Обитаемая. Восхождение в рай - Алексей Быков

По лицу скользнула тень. Экран шевельнулся, и комната стала тесной от тихой властности голоса:

- Анатолий. Наверное, не время спать, молодость уходит.

-Молодость? - Взгляд сфокусировался на плотно сбитом мужчине с колючим взглядом. Как всегда, генеральный выглядит цветущим, благородный вид - естественное продолжение природного совершенства. Ни намека на врачей, ни тени сомнений в отсутствии пластических операций, которых не было как минимум шесть.

- А ведь он вдвое старше меня, - подумал Ридгер.

- Здравствуйте, шеф.

- Что у нас?

- Как обычно, порядок. - Кивнул Ридгер.- Подготовка прошла по плану, завтра прыжок.

- Да, да. - Размеренно ответил экран. - Я внимательно слушал твою презентацию. И знаешь, о чем мне подумалось?

Ридгер вопросительно вскинул брови.

- Подумалось, не ошибся я тогда в выборе практиканта. Очень качественная лапша. Даже опрокинул коньячка за твое здоровье.

- Спасибо, шеф.

- Тебе оттуда не слышно, но здесь... - Он пожевал губами. - Здесь твоя речь - разорвавшаяся бомба, весь эфир гудит о нас как растревоженный улей. Какая музыка на сердце... Порадовал старика...

- Благодарю. - Кивнул Ридгер и про себя подумал: "Молодость... К чему он ведет?"

Фигура на экране шевельнулась:

- С группой высадки, надеюсь, все тихо? У нас все как по нотам?

- Ох, шеф, тут не ноты, тут целый концерт, симфония намечается.

- Тебе отведена роль дирижера, - генеральный уверенно ткнул пальцем, - дирижируй... Пока тебе удается.

Ридгер кивнул.

- И помни, Анатолий, отчетливо помни цели. - Шеф помолчал. - Ты, наверное, много думал последнее время. Зачем? Какого дьявола мы там забыли?

- Скорее так: как другая жизнь послужит базой развития? Что это даст концерну, нам? - Ухоженная рука почесала бровь. - Что мы можем получить за свои немалые вложения. - Исполнительный директор пожал плечами.- Но, пока это загадка. Кот в мешке, если хотите.

- Да, - кивнул генеральный. - Ну, что ж, сдается мне, у корпорации есть средства на кота. Упитанного, знаешь ли, резвого такого котеночка.

Вслушиваясь в пассажи, Ридгер подался вперед:

- В каком же рукаве у шефа туз? - подумал он. - Прямого ответа не будет. О чем он молчит?

- Ну, да ладно, мы не молодеем, а время идет. Мне подумалось, что неплохо бы несколько обезопасить группу высадки.

Ридгер улыбнулся:

- Есть предложения?

- Скорей соображения. Сейчас на орбите Клио висит "Тихий".

- Завтра они закончат сбор информации. - Кивнул Ридгер. - После прыжка по плану стыковка с ним. - Про себя хмыкнул, - молодость... Как же... Ну и пройдоха.

- Да, да. Там есть андроид, Дерик, кажется. Его тоже можешь использовать в высадке, только озаботься, чтоб его память слили для нашего безумного профессора, а то мало ли. - Шеф улыбнулся. - Кошара может оказаться с коготками. И, наверное, неплохо прислать копию вместе с "Тихим" - куча картинок, реклама. - Генеральный улыбнулся. - Ну, ты понимаешь. Хочу дожить до нашего триумфа.

Ридгер кивнул.

- И помни, мой мальчик, истинные дела вершатся в тишине. Тайна, это то, что привлекает. Продается. То, что должно быть сохранено любой ценой. Я хочу сказать - наш кот должен мурлыкать то-о-олько для нас. Мне думается, наши мысли созвучны?

- Вполне. Пока не вижу проблемы: исследовательский персонал связан договором.

- А колонисты? Убедительно прошу, озвучь им нашу позицию, объясни.

- И какой аргумент использовать? - Хмыкнул Ридгер. - Деньги, кнут, может быть пряник?..

- Что я слышу, мальчик мой? Мне ли учить тебя убеждать?.. Планета же большая? Грунт, наверное, глубокий. Помнишь, что я говорил о тайне?

XI

Когда на корабле вечер? Большинство обитателей не задумываются, следуя своим биологическим часам. Их работе в меру сил помогают бортовые инженеры: приглушая освещение, изменяя режимы вентиляции, вплетая в штатные динамики коридоров ненавязчиво успокаивающую мелодию. Наслаждаясь очередной композицией, бригадир нехотя отлип от нагретой стены, повел могучими плечами. Стальные глаза изучают идеальный порядок, в тихой медитации скользят по полкам, ящикам, штабелям. Прислонившись к одному из них белобрысый подчиненный, слюнявит карандаш, что-то помечает в бумажках, шлепая губами, оглядывается. Рука в серо-оранжевой спецовке тычет пальцем, под тихую вплетающуюся в музыку ругань что-то исправляет, карябая мятый лист. Царапнувшая блаженное спокойствие картина заставила бригадира очнуться. По складу эхом растекся бас:

- Витя, какого лешего? Сколько раз говорить, все бей в базу. Твои каракули, не то, что прочесть, найти невозможно.

Длинный, сосредоточенно чиркая, вновь пересчитывает коробки, бубнит:

- Забьешь тут, когда там нет. - Опомнился и повернулся к начальству. - Сан Саныч, по накладным не сходится, радиометки компу неизвестны, ну халтура же.

Массивная фигура, сверкая сталью глаз, двинулась к подчиненному:

- Витя, говори толком, где халтура.

Парень раздраженно ткнул в штабель:

- Сегодня доставили. Куча мелкоты: скобы, крепеж, упоры, холодная сварка - хлам, в общем. Как посчитать, не разобрав всю эту хеопсину, не представляю. На глаз с накладной не сходится.

- Так проверь в базе.

Парень раздраженно засопел:

- Там нет.

- Как это нет? - Спокойный голос начальства стал угрожающим. - Кто принимал?

Кладовщик сунул карандаш за ухо и, тихо рыкнул:

- Ну, Сан Саныч, Петрович, конечно.

Начальство шумно вздохнуло:

- Иди-ка, Витя, найди мне бездельника.

Глава II. Старпом, Старт!

I

Майор ядовито прищурился и уверенно шагнул в ярко освещенный отсек. В голове клубятся воспоминая, - служба исполнения наказаний одна из тех, что неохотно, медленно и продуманно изменяются в неудержимом потоке времени. Затерявшиеся в веках каменоломни в бурном потоке истории сменились галерами, те уступили бессмысленным тюрьмам.

- А сейчас? - Майор сморщился, меж рассеченных бровей залегли суровые складки. - Сейчас как надо: если не отделался штрафом - рудник, но все в этом мире движется по кругу, и когда-нибудь эти сердобольные болваны опять вспомнят про глупое сострадание.

Необычность поставленной корпорацией задачи заставила вспомнить академию: мы развиваемся, множимся, планета уже давно не в силах прокормить шестнадцатимиллиардное население, отлаженная система перераспределения ресурсов дает сбои, беднейшие голодают, засуха - катастрофа.

- А тут? Хакеры, жулики, неумехи-докторишки, убийца! Мне этих крыс на волю отпускать? Высадить на планетку? - Прорычал про себя офицер. Метрополия не может содержать бездельников, наказание за тяжкие и политические преступления - каторга - колония на отдаленной планете и крошечный островок жизни под куполом со своими законами. Каждая управляется железной рукой. - Скунс сморщился, вспоминая академию. - Колонисты - возобновляемый ресурс, заканчивающий жизнь гумусом, поддерживающим пятачок биосферы - дают возможность другим насладиться наказаньем сполна. Однако, -припомнил офицер сморщенного покрытого мелкими шрамами старичка, - время от времени появляется вытянувший, сдюживший срок, не сломавшийся, сохранивший искру рассудка. Система бережно принимает вновь обретенного гражданина, ставит на ноги и медленно вдыхает жизнь, дарит надежду всякому колонисту.

- А этим за что? - Буркнул он. - Подопечные, - припомнил офицер, - на каторге год, многие меньше. Трое вообще отделались легким испугом. Однако, время не терпит... - и тихо вздохнул, разгоняя последствия ночных дум.

Пока голова была занята, сильные руки оправили китель, злобный прищур цепко обежал вычищенный коридор, ушей коснулись тихие шорохи. Майор сморщился и коридор сотрясло:

- Восемь утра. Подъем! - В поставленный годами службы голос вплелись непривычно теплые нотки. - Скоро придет начальство. Полковник вас ждать не будет. - Шорохи усилились. Многие по привычке давно не спят - блаженно потягиваясь, люди впитывают забытые чувства.

- Десять минут - привести себя в порядок. - Вздохнул, ругая себя за щедрость. - Потом завтрак.

Вслушался в ленивые шорохи, оценил эффект слишком мягкой формулировки и про себя зарычал:

- Что я делаю? - Коридор окутало грозное эхо, - спящих верну на Марс!

Каюты всколыхнуло, отсек превратился в растревоженный улей.

- Мариса, Мариса. - Заключенная на четвереньках протолкалась через товарок и в темноте вцепилась в плечо подруги. - Да проснись же, Фернандес, вставай, - опасливо оглянулась и тихо-тихо на ухо, - Скунс голову открутит.

Под водопадом черных кудрей в темноте крепче сомкнулись ресницы:

- М, м-мама, потом. - Тонкий нос плотнее вжался в подушку. Комнату окутало тихое сопение.

- Какая мама? - подруга села рядом, худые жилистые руки с усилием встряхнули соню. - Как там эту испанку, вчера после визита полковника все перезнакомились заново. Нет-нет, стоп. Одной бурной вспышки достаточно: не испанка она, каталонка. Точно - каталонка... Как там тебя? - А... Мария Луиза, да кто ж тебя так назвал-то... Анхелес Фернандес-и-Торрес, подъем. Подъем говорю. Да, язык же в узел завяжется.