Два мира. Том 3 - Василёв Виктор

семья старых правил, ценящих превыше всего силу. Сама Валериа Кадавер была дочерью герцога и служанки. Думаю, если у ребенка есть дар, она забудет, что внучка рождена вне колыбели.

«Неудивительно, что Ольга приняла меня за члена этой чокнутой семейки», – мрачно подумал я.

– Тогда зачем Октавию все это скрывать от родственников и меня?

– И твоего дяди.

– Адриан не мог ее учить. Адриан должен был стать последним некромантом. Подозреваю, он был не против этого. Думаю, поэтому Октавий не стал говорить с ним по душам.

Владислав торжествующе улыбнулся.

– Я тоже пришел к такому выводу. На самом деле все просто. Дело в матери ребенка.

– Объясни.

– Кадаверы жили затворниками. Они не участвовали в политике, покидали свои земли редко, когда не могли избежать особо важных мероприятий. Но они учились в университете. Только там некроманты могли познакомиться с другими магами.

– Например, с моим дядей. Они дали ему силу, он стал главой партии вольных магов. Ты не находишь здесь противоречий?

– Думаю, Вильгельм Третий заставил Кадаверов уйти из политики. Они использовали Камета, чтобы обойти ограничения.

– Допустим. Дальше.

– Октавий Кадавер учился в университете. Вероятно, у него был роман с благородной дамой, результатом которого стала беременность. В какой-то момент ему предъявили претензию родственники девушки. Что в такой ситуации делает настоящий Кадавер?

– Берет пару личей первого ранга и объясняет зарвавшимся магам их место, – подумав, ответил я. – Естественно, влюбленный Октавий не стал этого делать. Пошел на уступки.

– Да, возможно, девушку под него подложили как раз для этого.

– Хочешь сказать, что все это время маркизом манипулировали с помощью возлюбленной и дочери?

– Великий безжалостный некромант наткнулся на камень преткновения всех мужчин, – тонко улыбнулся Владислав. – Это одна из версий. Возможно, все было не так плохо. Просто Кадавер сделал пару подарков родственникам любимой. Но это восприняли как слабость.

– Добавим к этому попытку вернуться в большую политику… Да, это могло стать началом конца. Камешек, спровоцировавший лавину.

– Естественно, Октавий не хочет признаваться родителям, что все пошло прахом из-за него и дочери. Поэтому дал такие расплывчатые указания.

– Что-то здесь не сходится. Если герцог и герцогиня увидят такую внучку, они ее убьют.

– Они поделились бесценными знаниями с безродным магом. Думаю, Октавий надеется обойти неудобную тему с матерью девочки, когда она предстанет перед ними.

– Ладно, допусти, что все так и было. Что дальше? – подперев голову кулаком, спросил я.

– К сожалению, информации о Кадаверах мало. Зато мой отец многое выяснил об университете того периода. Двадцать семь девушек, девятнадцать родов. Все они родили в интересующее нас время.

– Влад, я, конечно, тебе благодарен, но список вышел длинным, – осторожно заметил я.

– Если тебе не нравится, сам ищи бастардов Кадаверов в трех мирах, – Владислав улыбнулся и развел руками.

– Беру свои слова назад! Ты сама краткость и талант!

Владислав усмехнулся.

– Не беспокойся, Маркус. Я разработал вторую версию. Список гораздо короче, но он понравится тебе еще меньше.

Я напрягся, Влад улыбнулся, подмигнул мне и продолжил рассказ:

– Возможно, все проще. Октавий имел отношения с девушкой из рода, который участвовал в истреблении некромантов. Естественно, его родители не примут такую внучку.

– Мой дядя уничтожил их.

– Не всех. Женщин, стариков и детей забрали другие семьи. Есть шансы, что среди них оказалась эта девочка.

Я сквозь зубы выругался.

– Кажется, Сайрус говорил о четырнадцати родах, которые им помогали.

– Верно. Но нас интересуют только шесть. Мне их назвать?

– Не нужно. Я уже догадался. Старшие. Все четыре семьи.

– Верно.

– Нилеи.

– Не угадал. Они в этом не участвовали. Да, я тоже удивился.

– Тогда Скуратовы.

– Да. В резне Кадаверов участвовали рода Черняевых и Серебрениковых. Два века назад они откололись от Скуратовых вместе с Бельскими. Герцог заставил их вернуться под свою руку.

– Кто последний?

– Риотаб. Хорошо знакомая тебе графиня заключила соглашение с семьей Рапад, они стали младшей ветвью ее рода.

Я громко и грязно выругался в адрес графини. Владислав удивленно посмотрел на меня.

– Когда я заключил соглашение с Ольгой, она сказала, что я бастард Кадаверов. Возможно, она слышала от наставницы, что некроманты еще восстанут. Поэтому сделала такой вывод.

– Интересная теория. Что ты ей сказал? – поправив очки, спросил Влад.

– Ответил уклончиво, но упомянул, что должен возродить род Кадаверов.

– Возможно, Ольга ждет удобного момента, чтобы обменять твою «родственницу» на снятие клятвы и лекарство. Это объясняет ее щедрость, – задумчиво сказал Влад. – Правда, она сумасшедшая, поэтому не стоит делать таких далекоидущих выводов из одного факта.

Я усмехнулся. В чужом глазу Влад заметил соринку, но в своем игнорирует лесопилку.

– Итак, если ребенок попал в один из этих родов, то они готовят реставрацию Кадаверов, верно?

– Да. Им разрешили поглотить чужие семьи и земли, но не дали сохранить голоса в совете. Поэтому возродить Кадаверов в роли цепных псов в их интересах. Но сейчас для этого самое неподходящее время. Думаю, этот план рассчитан на десятилетия.

– Я не могу ждать столько времени! Сдохну раньше!

– Верно. Даже если наши враги вернут земли и титул дочери Октавия, никто не отдаст ей Жемчужину Талака. И никто не снимет с тебя обязательства по заботе, обучению и передаче родственникам.

– Я знаю, – выплюнул я и нехотя добавил: – Магия крови – сложная штука. Мне потребуется доказать, что новая герцогиня потомок Кадаверов, чтобы снять часть клятв. Не думаю, что девушка отдаст мне флакончик своей крови задаром.

– Скорее всего. Едва она узнает о твоих обязательствах, начнет вить из тебя веревки. Тебе придется уговаривать ее, чтобы она предстала перед родственниками.

– М-да, теперь первая версия мне нравится гораздо больше. Но не с моим везением на нее рассчитывать.

– Я не был бы так категоричен. В любом случае, сейчас никто не признается в родстве с Кадаверами. Нам необходимо выждать несколько лет, прежде чем буря утихнет. За это время мы наберемся сил, я соберу больше информации, разработаю план. Возможно, я найду улики, которые уничтожат мои теории.

– Без обид, но я буду этому очень рад. Кстати, почему ты не рассматриваешь вариант с внучкой? Это расширяет круг подозреваемых.

– Октавию было тридцать, когда он умер. Маловероятно, что он успел стать дедушкой при жизни.