Повесть о райской жизни - Вадим Проскурин

— Кому какое дело, что я думаю по этому поводу? — спросила она. — Хозяин больше не разговаривает со мной, я для него — отрезанный ломоть.

— Тебя это печалит?

Лена пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Я действительно не знаю, как к этому относиться. С одной стороны, конечно, печалит, но у меня ведь есть ты…

И мы поцеловались.

12

Лена была права, Костя Бейцалов так и не вернулся. На следующее утро я обнаружил УАЗик припаркованным у парадного подъезда дворца. Гурии уже успели обвесить крышу гирляндами цветов.

Я не стал заходить во дворец, я просто немного посмотрел на него из кабины «шевроле», а потом, когда гурии обратили на меня внимание и направились по мою душу целой делегацией, я развернулся и уехал.

Не знаю, почему я отправился в эту поездку на машине. Гораздо проще было воспользоваться магией и долететь до места назначения по воздуху, но мне не хотелось пользоваться магией. Мне хотелось почувствовать себя обычным человеком, нежданно-негаданно очутившимся в самом настоящем раю, только без мертвых праведников. Кстати, а почему это в раю нет мертвых праведников?

Я вспомнил кое-что из того, что Головастик рассказывала о параллельных мирах, и поспешно отбросил опасную мысль. Недавно открытый мир строится большей частью на основе веры создателя, но не только. В формировании мира принимают участие все разумные субъекты, находящиеся в нем. Если я поверю, что в раю есть праведники, они тут обязательно появятся. И то, что Головастик летала к краю мира и не видела никаких праведников, не будет иметь никакого значения. Обнаружится, например, летающий остров в форме облака или подземный город или дыра какая-нибудь в другое измерение… Нет, об этом лучше не думать, а то еще накаркаю…

Путь к краю мира занял три с половиной часа, по истечении которых я увидел перед собой еловую рощицу, стоящую в чистом поле вопреки всем законам биологии. Вот, значит, как оно вышло. Нет у рая никакой границы, он просто закольцован в четвертом измерении. Изящно.

Сам не зная, зачем, я направил машину на заросшую лесную дорогу, ведущую в обычный мир. Съезжу-ка я в гости к Зине, посидим, винца попьем, новости посмотрим по телевизору. Интересно, Головастик все-таки кинула клич среди журналистов или только грозилась в сердцах?

В просвете между деревьями замаячила узкая и разбитая бетонка. Я уже почти подъехал к ней, как вдруг увидел, что дорога перегорожена черным глазастым «мерседесом» с дипломатическими номерами. Не иначе, «Моссад» подсуетился.

Я вырулил на дорогу, подъехал к «мерседесу» вплотную и нажал на гудок. Из «мерседеса» вышел мужчина лет тридцати, светловолосый, голубоглазый и совсем не похожий на еврея. Он подошел к водительской двери моего джипа и сделал недвусмысленный жест, требующий опустить стекло. Слишком наглый жест по моему разумению.

Я еще раз нажал на гудок, воткнул пониженную передачу, слегка придавил педаль газа и джип медленно пополз вперед. Светловолосый мужчина разом растерял всю свою наглость и замахал руками почти что панически. Он что-то кричал, но я ничего не слышал — его голос заглушал Фредди Меркьюри, оглушительно призывающий замочить всех огров на много километров вокруг.

Я остановил джип только тогда, когда до борта «мерседеса» осталось сантиметров десять. Я выключил музыку, опустил стекло и миролюбиво спросил незнакомца:

— Чего разорался?

Незнакомец пытливо вгляделся в мое лицо, едва заметно кивнул и сказал:

— Здравствуйте, Сергей. Нам надо поговорить.

— Это вам надо поговорить, — уточнил я. — Мне с вами говорить не о чем.

У «мерседеса» открылась задняя дверца и оттуда выбрался мой старый знакомый Натан.

— Здравствуйте, Сергей, — поприветствовал он меня.

И обратился к своему коллеге:

— Иди в машину, Мордехай. С этим… гм… человеком надо по-другому разговаривать.

Блондин Мордехай пожал плечами и отошел в сторону, но в машину не сел, а нервно закурил в сторонке.

— Извините, — сказал Натан. — Он еще не верит в то, что я рассказал. Он говорит, что поверит только тогда, когда увидит рай своими глазами.

— А в чем проблема? — спросил я. — Вон проход, езжайте туда и все увидите. Только на «мерседесе» туда не проехать, тут внедорожник нужен.

— Знаю, — вздохнул Натан. — Вы не поверите, но во всем посольстве нет ни одного внедорожника.

— А какие проблемы «ниву» купить?

Натан снова вздохнул.

— Знаете, какая в посольстве бюрократия? — сказал он. — Я их едва-едва убедил сюда съездить, посмотреть на все своими глазами.

— Это ваша проблема, — заявил я. — Ничем не могу помочь. Дайте мне проехать.

— Конечно, дадим, — сказал Натан. — Но вы позволите занять еще чуть-чуть вашего времени?

— Только быстро.

— У меня всего один вопрос. Между нами возможно сотрудничество? У нас есть что-нибудь, что мы можем вам предложить?

Я пожал плечами.

— Не знаю, — сказал я. — Может, и есть. А что, завербовать хотите?

Натан быстро-быстро замахал руками.

— Да что вы! — воскликнул он. — Какая тут вербовка… Мне бы хотелось просто поговорить, может, вы захотите поделиться какими-нибудь знаниями, ученика возьмете…

— Я сам еще ученик, — отрезал я. — И мне нет дела до ваших людских заморочек. Мир не так плох, чтобы его переделывать. Потому что когда мир начинают переделывать, он всегда становится еще хуже.

— Точно подмечено, — кивнул Натан. — Но в определенных обстоятельствах…

— Сейчас нет таких обстоятельств, — заявил я. — Прощайте. И уберите машину с дороги, пока я ее не снес.

Через минуту «мерседес» стоял на обочине, а мой «шевроле» медленно тошнил по разбитой бетонке, подпрыгивая на ухабах. Мягкая внедорожная подвеска почти не помогала.

13

Я позвонил Зине и узнал, что она вторую неделю отдыхает с Сашей на Канарах. Она начала говорить, что немедленно вернется в Москву, раз есть необходимость, потому что…

— Нет необходимости, — остановил ее я. — Я просто так хотел к тебе заехать, чаю попить. Отдыхай спокойно, ничего важного не случилось.

До Москвы я не доехал. Я свернул с трассы, зарулил в первый попавшийся городок, нашел центральный рынок и закупился продуктами на неделю вперед. Чтобы не получилось, что я ездил впустую.

Подойдя к машине, я заметил, что малолетние оборванцы цыганистого вида, ошивающиеся около рынка, смотрят на меня как-то подозрительно. Наверное, пытались отодрать с капота шильдик в форме горизонтального креста, да не смогли, потому что он у меня заговоренный.