Контрабанда - Олег Анатольевич Сидоренко

в столе. Вынул с него бутылку армянского коньяка и поставил на столешницу. К нему добавил не распечатанную плитку черного шоколада и две металлические рюмки. С характерным звуком извлек корковую пробку. Налил в рюмочки ароматную жидкость. Затем распечатал шоколад и, оставив его в фольге, пододвинул ближе к Олегу.

– Извини, что вот так! – сказал Николай Семенович, обводя рукой сервировку.

– Если ты не против, то будем без церемоний. По, походному.

– Ни каких проблем. – Ответил Олег. – Мне, сейчас, походная обстановка гораздо ближе, чем домашняя.

– Ну, тогда взяли! – предложил хозяин кабинета.

Олег не заставил его просить дважды. Дотянувшись к ближней рюмке, он взял ее указательным и большим пальцем левой руки. Перехватив правой ладошкой, поднес к себе. Сжал прохладный металлический стаканчик, согревая содержимое теплом. Вдохнул запах и выпил, смакуя, маленькими глотками.

Коньяк побежал горячим ручейком внутрь, и, вливаясь в кровь, оставил во рту вкусное жжение.

– Качественный напиток… – констатировал Олег, ставя на стол опустошенную рюмочку.

– И благородный! – заметил Громов, поднимая указательный палец вверх. – Ему двадцать лет. «Наири»…. Друзья привезли с Армении.

Затем, взяв в руку бутылку, снова разлил коньяк по опустевшим сосудам.

– Пустоте не место на столе! – подвел он итог своим действиям. – Давай, по второй.

– Я не против! – Олег поднял стаканчик и выпил без лишних разговоров. Тоже действие повторил и Николай Семенович.

– И так! У меня к тебе дело, – сказал он, откидываясь на спинку стула и прикуривая сигарету. – Не буду посвящать тебя в свои проблемы. Оно тебе не надо. Но, ты можешь помочь мне их решить. – Громов посмотрел на Олега в упор и продолжил: – Балицкая в общих чертах нарисовала тебе, что нам нужно. Ты подумал? Какой будет твой положительный ответ?

Олег решил ответить «нет». И, даже, набрал в легкие воздух. Но в место этого, неизвестно почему, прозвучало: « – Я согласен!» – и, сам удивившись сказанному, продолжил: « – Но, при двух условиях!» – Олег посмотрел на Громова. Затем, взял со стола «Парламент» и подкурил сигарету.

– Первое. Мне надо еще транспорт. И второе. Мне будут нужны деньги!

– Какой транспорт и сколько денег? – спросил Николай Семенович.

– Еще не знаю… – ответил Олег. – Мне надо подумать, где и что я могу взять. И, в зависимости от этого, смогу назвать сумму денег!

– Это уже хорошо…. Подумай…. Кстати! По поводу денег и транспорта… У меня есть должники, – начал директор, – два молодых парня. Женя и Вова. Твои «коллеги». Я, имею ввиду, – «коллеги» по твоему нынешнему роду занятий. Но, менее удачливые, чем ты! – после этих слов, Громов постучал по ореховой столешнице: – Это, что бы, не сглазить. Так вот. У них не было денег, что бы работать. Поэтому деньги на «соляру» брали у меня наперед. Ну, а их, при очередной ходке, «тормознули» на границе…. Само собой, топливо забрали. Но, что удивительно – машину вернули… А машина у них – «вездеход». Военный ЗиЛ-131. С прицепом…. На кузове и прицепе лежат емкости. Они, как медицинские «грелки». Сделаны с прорезиненной брезента. Только, естественно, намного больше. От армейской передвижной заправочной станции. На восемь кубов каждая! Очень удобная вещь! Когда она пустая – ее не видно. Впрочем, когда и полная, ее тоже не видно. Не подымается выше бортов. Да, и борта наращенные! – директор затушил остаток сигареты. Взял в руки бутылку. Наполнил стаканчики.

– Ну, давай. Бери. «Бог любит троицу».

Олег взял рюмочку, опустошил ее, после чего, заметил:

– Да… Этот бы коньяк да возле камина…. Да под хорошую беседу…

– Ты романтик? – улыбнулся Громов. – Хотя чему я удивляюсь? Это издержки твоего возраста да еще, наверное, нынешнего рода занятий. Дай Бог, все нормально закончится, посидим и поговорим…. Так вот, – вернулся он к прерванной теме, – эта машина стоит у нас на территории. Состояние отличное. Буряк все проверил. Она в твоем распоряжении…. Если понадобиться, я подключу ее хозяев… Или, сам найди водителя….

Директор подкурил следующую сигарету. Затем нажал кнопку на селекторе. Снял трубку и поднес ее себе к уху. Набрал номер. Снова откинулся на спинку кресла в ожидании, пуская в потолок дым кольцами. Спустя полминуты на другом конце линии прозвучал ответ. Николай Семенович положил сигарету в пепельницу и сказал:

– Приветствую, Юрий Викторович! Это Громов. Узнал? Ну и славно. Как дела? Что-то мало бурячка твоего у меня на заводе…. Нечем заправлять машины? Ничего. Скоро будет легче …. Викторович, я вот по какому вопросу… Моя бочка, что я дал тебе под вывоз навоза с фермы, на ходу?..... Нет-нет. Забирать ее не буду. Она мне будет нужна на три-четыре дня….. Я скажу на когда….Да, еще. Ее надо вымыть и пропарить…. Да-да… Сделай, пожалуйста…. Желательно, что бы через два дня она была готова…. Если, все у нас сложиться – то подъедет Олег…. Да-да. Он тебе «солярку» подвозил. Он ее возьмет. Может, трактор ему выделишь?.... Можешь дать «Кировец?» Вот и чудно!…. Ну, короче. Олег подъедет и все расскажет. Ну, пока все… Пока. Всего хорошего…..И тебе здоровья!

Громов положил трубку.

– Это председатель колхоза в Павловках! – сказал он, посмотрев на Олега. – Ты его знаешь. Возил туда «дизельку». Там моя бочка. На десять кубиков. Можешь ее тоже использовать… И еще. Здесь на заводе – где точно узнаешь у Буряка, есть прицеп-бочка на три куба. Бери ее тоже. – Директор развел в стороны руки. – Вот все, что могу предложить по транспорту. С деньгами тоже разберемся. Посчитай и назови сумму… Ну, вот пока и все. Теперь думай…. Жду тебя через два дня.

Глава 3

Пятница, 5 октября 2001года, 12 часов 30 минут, г. Белополье, Сумская обл.

– Все суки… Достали… Пора посылать на х… … Или уходить на пенсию… –подполковник Калайтанов Сергей Владимирович, командир Белопольского погранотряда, с нажимом затушил в пепельнице недокуренную сигарету и положил на рычаги трубку телефонного аппарата.

Только что он закончил неприятный разговор со своим непосредственным начальником в Киеве полковником Загорулько. Само определение «неприятный» – совершенно не соответствовало степени «неприятности» этого разговора. И, как честно себе признался подполковник, разговор был просто унизительным для него.

На него, взрослого человека, боевого офицера, обошедшего по периметру, практически, всю бывшую границу Советского Союза, орал матерными выражениями продажный штабной «выскочка», имеющий за плечами новоявленное «нэзалэжнэ» училище и такого же новоявленного «нэзалэжного» папу генерала.

Да дело, в общем, и не в самой интонации разговора. Калайтанов прошел службу от рядового до подполковника по всем воинским званиям, включая прапорщика. Тональностью и «крепостью» воинского языка удивить его было трудно. Тем более, если