Разрушенный - Лорен Ашер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я скрежещу зубами, борясь со всем, что во мне есть, чтобы не наброситься на него. Как кто-то может за несколько секунд превратиться из мрачного в полного засранца?
— Ну, тогда ты должен начать вести себя как победитель. Ты годами жил в лучах славы Лиама, отстраняясь от успеха. Так что, вместо того, чтобы притворяться крутым, почему бы тебе не стать им?
Он поворачивается на своем сиденье, давая мне возможность увидеть его в анфас, что я не могу проигнорировать. От одного его вида у меня сжимаются легкие. Все в нем привлекает меня. От его напряженных мышц до того, как его джинсы прилегают к телу.
Глаза Джакса светлеют, как будто наш разговор дает ему энергию.
— Мне нравится твоя прямота. Порочные слова из соблазнительных уст — мой любимый вид пытки.
— Я могла бы сказать то же самое о тебе, только я не фанат наказаний.
— Для человека, который выглядит таким возвышенным и идеальным, у тебя, конечно, непослушный рот. Я еще не встречал никого, похожего на тебя.
Мое сердце забилось быстрее под его оценивающим взглядом.
— Кто-то, кто может мириться с твоим отношением? Должно быть, это немного раздражает, я уверена.
— Ты даже не представляешь. — Он удивляет меня, когда его большой палец пробегает по тонким костям моей руки, прослеживая впадины на костяшках. Я делаю глубокий вдох, вдыхая древесный аромат мыла Джакса, задаваясь вопросом, не мешает ли ему одеколон.
Черт, он пахнет опьяняюще хорошо.
— Что ты делаешь? — прохрипела я. Что-то электрическое происходит там, где задерживается его большой палец, оставляя за собой дорожку тепла. ¿Qué pasa conmigo? (прим. пер. А что я могу сделать?)
— Проверяю, так ли мягка твоя кожа, как кажется. — Его глаза ловят мои, вихрь цветов темнеет.
— А ты можешь? Новое правило: никаких прикосновений. — Я отстраняюсь от него, несмотря на желание держать руку на кожаном сиденье.
Уф. Я такое клише, меня физически тянет к парню, от которого я должна держаться подальше.
Он хихикает, грубый звук отдается в его груди.
— Так много правил. Я думаю, что какая-то часть тебя хочет быть свободной.
— И дай угадаю: ты хочешь быть тем, кто предложит такую помощь?
— Нет. Тебе не нужен кто-то вроде меня. Я не то, что ты ищешь.
Это не то, что я ожидала услышать из его уст.
— Почему?
— Я буду тем, кто скорее сломает тебя, чем освободит. Как птичка в клетке, красивая на вид, подрезанные крылья и все такое.
Как, черт возьми, мне на это реагировать? Я не думала, что Джакс будет таким мрачным, как сейчас. Он выглядит более издерганным, чем в прошлом году, и взывает к темной, немного извращенной части меня.
Всю оставшуюся часть поездки мы молчим. Я не обращаю внимания на то, как Джакс смотрит на меня, хотя мое тело остается гиперчувствительным к нему.
Волнение сменяется раздражением, когда мы подъезжаем к дому Формулы-1. Наш водитель высаживает нас на главной улице, эквивалентной улице Формулы-1. У каждой команды есть дом на колесах, где члены команды и гонщики отдыхают до и после гонок. Мы с Джаксом прогуливаемся мимо блестящих зданий разных цветов и стилей, источающих энергию и показное веселье.
Мы подходим к залу для пресс-конференций — простому серому зданию, где репортеры, съемочные группы и гонщики собираются на пред — и послегоночные конференции. Джакс открывает дверь в комнату для прессы, где царит оживление. Операторы суетятся вокруг, устанавливая штативы, а репортеры собирают свои микрофоны и блокноты для вопросов.
Два стола стоят в центре сцены с карточками с именами. Лучший друг Джакса, Лиам, сидит рядом с Ноа и Сантьяго, двумя гонщиками Бандини. Мой первый клиент Формулы-1 и новый товарищ Джакса по команде, Элиас Круз, сидит за выделенным Джаксу местом.
— Не забывай хорошо играть с другими детьми. — Говорю я достаточно тихо, чтобы слышал только Джакс.
— Но что, если я им не понравлюсь? — он смотрит на меня глазами щенка, которые должны быть запрещены для таких, как он. Никто с десятками, если не сотнями, татуировок не должен выглядеть так невинно, как он.
Я мягко отталкиваю его, мои руки неловко задерживаются на его крепкой груди. Он улыбается мне через плечо, прежде чем выйти на сцену. Я объясняю его счастье тем, что его окружают друзья на первой гонке сезона.
Элиас покидает свой стул и подходит ко мне.
— Когда ты рассказала мне о своем частном проекте, я не думал, что ты будешь работать только с Джаксом. Уже забываешь о маленьких людях? Я думал, мы лучшие друзья.
Я смеюсь, глядя на него сверху. У Элиаса привлекательная внешность с идеальной улыбкой, светлой кожей и копной темных волос. Карие глаза встречаются с моими, прежде чем он обнимает меня и целует в щеку.
— Это только на сезон.
— А что, если мне что-то понадобится? Например, если я сделаю какую-нибудь глупость или случайно ударю кого-нибудь по лицу.
— Если ты случайно ударишь кого-то по лицу, обращайся к юристу, а не ко мне. В любом случае, я буду постоянно работать рядом с тобой. Не драматизируй.
— Я уже почти решил, что ты слишком хороша для меня. В конце концов, я был твоим первым клиентом. — Его нижняя губа выпячивается. Я касаюсь подбородка указательным пальцем.
— Когда ты так говоришь… может быть.
Он легонько толкает меня локтем в ребра.
— Один месяц с ним, и ты снова будешь умолять работать со мной.
— Два часа с ним, и я уже мечтаю об этом.
Элиас смеется.
— Ну, по крайней мере, на него приятно смотреть. Могло быть и хуже.
Это Элиас. Он — моя ежедневная доза позитива.
— Круз, тащи свою задницу сюда. Ты всех задерживаешь. — Грубый голос Джакса отражается от стен комнаты для прессы.
Головы поворачиваются в нашу сторону, привлекая ненужное внимание.
— Видишь? Увидимся позже. Похоже, мой новый товарищ по команде сегодня не в духе. — Он машет рукой и бежит к своему месту.
Я поворачиваюсь к сцене и вижу, как Джакс хмуро смотрит на меня. Сжатые кулаки лежат перед ним. Я улыбаюсь ему своей самой притворной улыбкой. В его глазах мелькает раздражение, затем он сосредотачивается на Ноа, снова отгоняя меня.
Голубые глаза Ноа оценивают меня, а затем он снова обращает свое внимание на Джакса и Лиама.
Джакс, Лиам и Ноа очень близки. Они — группа парней, у которых достаточно проблем, чтобы конкурировать со старыми теленовеллами бабушки. Они могли бы сделать шоу,
