Два мира. Том 3 - Василёв Виктор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Неудивительно, что Ольга приняла меня за члена этой чокнутой семейки», – мрачно подумал я.
– Тогда зачем Октавию все это скрывать от родственников и меня?
– И твоего дяди.
– Адриан не мог ее учить. Адриан должен был стать последним некромантом. Подозреваю, он был не против этого. Думаю, поэтому Октавий не стал говорить с ним по душам.
Владислав торжествующе улыбнулся.
– Я тоже пришел к такому выводу. На самом деле все просто. Дело в матери ребенка.
– Объясни.
– Кадаверы жили затворниками. Они не участвовали в политике, покидали свои земли редко, когда не могли избежать особо важных мероприятий. Но они учились в университете. Только там некроманты могли познакомиться с другими магами.
– Например, с моим дядей. Они дали ему силу, он стал главой партии вольных магов. Ты не находишь здесь противоречий?
– Думаю, Вильгельм Третий заставил Кадаверов уйти из политики. Они использовали Камета, чтобы обойти ограничения.
– Допустим. Дальше.
– Октавий Кадавер учился в университете. Вероятно, у него был роман с благородной дамой, результатом которого стала беременность. В какой-то момент ему предъявили претензию родственники девушки. Что в такой ситуации делает настоящий Кадавер?
– Берет пару личей первого ранга и объясняет зарвавшимся магам их место, – подумав, ответил я. – Естественно, влюбленный Октавий не стал этого делать. Пошел на уступки.
– Да, возможно, девушку под него подложили как раз для этого.
– Хочешь сказать, что все это время маркизом манипулировали с помощью возлюбленной и дочери?
– Великий безжалостный некромант наткнулся на камень преткновения всех мужчин, – тонко улыбнулся Владислав. – Это одна из версий. Возможно, все было не так плохо. Просто Кадавер сделал пару подарков родственникам любимой. Но это восприняли как слабость.
– Добавим к этому попытку вернуться в большую политику… Да, это могло стать началом конца. Камешек, спровоцировавший лавину.
– Естественно, Октавий не хочет признаваться родителям, что все пошло прахом из-за него и дочери. Поэтому дал такие расплывчатые указания.
– Что-то здесь не сходится. Если герцог и герцогиня увидят такую внучку, они ее убьют.
– Они поделились бесценными знаниями с безродным магом. Думаю, Октавий надеется обойти неудобную тему с матерью девочки, когда она предстанет перед ними.
– Ладно, допусти, что все так и было. Что дальше? – подперев голову кулаком, спросил я.
– К сожалению, информации о Кадаверах мало. Зато мой отец многое выяснил об университете того периода. Двадцать семь девушек, девятнадцать родов. Все они родили в интересующее нас время.
– Влад, я, конечно, тебе благодарен, но список вышел длинным, – осторожно заметил я.
– Если тебе не нравится, сам ищи бастардов Кадаверов в трех мирах, – Владислав улыбнулся и развел руками.
– Беру свои слова назад! Ты сама краткость и талант!
Владислав усмехнулся.
– Не беспокойся, Маркус. Я разработал вторую версию. Список гораздо короче, но он понравится тебе еще меньше.
Я напрягся, Влад улыбнулся, подмигнул мне и продолжил рассказ:
– Возможно, все проще. Октавий имел отношения с девушкой из рода, который участвовал в истреблении некромантов. Естественно, его родители не примут такую внучку.
– Мой дядя уничтожил их.
– Не всех. Женщин, стариков и детей забрали другие семьи. Есть шансы, что среди них оказалась эта девочка.
Я сквозь зубы выругался.
– Кажется, Сайрус говорил о четырнадцати родах, которые им помогали.
– Верно. Но нас интересуют только шесть. Мне их назвать?
– Не нужно. Я уже догадался. Старшие. Все четыре семьи.
– Верно.
– Нилеи.
– Не угадал. Они в этом не участвовали. Да, я тоже удивился.
– Тогда Скуратовы.
– Да. В резне Кадаверов участвовали рода Черняевых и Серебрениковых. Два века назад они откололись от Скуратовых вместе с Бельскими. Герцог заставил их вернуться под свою руку.
– Кто последний?
– Риотаб. Хорошо знакомая тебе графиня заключила соглашение с семьей Рапад, они стали младшей ветвью ее рода.
Я громко и грязно выругался в адрес графини. Владислав удивленно посмотрел на меня.
– Когда я заключил соглашение с Ольгой, она сказала, что я бастард Кадаверов. Возможно, она слышала от наставницы, что некроманты еще восстанут. Поэтому сделала такой вывод.
– Интересная теория. Что ты ей сказал? – поправив очки, спросил Влад.
– Ответил уклончиво, но упомянул, что должен возродить род Кадаверов.
– Возможно, Ольга ждет удобного момента, чтобы обменять твою «родственницу» на снятие клятвы и лекарство. Это объясняет ее щедрость, – задумчиво сказал Влад. – Правда, она сумасшедшая, поэтому не стоит делать таких далекоидущих выводов из одного факта.
Я усмехнулся. В чужом глазу Влад заметил соринку, но в своем игнорирует лесопилку.
– Итак, если ребенок попал в один из этих родов, то они готовят реставрацию Кадаверов, верно?
– Да. Им разрешили поглотить чужие семьи и земли, но не дали сохранить голоса в совете. Поэтому возродить Кадаверов в роли цепных псов в их интересах. Но сейчас для этого самое неподходящее время. Думаю, этот план рассчитан на десятилетия.
– Я не могу ждать столько времени! Сдохну раньше!
– Верно. Даже если наши враги вернут земли и титул дочери Октавия, никто не отдаст ей Жемчужину Талака. И никто не снимет с тебя обязательства по заботе, обучению и передаче родственникам.
– Я знаю, – выплюнул я и нехотя добавил: – Магия крови – сложная штука. Мне потребуется доказать, что новая герцогиня потомок Кадаверов, чтобы снять часть клятв. Не думаю, что девушка отдаст мне флакончик своей крови задаром.
– Скорее всего. Едва она узнает о твоих обязательствах, начнет вить из тебя веревки. Тебе придется уговаривать ее, чтобы она предстала перед родственниками.
– М-да, теперь первая версия мне нравится гораздо больше. Но не с моим везением на нее рассчитывать.
– Я не был бы так категоричен. В любом случае, сейчас никто не признается в родстве с Кадаверами. Нам необходимо выждать несколько лет, прежде чем буря утихнет. За это время мы наберемся сил, я соберу больше информации, разработаю план. Возможно, я найду улики, которые уничтожат мои теории.
– Без обид, но я буду этому очень рад. Кстати, почему ты не рассматриваешь вариант с внучкой? Это расширяет круг подозреваемых.
– Октавию было тридцать, когда он умер. Маловероятно, что он успел стать дедушкой при жизни.
