Финансовый кризис - Максим Блант

Государственный локомотив

Тем не менее снижение налогов, которое обещано не только для нефтяного сектора, может оказать стимулирующее действие на экономику. Вопрос в том, нужно ли ее стимулировать сейчас, когда она демонстрирует все признаки перегрева. Кроме того, снижение налогов должно сопровождаться адекватным снижением государственных расходов, а об этом речь пока не идет. Напротив. «Если мы не добьемся прорыва на рынки товаров и услуг с высокой долей добавленной стоимости, Россия обречена на уменьшение своей роли в развитии мировой экономики. За всем этим кроются серьезные риски для существования нашей государственности, для обеспечения национальной безопасности и обороноспособности государства» – эта мысль тоже не нова, как не являются новостью меры по обеспечению «прорыва». Достигаться он будет при непосредственном участии государства путем наращивания госинвестиций в инфраструктурные и высокотехнологические проекты. Сюда же почему-то отнесено и сельское хозяйство, которое будут «поднимать» на бюджетные деньги. Показательно, что уже через пять минут Путин в своем выступлении сетует на чрезвычайную неэффективность государственных инвестиций.

Правильные граждане

Еще один объект приложения бюджетных средств – «развитие человеческого потенциала». Иными словами, образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение и социальная защита малоимущих. «В 2010 году расходы консолидированного бюджета страны на развитие образования достигнут почти 2 триллиона рублей, на здравоохранение – также 2 триллиона рублей. Это – в разы больше, чем еще несколько лет назад. Так, по сравнению с 2004 годом в 4 раза вырастут расходы на образование, в 4,5 раза – расходы на здравоохранение», – заявляет Путин. Увеличение финансирования будет сопровождаться реформами этих отраслей. Кроме того, в России планируется на бюджетные средства создать 16—20 региональных научно-образовательных центров. Новый премьер собирается выполнить предвыборное обещание «Единой России» и поднять минимальный размер оплаты труда (МРОТ) до прожиточного минимума, а также ускоренно повышать размеры пенсий для самых старших категорий пенсионеров. Еще Путин собирается повышать выплаты по программе «материнского капитала». Одним словом, жители России должны стать здоровее, образованнее, зажиточнее и многодетнее.

Все эти замечательные инициативы, к сожалению, никак не сообразуются с другой, заявленной в том же выступлении целью «выйти на однозначную (то есть менее 10%) цифру инфляции». Можно сколько угодно рассуждать о том, что инфляция – налог на бедных и необходимо с ней бороться, но в условиях опережающего роста тарифов, массированных государственных инвестиций и быстро растущих социальных выплат всерьез рассчитывать на замедление инфляции не совсем профессионально. Кроме того, все это мало сообразуется с заявленным снижением нагрузки на экономику. Многие экономисты (в частности, Егор Гайдар) предупреждали, что, принимая на себя новые долгосрочные социальные обязательства, государство в среднесрочной перспективе может столкнуться с дефицитом ресурсов. Таким образом, очередная попытка совместить либеральный и социальный подходы выглядит красиво, но нежизнеспособно.

19 мая 2007 г. • The New Times

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ЗУД ПРЕЗИДЕНТА

Похоже, у российского президента началась болезнь, которая охватывает все более широкие слои соотечественников. Главный симптом этого недуга – инвестиционный зуд. Внутренний запрет на расходование средств Стабилизационного фонда, занозой сидевший в мозгу Владимира Путина, в начале этого года пропал. Видимо это произошло, когда стало окончательно ясно, что до середины 2008 года накопленных денег хватит на все бюджетные обязательства при любом стечении обстоятельств на мировых рынках. Кроме того, в отставку ушел главный противник использования внутри страны нефтяных сверхдоходов – бывший советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов. И не просто ушел, а еще и очень скоро оказался в стане «врагов» – в «Другой России». Значит, все, что он советовал, необходимо подвергнуть ревизии: может ли «враг» хорошего насоветовать. И вот с энтузиазмом неофита, неожиданно получившего богатое наследство, Владимир Путин предался чрезвычайно приятному занятию. Он стал планировать, как потратить и во что вложить «лишние» деньги. Этому, кстати, почти целиком было посвящено ежегодное послание Федеральному собранию.

В понедельник можно было наблюдать очередное проявление инвестиционной лихорадки у президента. На встрече с министрами он неожиданно поинтересовался у профессионалов, как это возможно, чтобы цены на нефть росли, а котировки «Газпрома», Роснефти и Лукойла – российского нефтегазового сектора – падали. Вопрос действительно интересный, жаль, что Владимир Владимирович дожидаться ответа не стал, а тут же задал другой вопрос, отчего это мы деньги наших государственных фондов, на которые будет поделен Стабфонд, все только в иностранные активы вкладывать собираемся, отчего бы не вложить в отечественного производителя. Газа. И нефти тоже.

Робкая попытка министра финансов Алексея Кудрина объяснить, что подобная практика приведет лишь к усилению инфляционного давления и повышению спекулятивного характера российского рынка, услышаны не были. «Для корректировки этого неестественного состояния о том, что можно было бы сделать в таких условиях, как бы необычных, нестандартных» – поставил точку президент. Правительство, конечно, могло бы изменить систему взимания экспортной пошлины на нефть, из-за которой нефтяные компании так разочаровывают инвесторов своими результатами последнего квартала прошлого года и первого квартала нынешнего. Но президент имел в виду совсем не это.

На следующий день Алексей Кудрин только и делал, что опровергал президента, заявляя, что правительство покупать дешевеющие акции российских эмитентов не будет, равно как и дорожающие. Отдельный феномен – для министра финансов репутация оказалась дороже президентского зуда. Чего боится Кудрин?

На фондовых рынках имеют обыкновение надуваться и лопаться пузыри. Сейчас российский рынок после двух лет бурного роста немного сдувается. Процесс этот естественный. Инвесторы дозреют и сами купят, если все будет развиваться более или менее спокойно. Попытки использовать нефтяные сверхдоходы на фондовом рынке приведут к надуванию пузыря.

Если же наступит действительно кризисная ситуация, гасить ее уже будет нечем. Вот, скажем, цены на нефть опять упадут, причем не сильно – до 50 долларов, которые мы видели в начале года. Инвесторы уже знают, как это отражается на результатах нефтяных компаний. Купив бумаги вместе с государством в ситуации, когда цены на нефть высоки, инвесторы с удовольствием государству же их и продадут. И продадут еще. И еще. А что государство? Ему-то эти деньги нужны были (да и сейчас нужны) ровно на случай падения нефтяных цен, чтобы затыкать дыры непомерно раздутого в последнее время бюджета. Не акциями же «Газпрома» Минфин будет платить бюджетополучателям. Значит и государство вынуждено будет от своих бумажек избавляться.