь с Саприче не были зарегистрированы, как муж и жена.

Дверь одной из комнат широко распахнулась, и на пороге появилась полногрудая огненно-рыжая девица в одних трусиках.

- Кто здесь у тебя? - нимало не смущаясь своего вида, спросила она. Тёмные соски обнажённых грудей вызывающе уставились на Колори.