Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики - Фредерик Пол

Но, невзирая на бесхитростную фабулу и явное отсутствие подтекста, рассказ Киппакса хорош по-своему, ибо, как сказки Андерсена, вызывает добрые чувства и у маленького, и у взрослого читателя.

Что касается хитрых, предприимчивых и мстительных «черепашек», созданных изобретателем Кэллахэком и доставивших уйму забот и неприятностей ученому и его жене, то они явно в родстве с крошечными зелеными гномами, которые могут одолеть даже великана! Но эту новую сказку — сказку кибернетического века — нельзя считать плодом свободного вымысла. В ней причудливо преломляются научные искания наших дней.

Остроумно задуманные и мастерски написанные новеллы Роберта Шекли «Травмированный» и Генри Каттнера «Шок» трактуют в юмористическом и даже несколько пародийном плане чрезвычайно распространенные в современной фантастике сюжеты о преодолении барьеров пространства и времени.

Объем сборника, разумеется, не дает возможности представить творчество американских и английских фантастов во всем его калейдоскопическом разнообразии. Но все же самые существенные стороны, как нам кажется, схвачены и довольно точно отражены.

Заглавия первых трех разделов — «Земля и Космос», «Пространство Время», «Люди и Роботы» — не нуждаются в объяснении. Что касается четвертого раздела — «Что было бы, если…», то в нем собраны весьма распространенные в современной научной фантастике рассказы с парадоксальными сюжетами и гипотезами. Впрочем, условные тематические рубрики сами по себе еще ничего не говорят о подлинном содержании относящихся к ним рассказов, которые, как это свойственно любым явлениям литературы и искусства, не поддаются однозначному определению.

Нет сомнения, что сборник будет с интересом прочитан сотнями тысяч советских читателей и поможет составить более полное представление об англо-американской фантастической литературе.

Ныне в мировой научной фантастике господствуют два направления: англо-американское и советское, точнее говоря, социалистическое. Они почти диаметрально противоположны как в видении будущего всего человечества, так и в понимании роли отдельной личности в процессе переустройства мира. Выше мы сопоставляли два произведения, написанные на одну и ту же тему: «Первый контакт» Мюррея Лейнстера и «Сердце Змеи» Ивана Ефремова.

Этот совершенно различный подход к гипотетической возможности контакта разума — человеческого и внеземного — является весьма выразительной иллюстрацией мировоззренческих принципов, формирующих то и другое направление научной фантастики.

Взгляды западных писателей довольно точно выразил А.Азимов заявив в одной из своих статей, что современной американской научной фантастике вообще не свойственна идея социальных преобразований, так как, по его словам, «наши писатели-фантасты серьезно сомневаются в том, что какое-либо новое общество будет лучше… что какие-либо приемлемые преобразования автоматически приведут к утопии».

Не вступая в схоластический и бесплодный спор с Азимовым, которого мы ценим и уважаем за его гуманизм и искреннюю убежденность в необходимости мирного сосуществования, мы лишь хотим напомнить ему и его коллегам, что научно-технический прогресс, если он отделен от социальных преобразований в условиях «свободной» капиталистической конкуренции, неизбежно заводит в тупик, в те самые «Стальные пещеры», которые в тревоге за будущее создало воображение самого Азимова.

И еще нам хочется привести слова советских писателей-фантастов Аркадия и Бориса Стругацких, так определявших свою творческую задачу:

«Очень хочется написать о многом. О далеком будущем с его колоссальными проблемами, которые мы сейчас не в состоянии разрешить, но уже можем поставить, о будущем, которое предстает перед нами не как смутное розовое марево над болотом всеобщей успокоенности, а как великолепный и грозный мир человеческого духа, озаряемый молниями великих задач и дел, мир невиданных взрывов коллективного гения, мир поражающих воображение судеб и характеров.

О близком будущем, о великой эпохе человеческой истории, которая даст нашим потомкам мир и безопасность, об эпохе победоносного сражения с мещанством… И о нашем времени хочется написать, о нелегком и суровом, когда миллионы испытываются на прочность, создавая фундамент будущего…»

Нет ни малейшего сомнения в том, что каждый советский писатель-фантаст подпишется под этой творческой декларацией, продиктованной сознанием высокого назначения Человека.

Когда окно в грядущее широко распахнуто, когда знаешь и веришь, что рано или поздно наступит эра всеобщего счастья и раздирающие мир противоречия отойдут в область истории, легче дышится, интереснее, полнокровнее, ярче живется на нашей планете тем, кто участвует в созидательной деятельности во имя приближения великого Грядущего Земли.

ЛЮДИ И РОБОТЫ

ФРЕДЕРИК ПОЛ

ТУННЕЛЬ ПОД МИРОМ

I

Утром 15 июня Гай Буркхардт проснулся от собственного крика.

Никогда в жизни он не видел такого реального сна. В его ушах все еще стоял гулкий грохот взрыва, раздавался скрежет раздираемого металла; он всем своим существом ощущал волну палящего жара, мощный толчок, вышвырнувший его из постели.

Судорожно приподнявшись, он стал осматриваться и не поверил своим глазам, увидев тихую комнату и яркий солнечный свет, льющийся в окно.

Он прохрипел:

— Мэри?

Жены рядом с ним не было. Одеяла валялись смятые и откинутые в сторону, как будто она только что встала. Воспоминание о сне было так отчетливо, что Буркхардт невольно взглянул на пол, желая убедиться, не упала ли она с кровати из-за взрыва.

Но жены и там не было. Разумеется, ее нет, сказал он себе, глядя на знакомый туалетный стол и низкое кресло, на окно с целыми стеклами, на стену без трещин. Все это ему только померещилось.

— Гай? — тревожно позвала жена с нижней площадки лестницы. — Гай, дорогой, ты здоров?

Слабым голосом он ответил:

— Конечно.

Наступила пауза. Потом Мэри сказала:

— Завтрак готов. Ты уверен, что с тобой все в порядке? Мне послышалось, ты кричал… — В ее голосе прозвучало сомнение.

Буркхардт заметил уже увереннее:

— Мне приснился плохой сон, милая. Сейчас спущусь.

Стоя под душем и обливаясь своей излюбленной тепловатой водой с одеколоном, он думал, что это был чертовски плохой сон. Впрочем, страшные сновидения теперь нередки, в особенности сновидения о взрывах. Кому не снились взрывы за последние тридцать лет всеобщего страха перед водородной бомбой?