Литературная Газета 6366 ( № 14 2012) - Литературка Литературная Газета

вновь принимались за забавы.

Какая муза нас вела

через помойки и анклавы?

Возможно ли на склоне лет

стать многогранным и при этом

вовсю орать: "Да, я поэт!"

И быть воистину поэтом?

***

Похоже, нынешней зимой

житуха свой итог подводит.

А если только за нос водит,

то как умело. Боже мой!

И даже яркий солнца луч

весь этот цирк не остановит.

Да что душа - природа воет

под куполом декабрьских туч.

***

Что-то серое накинули,

и вода на бахроме.

Бродят влажные кикиморы

по осенней Костроме.

Средь уродства безобразного

вспыхнет чья-то красота,

что от них такая разная,

что от них совсем не та.

И повалятся, посыплются

перед нею на асфальт

те, кто ею не пресытился.

Те, кем правит эта шваль.

И один из них, уверенный,

что допущен и прощён,

перекроет ветер северный

грубо сотканным плащом.

И под ритм такого стимула,

под всеобщий добрый смех

он решит: одна кикимора

в самом деле лучше всех.

***

Возьмёт своё под деревом раздора

старательно замазанный подпил.

И выплывет из мрака Айседора,

которую Есенин не любил.

Растают всхлипы в рокоте мотора.

И в сумасшедшем всполохе огня

поднимется над мраком Айседора,

которая любила лишь меня.

Алина КУЗНЕЦОВА

Ночная санитарка

Доктор                                                                                                                                 

Я видела свет в глазах его ясных,

диван и мечты на тумбочке в синем.

Чужою пришла в уют этот душный

и в хриплом "спаси" хотела всё выдать.

Пыталась просить, надеясь на чудо:

"От судорог снов лечи меня, доктор,

от воя в ночи, от песен на ветках,

от вкуса травы, от танцев на крыше".

Закончила речь под взглядом погасшим.

Ушла, поняла: он мне не поможет.

В ту ночь мне осталось важное дело:

искать под мостом огней отраженья[?]

***

Смайлики в западне. Никак не выбраться им

Из страниц небумажных,

из ролей-пантомим.

На распутье стою, на перекрёстке Alt-Shift.

Как передать смогу я мыслей

сбивчивый шрифт?

Клавиш нажатье - пульс мой. Точку ищу я, но

Стая знаков и букв выпорхнула в окно.

***

И пока падал тихий рассеянный снег,

я пыталась справляться с дрожанием век.

Лишь косая метель закружила едва,

меня всю облепили чужие слова,

и, запутавшись в белой колючей парше,

жгли мне щёки пунктиром позорных клише.

Так и шла я, влекомая силой воды,

на снегу оставляя чужие следы.

ОГШ*

Занимаются больные кто чем.

Кто бутылку под матрац от врачей прячет,

кто в картишки,

в двадцать тридцать в холле - аншлаг, -

медсестра со шприцем замедляет шаг, -

там по телевизору "Богатые плачут".

Выстиран, поглажен байковый халат,

в ординаторской накурено и жарко.

Стенды о вреде курения, и - вразрез

полость носовая с лёгкими - ликбез.

Мне семнадцать, я - ночная санитарка.

- Бабушка, ты почему одна сидишь? -

Там кино, - тугие ноги в пёстром скрестив,

та хохочет: "Толсты, девишка, хароши".

И ни слова от неё по-русски больше.

Из-под спиц её - узора птичий мотив.

Я навряд ли лучше знаю твой язык.

Поболтаем так, на странной междуречи.

"Замуша чыкъянми?" - "Да пока ещё нет,

рано мне, дайза!**" - Она смеётся в ответ,

и трясутся мелко латаные плечи.

Слёзы Марианны, с битым кафелем сортир,

верные мои друзья - ведро и тряпка.

И луч света в царстве тьмы,

сожравшей этот мир, -

эта вечно радостная бабка

вяжет вереницы солнечных носков,

смотрит за окно в зарешечённой раме.

Скоро там ноябрь в застиранной пижаме

вывесит на стёкла списки должников.

Вечер. Кот столовский общий на закат

ноет, блеск в глазах дежурного медбрата

жизнеутверждающ. Осень виновата

в этом тусклом освещеньи ОГШ,

в этих бледных солнечных заплатах

на стенах, постелях и вообще[?]

Пять ночей, я на шестую (был отгул)

вышла, в пятой всё застелено, просторно[?]

- Где Мурадова?!! - осенний ветер вздорный

Пачку листьев мне в лицо швырнул.

___________

* ОГШ - отделение головы и шеи в онкологическом корпусе.

** Дайза - уважительное обращение к старшей женщине по-туркменски.

Екатерина КАРГОПОЛЬЦЕВА

(г. Шарья Костромской области)                                                                                      

"Скользящий нервно алый знак"

Ночь

с. Пыщуг

Тонкой кистью облака

На закате вечером

Расписал святой Лука

Так, от делать нечего...

И кругом, куда ни кинь:

По полянам, речкам ли

Льёт зелёная полынь

Золото колечками.

Вдруг откуда ни возьмись -

Звёзды серебрянкою

На лазоревую высь

В пляс пошли с тальянкою.

И плясали до утра

В деревнях над крышами.

И у каждого двора

Эту пляску слышали.

Любовь

Бежала прочь сто тысяч раз,

Три миллиона - проклинала!

Но начиналось всё сначала

При встрече глаз...

И я не смела... Не могла,

В удушье сладком  цепенея,

Понять, откуда ты и где я,

И почему сгустилась мгла?

Овал любимого лица!

И словно к солнечной иконе

Тянулись жаркие ладони

Сомкнуться в таинстве кольца.

Слепыми были зеркала,

Ловили радужные дуги,

Когда, расплавившись друг в друге,

Сгорали мы почти дотла...

***

И я не знала, что схожу с ума;

Волной плыла земная твердь...

Не смерть,

                  пока ещё не смерть,

А просто - тьма...

Сказал... Просил прощения.

                                      Был зол:

Лицо - бледнее полотна.

Сказал - оделся и ушёл.

Одна...

***

Костроме

Любимый город спрятался в ночи,

Забылся сном в оранжевом тумане...

И снится людям небо из парчи,

Сады в цвету и сказочные лани.

Остановившись в мареве огней,

Прохладный ветер, странник запредельный,

Качает нежно тысячи теней

Под звуки грусти старой колыбельной...

Жара

Под складкой белого сукна

Тягучей серой пеленой

Сквозь щель открытого окна

Плывёт в мой дом полночный зной.