Безумыш (СИ) - Рымин Андрей Олегович

Секунда, две, три… Свет вернулся. Теперь всё зависит от варианта способности зверя. Если его мрак, как мечи Китара — то есть, его можно призывать и убирать много раз пока не выберешь весь временной лимит, то всё плохо. Если же мы здесь имеем формат однократного включения — а раз его тьма держится относительно долго, то вероятность второго выше — значит я смог лишить зверя его главного преимущества.

Ищи, ищи. Время тикает. Наёмники, вернув зрение, наверняка, бросятся за тобой. И за мной. Ебор их заставит. Порожник знает, что я до сих пор жив и, что не успел убежать далеко. Более того — ему известно даже точное место, где я нахожусь.

Под водой я легко просижу ещё пару минут. Этого хватит с запасом на то, чтобы воины добежали сюда. При всей своей силе и ловкости зверю в бою с одарёнными мало что светит. Не найди гахар меня максимум за минуту, ему придётся удрать, поджав хвост. Да, потом он опять попытается напасть, но кто знает — как быстро восстанавливается его способность? Если речь там идёт не про сутки, то наша задача в разы упрощается. Без своей тьмы зверь не представляет опасности. Он и ночью не сможет к нам подобраться тайком.

На прозрачную гладь надо мной стремительно падает тень. Нашёл!

Толстый слой воды мне за щит. Притворявшееся палкой копьё резко меняет свой угол наклона. Усиленные подогнанными узлами мышцы рук прибавляют удару стремительности. Широкий мечевидный наконечник проскальзывает мимо устремившихся ко мне когтистых лап и врезается в мохнатую грудь. В тот же миг направленное в противоположную сторону движение туши заставляет копьё резко прыгнуть обратно. Моё дело — лишь упереть пятку оружия в дно. Дальше уже работают вес и инерция зверя.

Толчком ноги отвожу распахнутую пасть хищника в сторону и выскальзываю из-под звериной туши. Вода сковывает движения волка. Чтобы дотянуться до меня зубами ему приходится подкидывать вверх задние лапы. Такие полупрыжки не добавляют зверю устойчивости. Это тело и так плохо подходит для подводной охоты, а тут ещё и рана. Торчащие из груди волка копьё всё глубже и глубже заходит в звериную плоть.

Я уже на мелководье. Выскакиваю на берег. Гахар бросается за мной и тут же заваливается обратно в реку с развороченной башкой. Воздушный молот командира наёмников — очень мощная штука. Дар-двушка по эффективности в разы превосходит обычные толчки ветродуев. Минусом только маленький радиус действия, но Ронд успел добежать сюда очень вовремя.

Ебор и амбалы-порожники здесь же — стоят рядом с командиром проводников. В тушу и так не подающего признаков жизни волка бьёт контрольная молния.

— Все демоны Бездны! Убили!

— Ох мать…

— Мёртв! Мрак мёртв!

Заполнившие берег наёмники не скрывают своей радости. А уж я-то как рад…

Широкое ущелье, идеально ровные края разлома, лишённое кустов и деревьев пространство меж ними. Всё, как у Порога, только вместо стены и ворот относительно небольшое, обнесённое частоколом строение. Из деревянной крепости уже вышли нас встречать люди в серых плащах. Подозреваю, что храмовники стоят сразу за силовым барьером. Тот, кстати, абсолютно невидим. Ни мерцания, ни преломления света, ни каких-либо иных признаков присутствия преграды.

— Вот и всё. Мы пришли. Дальше сами.

Остановивший своих людей взмахом руки Ронд повернулся к Ебору.

— Как проводите господина, возвращайтесь к лесу. Будем ждать на опушке. Только давайте по-быстрому. Нам до темноты ещё нужно успеть к холму, где ночевали сегодня.

Слова сказаны для горцев и для новичков. Ебор и так знает, что делать.

— Прощайте, Вступившие на Путь! Удачи на Тверди!

Поблагодарив наёмников, горцы с порожниками двинулись дальше. Мы шагаем последними. Ебор раньше уже предупредил меня, что пройду после всех. Сначала моему конвоиру будет нужно переговорить с Братьями. Случай особый. Обычно спящих источников передают вместе с грузом. Очень редко, когда человек без отмера пересекает барьер своими ногами.

— Скоро и мы попрощаемся, — подмигнул мне Ебор. — Даже грустно немного. Ты, Сер, лучший слушатель, кого могу вспомнить. Хорошо прогулялись. И даже с прибытком. Без тебя Мрака бы им не прикончить, так что половину семян с пса я забрал. И добыча перекрыла с запасом, что прежде потратил на откуп. Считай, дурня-Верона убрали за так.

Я с улыбкой кивнул. Тоже чувствую благодарность к Ебору. Конвоир мне достался отличный. Хорошо, что не требуется его убивать. Если по какой-то причине барьер меня сейчас не пропустит, самостоятельно прикончу себя — и к Китару. Но всё должно получиться.

— До сих пор не могу понять, как ты догадался, что хозяин за тобой кинется. И с рекой как толково придумано… В общем, все обиды меж нами и провожатыми смыты. Ронд теперь мой должник. Если бы не ты, пёс слепых бы нас крепко подрал. Не знаю, вообще одолели бы. Удачи тебе, Сердар! Пусть получится, что задумал.

Последнее было произнесено уже шёпотом, так, чтобы даже амбалам-охранникам было не слышно. Я серьёзно кивнул, принимая напутствие, и протянул Ебору руку с открытой ладонью, которую тот крепко пожал. Ждать подвоха со стороны конвоира не стоит — он искренен. Да и какой тут подвох? Его дело — просто передать меня за барьер и взять плату.

Интересно, чем расплачиваются с порожниками? Уверен, что не деньгами. Артефактами, которые не добыть на Земле? Вот, к примеру, душилки — кто и как делает эти браслеты?

— Но, что бы ты не задумал, помни — обратно на Землю и источники не могут пройти. Дорога на Твердь — это путь в одну сторону. Будь другом, не чуди сейчас. Мы уйдём, тогда делай что-хочешь.

И мне снова приходится согласно кивать. В одну сторону, как же. Маг, который мне встретился в логове повелителя хортов, а после почти добровольно подарил свои мечи, наверняка бы поспорил с таким утверждением. Подозреваю, что некий конклав, про который он говорил, обретается даже не на Тверди, а сильно подальше. Но задачи такого масштаба мне решать не сейчас. Сначала нужно пройти путь источника. И снова же я сомневаюсь, что маршрут, по которому проводят детей без отмера, заканчивается в следующем же за Землёй поясе.

— Приветствую вас, Вступающие на Путь!

А ведь жители Предземья слышат эти слова дважды. Стоящие впереди храмовники не выглядят сильными воинами. Оружия и того при них нет. Вот только в этом мире главную опасность несут не мечи и копья. Наверняка, через одного одарённые.

— Смелее, прошу, — поманил нас храмовник. — Единый пропустит достойных.

Горцы двинулись дальше. Мы пока стоим ждём. Вот теперь барьер видно. Проходя сквозь него, люди словно бы натягивали прозрачную плёнку, которая, на миг обретя очертания по периметру пропускаемого сквозь себя объекта, прорывалась подобно некой мембране и тут же снова натягивалась, исчезая из вида.

— Рад тебя видеть, Ебор! Отчего без поклажи? — шагнул в нашу сторону старший храмовник, сопровождаемый парой служителей, когда все наши прежние спутники в компании большинства Братьев направились к деревянной крепости.

— Будь здрав, Брат Ольмо, — приветственно поднял руку порожник. — Груз имеется. Просто не упакован. Вот, — похлопал он меня по плечу. — Не ребёнок уже, но источник. Принимай.

Правая бровь храмовника приподнялась.

— Вот как… Ну ладно. Нам возраст не важен. Плата обычная.

— Только к жемчужинам душилки прибавь, — попросил Ебор. — Со своими отдаю. Одарённый.

— Что за дар? — насторожился храмовник.

— Дары. Несколько. Отрастите ему язык — сам расскажет.

— Плохо, — насупился брат Ольмо. — Порченый товар. Полной цены не дам. Две жемчужины вместо трёх.

— Справедливо, — согласился Ебор. — От начальства добро на уценку получено. А с душилкой что? Есть с собой?

— Принесут, — пообещал храмовник. — Забирай у него оружие — здесь оно не понадобится — и начнём.

Ебор кивнул охранникам. Те шагнули ко мне, и я послушно передал здоровякам всё оружие, что у меня было. Подставлять порожников припрятанным ножом смысла нет. Всё равно ведь обыщут на той стороне. Очевидно, что и за барьером меня ждёт роль пленника.