Ох, Мороз, Мороз... (СИ) - Волкова Дарья

Почта на телефоне обнаружилась уже теперешняя, рабочая, которую он не менял с прихода в «Т-Телеком». Смартфон принялся что-то шустро синхронизировать, обновлять. Паша отставил поднесенный было к губам бокал. За этими дюже умными гаджетами нужен глаз да глаз. И точно.

Спустя пару минут в мессенджере розовой морской звезды вывалился весь его теперешний список контактов. Однако.

Однако!

К черту форумы, когда есть возможность подоставать людей в чате. От имени морской звезды Патрика. Паша представил себе обширное поле возможной деятельности — и снова расхохотался. Сделал хороший глоток и принялся изучать список потенциальных жертв.

Маргарите написать? Нет, его финансовый директор слишком серьезная дама, и просто удалит из контактов без лишних разговоров.

Олехновичу? Нет, это за гранью добра и зла — третировать оцта пятерых детей.

Может, тестю? Но даже уже сильно нетрезвый Паша понимал, что это не очень хорошая идея.

И тут палец дернулся и на экран выплыл контакт: «ДиДиджитал. Дубинина». Паша отложил телефон и задумался.

Забавная она девчонка. Умненькая. И явно из тех, кто сам прошибал себе дорогу в жизни. Такая же, как Павел когда-то. Была в ней какая-то свежесть и ершистость, которые почему-то возвращали Пашу в его студенческие годы. Когда, несмотря на все препятствия, что вставали у него на пути, он твердо верил, что море по колено, а горы — по плечо. И он все сможет — стоит только как следует постараться. А ведь это было совсем недавно. Каких-то десять лет назад. А теперь ему кажется, что он на фоне Дубининой — почти старик. Хотя Паше всего тридцать три. Да и Инга не выглядит малолеткой, она серьезный специалист, и ей явно должно быть где-то под тридцать. Но отчего-то ему кажется, что между ними по возрасту — пропасть.

Вспомнилась их встреча на дороге. Ироничный взгляд больших темных глаз и едва заметная усмешка. Воспоминание это оказалось настолько неприятным, что Павел скрипнул зубами. Алена выставила и себя, и Пашу идиотами. А Дубинина над ними посмеялась.

Вот зря.

Паша еще плеснул себе и несколько минут обдумывал варианты. А потом, в один глоток ополовинил бокал и доверился интуиции. Интуиция его никогда не подводила. И куда только не заводила.

НеСвятойПатрик: Привет.

Инга: Ты кто такой?

НеСвятой Патрик: Можешь называть меня Пат. Мы с тобой вместе работаем.

Инга: Саня, это ты дурака валяешь?

НеСвятойПатрик: Увы, нет. Мы с тобой регулярно видимся. Общаемся. Здороваемся, разговариваем, прощаемся. И при этом ты…

Паша отвлекся от телефона на виски, а потом решил еще выудить из шкафа орешки. Когда вернулся за стол, там его уже ждало сообщение. Неужели так быстро заглотила наживку, Инга Дубинина? Не знаешь, что в интернете полным полно всяческих извращенцев?

Инга: Что — я?

НеСвятойПатрик: Ты не видишь во мне мужчину. (Так, стоп, нет, не так. Стер последнее слово, исправил на «парня»). А ты мне очень, просто очень нравишься. Такая вот жизненная трагедия.

Она думала над ответом. С минуту примерно.

Инга: Ты чокнутый. Чао.

Паша вдруг понял, что на этом и правда все может окончиться. А это в его планы не входило. Только-только во вкус вошел. Пришлось отложить орешки.

НеСвятойПатрик: Нет, постой! Пожалуйста. Ты не веришь мне? Сейчас я тебе докажу. У тебя очень красивые глаза — я таких больших и выразительных ни у кого не видел. И ноги совершенно охренительные. Джинсы тебе очень идут. И руки у тебя красивые. Ты не играла на пианино в детстве? Мы как-то об этом ни разу не говорили. А еще, знаешь, мне очень нравится, как ты куришь. Очень элегантно. Ты удивительная, Инга. А я для тебя пустое место.

Пауза затягивалась. Паша уже начал ругать себя за поспешность. Может, резко начал? И тут пришел ответ.

Инга: Саня, это совсем не смешно.

НеСвятойПатрик: Ну, если хочешь, называй меня Саня. Но вообще-то меня зовут по-другому.

Инга: А как?

Паша улыбнулся. Вознаградил себя глотком виски. Рыбка села на крючок. Переплел пальцы и вытянул руки перед собой. Ну, поехали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})***

Голова болела так, что даже глаза открывать не хотелось. Паша повернулся на бок в надежде, что смена положения тела уменьшит головную боль. Вышло хуже — что-то заскрипело настолько противно, что Павел застонал. И вынужден был открыть глаза.

Слава богу, обошлось без бьющего в лицо солнца. А противно скрипел, оказывается, диван в кабинете. Медленно и не делая резких движений Павел сел. На столе как стяг зеленого змия стояла бутылка из-под виски. Пустая.

Неудивительно, что голова взрывается. Если в одного приговорить ноль семь виски практически без закуски — пара тарталеток на фуршете и горсть орешков не в счет.

Паша осторожно положил голову на спинку дивана. Тот снова противно скрипнул. Надо будет сказать Лауре, чтобы сменила диван. Ладно б просто скрипел, но ведь он скрипит про-тив-но.

Ну что, сиди — не сиди, а надо вставать и приводить себя в порядок. Сколько там натикало? Часы показали девять. Уже начало рабочего дня. Из кабинета есть дверь в личные апартаменты, там душ и с недавних пор — запасной комплект одежды. Паша оглядел себя. Немятые на нем были только носки.

Красавец, чего уж. Ну да ладно, зато голову перезагрузил. Едва Паша уговорил себя, что надо встать, как пиликнул телефон. Пришлось, превозмогая боль, наклоняться и подбирать аппарат с пола.

Так, стоп, это еще что за старье?

Что-то стало медленно всплывать из памяти — ящик стола, телефон в нем. Недрогнувшей рукой — где уже наша только не пропадала — Павел разблокировал экран. Несколько раз двинул пальцем, пролистывая последний открытый чат. И отложил телефон в сторону. Он таки переплюнул письмо в «Майкрософт».

И надо все-таки плестись в душ.

Уже на пороге двери Павла настиг звук еще одного пришедшего сообщения. А потом еще, и еще, и еще. Нет, сначала все-таки в душ.

Спустя сорок минут вчерашний загул в Паше выдавала только легкая краснота глаз. Свежая рубашка, чистый костюм, идеально выбритые щеки и почищенные зубы. Все, он готов к подвигам.

— Лаура, — без предисловий, едва в трубке щелкнуло. — Мне кофе и брауни. И пошлите кого-нибудь забрать из моей машины портфель.

Когда спустя пять минут в кабинет вплыла Лаура с подносом, Паша даже не поднял головы от телефона. Кивнул лишь на угол стола, где лежал ключ от машины. А сам листал, листал, листал.

Два часа беспрерывного трепа. Про Шуру «Би-2» и Сашу Васильева. Про Гарри Гаррисона и Айзека Азимова. Про Джеймса Камерона и Джорджа Лукаса. Про преимущества и вкусовые качества темного и светлого пива. Про… господи… даже про детские страхи и монстров под кроватью и в шкафу. Паша листал, судорожно выискивая то, что могло бы его выдать. Домотал до начала и облегченно выдохнул. Даже пьяный он четко соблюдал свое инкогнито. Хотя вывалил на бедную девушку кучу информации. Причем все — правда. Просто эта правда уже давно никого не интересовала. Ни книги, ни фильмы, которые любил Паша. Ни монстры под его кроватью. Ни… о, боги…. даже душераздирающая история о том, как у них загорелся стенд на лабах по электротехнике. И как один особо талантливый студент взялся его тушить. Пивом. Дым, вонь, вопли. И невозмутимый и меланхоличный преподаватель: «Н-да, мельчает физтех…».

Паша отложил телефон и… и рассмеялся. Хоть какой-то прок от вчерашнего загула. Он так давно не вспоминал о своей, казавшейся такой далекой, студенческой юности. О том, что было до встречи с Аленой. Кажется, что это был другой человек. Не Павел Мороз, а… НеСвятойПатрик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако, надо что-то с этим делать. Паша вернулся к последним сообщениям.

Инга: Утречка, несвятой. Ты жаворонок, уже поди сто дел переделал с утра? Я вот только встала. Пойду кофе пить.

Инга: Эй, Пат, ты там весь в работе, что ли? Как сегодня на улице, куртку надевать?

Инга: Патрик, ты куда делся? Будешь молчать — отправишься в черный список.