Из жизни молодой одинокой женщины - Ника Энкин

, ответственному

за распределение кооперативных квартир, в мэрии. Он дачу строит где-то на Можайке. Вот я и буду ездить, помогать. Глядишь, дело сдвинется с мертвой точки.

—

Здорово! — обрадовалась Лера.

—

Я сделаю все, чтобы ты изменила свое мнение обо мне. И, пожалуйста, забери заявление, — попросил Олег. — Ты не узнаешь меня.

Через некоторое время Лера забрала документы из суда.

К этому времени она уже не работала с девочкой Катей. Фирма накрылась медным тазом, как и следовало ожидать. Сотрудники разбрелись кто куда. Бывший директор порекомендовал Леру своему другу, тоже открывшему фирму. Чем занимались, как назывались? Все это не имеет значения. Впоследствии ее постигнет та же участь. Но теперь к рутине электричка-метро прибавился еще и трамвай от Сокольников. Дорога занимала много времени, но Лере, не коренной москвичке, выбирать не приходилось. У нее не было знакомых, которые могли бы помочь ей с работой, и она любезно приняла предложение друга бывшего шефа.

Под фирму снималась двухкомнатная квартира на первом этаже жилого дома, одну из комнат которой занимал босс, в другой располагались сотрудники. Шефом был мужчина среднего возраста, роста и телосложения. С водянистыми глазами и весьма облысевшим черепом, на макушку которого он зачесывал то немногое, что осталось с боков. При произнесении его фамилии в воображении сразу всплывало нечто ужино-змеиное. Да и глаза его напоминали удава: вроде с хитринкой, но тяжелый гипнотизирующий взгляд. Тут же имелась и жена: симпатичная, верткая, энергичная брюнетка. Она появлялась изредка, оставляя за собой ауру жизнерадостности и смеха, что являлось полной противоположностью характера ее мужа. Пара приехала из Молдавии для создания большого бизнеса. Ну, а где благодатная почва для любого бизнеса? Все дороги ведут в Москву! Вот они и решили попытать счастья.

Через какое-то время после поступления Леры на работу, кажущееся счастье семьи Гадюкиных (так мы их будем именовать) начало медленно, но верно раскачиваться. Жена, симпатичная молдаванка, загуляла. Вернее, она почти нашла замену своему занудному мужу. А у него даже голос был тягуче-монотонным: говорил, как будто жилы вытягивал из себя. Перемены заметил весь состав фирмы. Сначала веселый смех жены был слышен в квартире-офисе все реже, а затем и вовсе смолк. Шеф ходил понурый, телефоны в квартире тоже перестали быть активными. Бизнес стал идти плохо. Пошли разговоры о сокращении штата. А какой там штат? Три с половиной человека. И не смотря на то, что Лера не особо цеплялась за эту работу, следующая ее за углом не ждала, и очередь работодателей не стояла по ее душу. У нее все еще оставался страх, что она не сможет найти работу сама, без протекции. Компьютеризация, мощно охватившая пространства достойных офисов в то время, обошла ее стороной — у Леры в тот момент была задана своя программа: вынашивала, рожала, сидела. Основы, безусловно, преподавались у них в университете. Но какая теория без практики, которой у нее не было? И без которой очень неохотно принимали в солидные фирмы.

Настроение в фирме у всех было натянутым: каждый день как последний. И вот пробил час, когда босс-Гадюкин вошел в офис и заявил, что с завтрашнего дня один из сотрудников будет уволен. Кто? Он сегодня решит и объявит. Все «поджали хвосты» и ждали ответственного момента. Каждый был вызван «на ковер» с целью разговора. Уволили одну женщину, чуть старше Леры. Но все знали, что на этом точку ставить нельзя. Кто будет следующим?

Лера уже давно заметила, что Гадюкин, не смотря на любовь к своей изменщице-жене, посматривает на нее с неизменным мужским интересом. В один прекрасный морозный день, она, опаздывая на работу, бежала с трамвая. Гадюкин шел на встречу. И тут, при дневном освещении, а не в стенах темного офиса, он рассмотрел, что сотрудница его, оказывается, очень красива: зеленые глаза блестят из-под дугообразных черных бровей, щеки раскраснелись от мороза, пепельные шелковые волосы, выпавшие из-под капюшона, рассыпались по спине. Фигурку точеную-стройную подчеркивает дубленка в обтяжку. И не смог он даже пожурить ее за опоздание в этот момент. Просто улыбнулся и промолвил:

—

Лера, мне нужно с тобой поговорить. Но не в офисе. Ты можешь зайти сегодня в тринадцатую квартиру, скажем в три часа дня? — продолжил он, не обращая внимания на удивленный взгляд молодой женщины.

Лера пожала плечами неуверенно:

—

Хорошо…

—

Вот и здорово. Не забудь только!

Придя в офис, Лера поделилась произошедшим событием с Людой, работающей здесь значительно дольше. Она была гораздо старше, умнее и мудрее.

—

Ну что, девка, тебе сказать…, — начала Люда, — готовься.

—

К чему? — наивно поинтересовалась Лера.

—

Ну не к чаепитию уж точно, — усмехнулась Люда.

—

Ты что, думаешь…, — она не договорила, подразумевая то, что в данном случае у обоих было на уме.

—

А что он не мужик, что ли?

—

Но он ведь обожает свою жену, смотри похудел как, подурнел. Не следит совсем за собой.

—

Ой, Лерка, мужики все одинаковые, — вздохнула Люда. — Кобели! А что ему мешает продолжать любить ее и трахнуть тебя?

—

Я не собираюсь с ним, ты что?

— округлились глаза у Леры.

—

Я тебе вот что скажу. Подумай, прежде чем принимать решение. Ты хочешь остаться на этой работе?

Лера неуверенно пожала плечами, что означало: ну, вроде.

—

Так дай ему! — припечатала Люда. — От тебя не убудет. Но тогда он тебя точно не сократит.

—

Он мне противен, если честно.

—

Смотри сама, иначе следующей будешь ты.

В три часа дня Лера звонила в дверь квартиры номер 13. Гадюкин моментально распахнул ее: создалось чувство, что он стоял по ту сторону и ждал. Нервно осмотрел лестничную клетку: нет ли кого.

—

Пришла… Заходи, Лерочка! Я так рад…, — глаза его светились.

Квартира была убогой, практически без мебели. Гадюкин подошел к окну и стал говорить. Он что-то рассказывал: о себе, жене, детях… Как исповедовался. Лера слушала его вполуха и пыталась понять, что она здесь делает. Босс говорил много и долго, и постепенно Лера поняла, что ее старшая подруга, наверное, ошиблась в своих догадках: ему просто надо было выговориться. И слушателем он почему-то выбрал ее, Леру. В этот момент диалог его достиг своего апогея:

—

Вот чего ей не хватает, чего? — обычно монотонный бубнящий голос Гадюкина приобрел зычные нотки, — никто никогда ее так не будет любить, как я. Да мы столько прошли вместе, чтобы приехать в Москву, достичь здесь чего-то. А дети? — и