Сезон королевской охоты - Алекс Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаешь, – Каспар чувствовал себя полным идиотом, устраивая допрос любимой супруге, – мне показалось очень странным, что работу, которую могут сделать лишь пятеро мужчин, да еще за восемь часов, ты сделала одна вдвое быстрее.
– А откуда ты знаешь, что нужно пятеро мужчин?
– Я спрашивал у владельца кабака «Ваза», у Гейне. Он попросил перечислить, какие нужно приготовить блюда и в каком количестве, я как мог перечислил, а он сказал – пять человек за восемь часов.
– И что ты хочешь узнать?
– Я хочу узнать, как ты это делаешь.
– Руками, дорогой, это ведь дело привычки. Я и раньше умела быстро работать, когда еще была твоей служанкой.
– Да, я помню, ты всегда справлялась и поддерживала дом в идеальном состоянии, но скажи, не пользуешься ли ты…
– Колдовством?
– Да! – выдохнул Каспар, довольный, что Генриетта помогла ему задать этот вопрос.
– Я не знаю, как это назвать, меня этому мама научила.
– Чему научила?
– «Золотые ручки» называется.
– Что такое «золотые ручки»?
– Ну, когда я начинаю что-то делать по дому, я призываю на помощь «золотые ручки».
– Заклинанием?
– Я не знаю, что такое заклинание, просто произношу слова и прошу «золотые ручки» помочь мне.
– И как же это выглядят? Они что, из стены растут?
– Нет, ну что ты, – я бы испугалась. Просто стоит мне почистить одну картофелину, как почищенными оказываются четыре.
– Вон как!
– Да, леплю пирожок, а получается – пять, говядину варю всего четверть часа, а проваривается как за полтора.
– Вот это да, мне бы так научиться – рубишь одного врага, а валятся пятеро.
– Нет, это было бы страшным колдовством, – запротестовала Генриетта. – Про тебя и так говорят всякое…
– Правда? И что же говорят?
– Что ты заговоренный от стрел и от меча, что чужими жизнями от смерти откупаешься.
– И ты веришь?
Генриетта только пожала плечами:
– Ты мой муж и отец моего ребенка, для меня главное, чтобы ты возвращался целым, а как ты это делаешь – не важно.
Такого ответа Каспар не ожидал, он думал, что Генриетта вместе с ним посмеется над глупыми выдумками завистников.
– Дорогая, но это же бред! – Каспар взял жену за руку. – Эти глупости выдумывают мои враги. Да, я ввязывался в самые опасные кампании, да, я терял много людей, но никого из них я не подставлял под стрелы, – мы были в одном строю. Просто мне везло чуть больше, чем им.
– Это и есть заговоренность.
– Но не все погибали в моих походах, дорогая, были и те, кто возвращался.
– Люди говорят, они все умерли.
– Что значит «умерли»?
– Все, кто вместе с тобой вернулись, – умерли. Кто-то спился, кто-то под телегу попал, других утащили озерные люди.
Каспар хотел возразить, что и это все выдумки, но, посмотрев Генриетте в глаза, понял, что она говорит правду. Он медленно выпустил ее руку, отошел к витражному окну и стал смотреть на улицу.
– Почему ты не говорила мне, что твоя мать учила тебя колдовству?
– Не колдовству, – упрямо возразила Генриетта.
– Ну хорошо – не колдовству, а некоторым приемам.
– Мне и в голову не приходило, что я должна тебе что-то рассказывать. Но водный знак я тебе показывала – помнишь?
– Помню.
– И ты не задавал мне никаких вопросов.
– Тогда я не придавал этому значения, я думал – ерунда какая-то…
– А позже? – Генриетта заметила, как изменилось лицо мужа. – Ты применял его?
– Применял, в прошлом походе.
– Помогло?
Каспар вспомнил, как посланцы огненной стихии распылили в тонкий пепел всех врагов, а затем бросились на его отряд, он помнил нестерпимый жар, визг обезумевших лошадей и запах горящей плоти. А еще ощущение нереальности происходящего, когда он словно не своей рукой вычерчивал в воздухе магические руны водного знака.
– Помогло, правда, мессира Маноло это очень напугало, он сказал, что по своему невежеству я мог погубить наш мир.
– Ну вот еще! – отмахнулась Генриетта. – Не думаешь же ты, что моя мама показала бы мне, как погубить мир, вот это действительно глупость. Водный знак нужен, чтобы погасить огонь, если у тебя загорелся амбар, – вот и все. Может, ты неправильно его сделал?
– Я уже не помню. А что еще помогают делать «золотые ручки»?
– Да все что угодно, стирать пеленки, гладить белье – любую домашнюю работу.
– А твоя тетка тоже знает эти способы?
– Конечно, мы же из одного рода.
– То-то я заметил, что чистые пеленки для Хуберта как будто сами собой и стираются, и сохнут, а ведь так не должно быть.
– Силен ты задним умом, – усмехнулась Генриетта.
– А что ты еще умеешь? – не унимался Каспар.
– Да ничего особенного, знаю, как кровь остановить, как рану закрыть, знаю о травах, а еще знаю, когда тебе плохо приходится – мне тогда становится очень страшно.
17На другой день Каспар снова отправился к оружейникам, на этот раз к людям, которые занимались изготовлением кирас и стальных лат. Каспар попросил сделать такие доспехи, чтобы они были незаметны под просторной одеждой негоцианта.
У другого мастера он заказал стрелы для своего раскладного лука – для него годились только укороченные, с мягкими медными наконечниками, а еще пришлось заказать сотню полуфунтовых болтов для арбалетов.
Поскольку переход с небольшим обозом до Харнлона должен был занять не менее шести дней, следовало побеспокоиться и о продовольственных запасах, а чтобы ехать с удобствами, надо было прихватить с собой большой котел и жаровню.
По истечении четырех дней, которые Каспар использовал для подготовки к отъезду, он отправился к гному Боло, чтобы забрать Трехглавого дракона.
На этот раз на Оружейной улице стоял привычный шум, наступила оттепель, и через распахнутые окна разносился стук молотков и визг точильного камня – заказы снова потекли к оружейникам. В воздухе пахло железной окалиной – кузни работали в полную силу.
В большой прихожей, которая была одновременно приемной и демонстрационным залом мастерской, сидел сын Боло и, по обыкновению, играл сам с собой в шашки.
– Здравствуйте, ваша милость! – сказал он, вскакивая. – Сейчас я позову отца!
Каспар понял, что сын Боло караулил клиента, чтобы встретить его подобающим образом.
«Значит, цену заломят», – подумал он с усмешкой. За время общения с гномами Каспар научился разбираться в их повадках.
В подвальной части дома, где находилась мастерская, воцарилась тишина, нарушаемая торопливым перешептыванием.
Вскоре появился Боло. Он нес странный чехол, застегнутым внахлест пришитой крышкой, из-под которой торчала рукоять арбалета.
– Добрый день, ваша милость, – улыбнулся гном.