Доминион. Проект «Генезис» - Игорь Марченко

Сознание медленно возвращалось под невыносимый вой сирены, сообщавшей о критическом состоянии моего скафандра.

— Немедленно рекомендуется связаться с базой снабжения войск. Уровень скафандра оценен как критический… Немедленно рекомендуется связаться с базой… — беспрестанно повторял киберком, раздражая своей настойчивостью.

Светящиеся столбцы цифр тестирования бежали по внутренней стороне стекла шлема, покрытого трещинами. Его обдавало снаружи водяными брызгами. Тело болело, как будто прошло сквозь жернова, перемоловшие мои кости в муку. Воспаленные глаза щипало, словно в них сыпанули горсть песка. Я с трудом сфокусировал зрение на столбцах. Таких странных показаний скафандр давно мне не выдавал. Шел стресс-тест скафандра, выявляющий, что еще функционирует. Если я до сих пор не задохнулся, значит, регенераторы воздуха и фильтры работают нормально.

Мои ноги до колен были погружены в мутную воду, свешиваясь в бурный поток. Раскинув руки, я слышал глухие барабанящие удары капель о стекло шлема. Пить хотелось до умопомрачения, особенно вблизи воды. Показания киберкома были противоречивыми. Я был вдали от места последнего сражения, которое чуть не поставило жирную точку в моей жизни. Однако так далеко я не смог бы забраться, даже если бы очень захотел. Я очутился в районе, который проходил под городами-монастырями гозорцев, прямо в центре великого разлома. Сколько же времени я пробыл в беспамятстве? Сигналы имперских спутников связи не пробивались, и триангуляция не получалась, что говорило о приличной глубине. Последний сигнал со спутника навигации поступил примерно шесть часов назад, когда я плыл лицом вниз по реке. Последние логи триангуляции, заботливо складируемые в ячейках памяти шлема, показывали зону повышения давления и понижения температуры, что развеивало надежды на ошибочность данных и подтверждало наихудшие опасения. Я был очень глубоко под поверхностью планеты…

Осмотр пещеры расставил все точки над Это была обычная каменная полость — некогда воздушный пузырь в магме. Выбраться из нее сквозь стены не представлялось возможным.

С трудом сняв уцелевший ранец, я нашел в нем тяжелые бруски темно-вишневой массы, затянутые в прозрачную обертку, — рацион «ЗОУ-I» — «завтрак, обед, ужин». Вытащив штык-нож из набедренных ножен, я вскрыл вакуумную упаковку брикета и жадно впился в резиновую поверхность зубами. И ощутил, как под действием слюны брикет разжижается, оставляя скользкий след желе на языке, и проскальзывает прохладными сладко-кислыми кусками в желудок, сжавшийся и парализованный от голода. Жадно съев брусок рациона, я на всякий случай положил упаковку обратно в ранец, с тоской глянув на последние три. Голод не исчез, а слегка притупился, желудок требовал более существенной еды.

Прихрамывая, я направился к тому месту реки, где она исчезала под стеной пещеры. Зачерпнув темную воду флягой, плотно закрыл колпачок и нажал на нижнюю выпуклость. Фляга завибрировала и стала нестерпимо горячей. На пару зарядок фляги хватит, потом ее можно смело выкидывать за ненадобностью. Фляга-фильтр обеззараживала и очищала местную воду, становясь на чужой планете незаменимым устройством. Сделав осторожный глоток горячей жидкости, пропахшей антисептиками и лекарствами, я на время утолил жажду. Тройная система очистки — химической, биологической и лучевой — гарантировала полную очистку воды. Правда, про вкус там ничего не говорилось. А вкус у воды был отвратительный.

Я думал о том, остался ли еще кто-нибудь из моего отряда в живых. Повезло ли им так же, как мне? Встречу ли я кого-либо из них в пути? Тактический монитор был неисправен, и даже если бы они были на расстоянии вытянутой руки, я бы все равно их не увидел. Следовало благодарить бога за спасение и за то, что еще работает хоть какая-то полезная автоматика. Я не знал, сколь далеко простирается мое везение и что ждет меня в темных, заполненных водой пещерах под чудовищной толщей гранита. Пока я доберусь до поверхности — точнее, если доберусь, пройдет масса времени. Умирать очень уж не хотелось, тем более в такой сырой дыре, как эта.

Дрожа от пробирающего даже через скафандр холода, я вновь подошел к стремительной подземной реке. Нервная дрожь пробежала по спине, стоило представить, что произойдет, если я застряну в этой пещере в нескольких километрах под поверхностью Гозора.

«Интересно, я раньше задохнусь или захлебнусь? — мрачно гадал я, покрываясь под скафандром гусиной кожей. — Скорее всего, и то, и другое…»

Как бы я сейчас хотел находиться где угодно, хоть в пустыне, хоть в открытом космосе, но только не в могиле подземелья, которое я ненавидел больше всего на свете. Нужно рискнуть и прыгнуть в реку, тем более другого выхода не было. На всякий случай перепроверив герметичность скафандра и затянув ремни потуже, я включил для успокоения стресс-тест скафандра. Результат был прежний — неисправность на неисправности.

Очень обнадеживает…

Облизнув пересохшие губы, я медленно сполз в холодную воду. Погрузившись с головой, стал глубоко дышать. Фильтры скафандра нехотя всасывали в специальные емкости, расположенные на ногах, мутную воду и с трудом создавали на ее основе дыхательную смесь. Воздух был отвратительный, в этом повинно было зловоние сероводородной массы, которую фильтры перерабатывали на более терпимые элементы. Иного я и не ожидал. Главное — можно дышать. Разминая ноги и руки, я внимательно следил, откуда идут пузырьки, дабы немедленно заклеить прорехи липкой лентой, которую я нашел в ранце. Кроме штык-ножа, никакого иного оружия у меня не было и в помине, даже пистолетная кобура оказалась пустой. Зато энергетических ячеек в подсумках оказалось с избытком. Нет, я не стал их выбрасывать, спрятал в ранец, оставив на поясе парочку, на всякий случай. Например, если по дороге раздобуду лучемет.

Дальше тянуть не было смысла. Вперед…

Не раздумывая больше ни секунды, я оттолкнулся от берега. Вытянув руки перед собой, влетел в поток, ускоряясь все больше и больше в сужающемся русле. Меня несло, и я обивал бока о стены, отполированные потоком воды. Густой сероводородный запах щекотал гортань, вызывая порывы рвоты. Река бросила меня вертикально вниз, и с каждой секундой мое падение ускорялось. Потом меня понесло дальше.

Часа три, если не больше, меня мотал могучий поток, утягивая вглубь. Попав в зону белой воды, бьющей со дна, я ощутил сильный жар, от которого не смог защитить даже скафандр. Это был подводный гейзер. Быстро загребая руками, я всплыл, слегка ударившись шлемом о свод.

Я продолжал свое плавание, отдавшись на волю реки, которая безраздельно властвовала над моей судьбой и жизнью. Она монотонно несла меня все дальше, изредка делая подарки в виде крупных полостей, где можно было нормально лечь на каменный пол и поспать. Больше всего я боялся задремать под водой, когда ленивое течение и видимость безопасности могли сморить. Река была непредсказуемой и в любой момент могла убить. Поэтому спал я только в закрытом скафандре с включенными фильтрами. Черт его знает, что здесь за приливы и отливы. Даже на видимую герметичность пещер нельзя было полагаться до конца.

Я окончательно утратил чувство времени. Наручные часы в скафандре были раздавлены при ударе. Единственное, что работало, так это подсветка мертвого циферблата, который я использовал как примитивный фонарик. Света он почти не давал, но когда вокруг тебя сплошная тьма — и это словно подарок свыше.

Несмотря на мертвый вид, река кишела местным зверьем. Это были и безглазые рыбы-хамелеоны с радужной чешуей, утыканные присосками. Они с удовольствием цеплялись к моим ногам, таким образом прячась от своих врагов. Очень действенная защита, выработанная миллионами лет эволюции. В самом деле, намного проще прицепиться к крупной живности, на которую хищники побоятся нападать. Здесь были и медузообразные твари с мерцавшими мертвенно-бледными фосфоресцирующими щупальцами размером с некрупного червя. Многогранные организмы со шляпками, как у грибов, присасывались только к рыбам, чтобы прокатиться на них верхом. Длинные, до десяти метров, водоплавающие многоножки с тускло блестящими фасеточными глазами вдоль всего туловища печально провожали меня взглядом, откровенно раздражая своим видом. Еще здесь жило и охотилось невообразимое количество полуживотных-полурастений, похожих на ананасы с плавниками. Плавали и мои любимые зверьки, размером с кошку или собаку, покрытые чешуей и ловившие пучеглазых рыб с маленькими щупальцами, покрытых шипами. Грациозно загребая плавниками, зверьки плыли против течения, ловили рыбу на ходу и жадно пожирали прямо на месте. Они поворачивали мне вслед любопытные морды, они опасливо плавали вокруг меня, словно раздумывая: нападать или нет. Наконец природная осторожность взяла верх, и хищники оставили меня в покое, решив не искушать судьбу и искать добычу попроще. Едва ли я был способен дать им отпор, пусть и со штык-ножом. Я был смертельно вымотан плаванием.