Плохорошо - Ашаи

друзей по вагону есть похожий белый дом на второй полке. Мы перепрыгиваем друг другу в гости, чтобы поиграть в игрушки какие у кого есть.

Теперь я еду к родителям в сторону холодного моря. Я еду быть хорошим с мамой. И, как минимум, не быть с ней плохим. Я начитался психологии и теперь считаю, что сложно построить счастливые отношения с женщиной, пока не счастлив в отношениях с мамой. Оказывается, через образы на подсознательном уровне конфликты с родителями проецируются на взаимоотношения с противоположным полом. Моя задача – поменять негативные образы на позитивные. Задача непростая, потому что воспоминания сформировались в детстве и лежат глубоко в памяти. Но я настроен решительно, я буду стараться. Я просто буду хорошо думать о матери, выделять её сильные стороны, чаще обнимать, честно говорить с ней. По мере возможности, как можно чаще.

Размышления прерывает пёс-трансформер, который летит в меня из входа в белый дом. Похоже, что по замыслу он должен был превратиться в самолёт и долететь до базы. Я уворачиваюсь, и пёс падает под стол. Из щели на меня смотрит спайдермен. В руках у него самодельная катапульта, выполненная из большой консервной банки. Жестяная крышка, вскрытая наполовину и загнутая, работает как пружина и метательная чаша одновременно. Спайдермен порезался о заусеницы на краях крышки, и из его маленького пальчика капает кровь. Тем не менее, его взгляд красноречив: “Пёс доставлен на базу, конструкция удалась”.

В узком проходе за мной столпились люди. Образовался затор. Мужчина у меня за спиной недовольно дышит. Я спешу выйти на перрон.

Прогуливаясь обратно до своего вагона, встречаю тех, кого не было на местах во время моего “Коридора из лиц”. Хотелось бы представлять, с кем я еду в одном поезде. Мимо проносится знакомый, быстрый голос путешественника из соседнего купе. Идущую рядом женщину он называет мамой и рассказывает ей, зачем обходчик простукивает колёса нашего поезда. Как выясняется, в поисках возможной трещины. Оба они выглядят очень счастливыми.

Соседка по купе сошла на этой станции, и я сажусь на её место перекусить за столом. Эксперт по застиланию кроватей мирно похрапывает на верху. Бабушка – напротив меня. Я спрашиваю, что она понимает под чистой душой.

“Так и понимай – чистая душа,” – веселится бабушка.

Конечно, вот так вот с наскока сложно получить ответ на фундаментальный вопрос. Я задаю наводящие.

–Вы сказали, что чистая душа помогает выдержать пост. Каким образом?

–Нужно верить, тогда можно выдержать не только пост. – Бабушка уходит от прямого ответа.

–А с грязной душой можно верить?

Бабушка улыбается с видом, как будто раскусила меня. Мне стало не по себе.

–Можно, но пользы мало. Когда думаешь с добром, вера усиливается.

Я предположил, что она говорит о вере в Бога. Но не сказал об этом. Религия, политика и спорт – три темы, на которые я стараюсь не разговаривать с незнакомыми людьми. Да и со знакомыми тоже. Спорные темы.

–Значит, чистая душа – это добрая душа? – не унимаюсь я.

Бабушка отвечает после небольшой паузы.

–Когда во время войны мой отец ушёл воевать на фронт, мы всей семьёй молились, чтобы он вернулся. Были голодные времена. Без него хозяйство встало. Мы молились, и через 6 лет он вернулся. В трудные времена Бог помогает, если к нему правильно обращаться.

–Ну, – говорю я на вдохе, – мы не можем проверить, вернулся ли Ваш отец, если бы Вы всей семьёй не молились. Но вера помогла вам дождаться, придала силы, я полагаю. Также как помогает дождаться окончания поста.

Бабушка немного откидывается назад и улыбается с прищуром.

От части она со мной согласилась, а от части думает, что я ещё многого не понимаю.

Родители приехали встречать

меня на вокзал за 40 километров от дома. Я попадаю в тёплые объятия и слова. Мама подхватывает рюкзак, а отец один из чемоданов. Мы идём к машине, хрустя ногами по первому снегу. В голове проносится: “Да ты сам себе накрутил лишнее. Всё хорошо: было, есть и будет.”

Я откладываю в сторону нейро-лингвистическое программирование. Сейчас я не планирую обманывать свой мозг. Стараюсь размышлять объективно.

Не может быть абсолютно всё хорошим.

Я оцениваю, а значит, использую сравнительный подход. В общепринятой системе координат хорошее можно сравнить только с плохим. Это крайние точки на шкале, между которыми лежат все оттенки серого. Это противоположности, как чёрное и белое.

Абсолютное “хорошо” абсолютно незаметно.

Если я хочу, чтобы было хорошее, должно быть и плохое. Без плохого хорошее не будет хорошим, а будет чем-то другим. Выходит, что проблема лишь в моём отношении к плохому. Здесь нужно уточнить. К тому, что я считаю плохим. К примеру, мне не нравится, когда на меня кричат. Не нравится. Заменяю на Нравится: скорее всего человеку нужно выплеснуть накопившиеся эмоции. Он делает это как умеет. Мне нравится помогать людям, так что не буду мешать – пусть проорётся. По-моему, хорошая техника. Но тогда придётся распрощаться и с хорошим. Похвала, комплименты, искренняя радость успеху – всё это, если быть последовательным в рассуждениях, заслуга внешних обстоятельств, а не лично моя. А в дальнейшем придётся отказаться и от оценочного мышления в целом, относиться ко всему нейтрально.

Сложный выбор.

Мои родители живут в обставленной, с современным ремонтом квартире и регулярно её обновляют. Это всегда отмечают гости. У них два автомобиля, каждый год они ездят в путешествие. Кажется, что нет поводов для ссор.

Да, но не всегда.

Мы с отцом собираемся ехать на дачу. Ему нужно забрать хранящийся там инструмент, а мне – коньки и клюшку для хоккея с мячом – скоро сезон. Попутно я хочу устроить мини зал славы – то есть повесить на стену две футболки со своей фамилией на спине, а рядом – две медали за победу в чемпионате Университета по футболу.

Спорт всегда занимал особенное место в моей жизни, а результат в виде наград мотивирует продолжать. Продолжать активный образ жизни, продолжать развиваться. Не гоже, чтобы вдохновители пылились в ящике под кроватью.

Я захожу в гостиную и объявляю об этом родителям. Мама в это время готовит завтрак за овальным столом из розового мрамора. Обычно она говорит приятным тонким голосом. Выслушав мою идею, она практически сразу, без перехода, стреляет враждебной интонацией. Я не услышал ни одного весомого аргумента.

“Просто не нужно ничего никуда вешать,” – приподнятые брови выражают