Формирование общегосударственной антитеррористической системы - Оксана Нардина

Итак, можно говорить о том, что практически все угрозы интересам и безопасности России, которые проявляются на ее государственной границе, имеют международный характер и связаны с терроризмом и трансграничной преступностью. Поэтому без активизации национальных усилий и международного сотрудничества по укреплению пограничного и таможенного контроля невозможно обеспечение внутренней и внешней безопасности России.

На государственном уровне в настоящее время решаются вопросы обустройства государственной границы. В апреле 2005 г. принята Федеральная целевая программа. На ее финансирование государством выделено 60 млрд рублей. Данная программа рассчитана на то, чтобы к 2010 г. модернизировать всю инфраструктуру границы и привести ее в соответствие с современными требованиями[131]. Помимо этого активно развивается пограничное сотрудничество. Так, с Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном оно осуществляется с учетом присутствия на территории этих государств российских пограничников. Расширяются деловые связи с пограничниками Германии, Венгрии, Болгарии, Финляндии, Норвегии, Польши, Китая и др. стран.

Реализация мероприятий по усилению охраны и обустройству государственной границы, а также пограничное сотрудничество с сопредельными странами позволят создать на границе в Северо-Кавказском регионе надежный заслон от внешних угроз безопасности нашей страны.

Следующее направление при построении общегосударственной системы противодействия терроризму – социально-экономическое. Известно, что проблема терроризма приобретает особую остроту в период социальных конфликтов, а их наличие в обществе во многом провоцирует террористическое поведение. Террористы получают поддержку там, где сокращаются рабочие места, растет уровень безработицы, определенные группы населения выпадают из социальной структуры общества, за счет чего происходит их маргинализация и дифференциация населения по уровню доходов. «Возникающая в процессе этих сдвигов напряженность неизбежно выплескивается и реализуется в различного рода антиобщественных проявлениях экстремистского характера»[132]. Эти социальные противоречия и конфликты более локальны, нежели детерминанты первого направления, зато более динамичны и подвижны.

В реализации антитеррористических мер социального уровня прерогатива принадлежит государству, его структурам в центре и на местах. «Социальные меры предполагают особое внимание со стороны правительства к конкретным причинам социально-экономического недовольства части населения, поддерживающей террористов; применение социально-экономической политики, которая сокращает склонность к участию в политическом насилии»[133]. На этом уровне возрастает роль негосударственных, общественных институтов: трудовых коллективов, народных собраний, общественных движений, партий, церкви, национальных организаций, культурно-просветительских учреждений, независимых средств массовой информации и пр. В. Л. Васильев подчеркивает важность человеческого фактора при использовании метода социальной коррекции. «Важна высокая психологическая культура и профессиональная компетентность всех лиц, обязанных контролировать социальные процессы»[134]. При грамотной организации со стороны государства перечисленные структуры способны значительно повысить эффективность своих совместных профилактических усилий, направленных на предупреждение политического экстремизма и терроризма.

Итак, приоритетной задачей как государства, так и общества должна стать стабилизация социально-экономической ситуации. Решение этой задачи предполагает концентрацию усилий по ликвидации нищеты, безработицы, неграмотности, дискриминации по этическим и религиозным признакам.

Конституция РФ закрепляет правовые основы социальной защиты, в том числе создание условий для достойной жизни и свободного развития человека. Однако провозгласить свои намерения гораздо легче, чем осуществить. Практически ни одна из социальных функций государства не реализована в соответствии с законодательно определенными требованиями. «Объем финансирования социальной политики на федеральном уровне фактически в 10 раз меньше законодательно установленного. Расходование средств в отраслях социальной сферы недостаточно эффективно. Кризис социальной сферы проявляется в полной разрегулированности распределительных процессов, в первую очередь, в системе оплаты и организации труда. Медленно продвигается работа над новым Трудовым кодексом. Затягивается рассмотрение проекта Федерального закона “О государственных минимальных социальных стандартах”»[135].

Одним из социальных противоречий на сегодняшний день является раскол общества на группы с различным экономическим положением. На этой основе возникла и продолжает развиваться поляризация населения. Разрыв в уровне доходов между самыми богатыми и бедными превышает в России норму допустимую в цивилизованных странах. По данным социологов, существующий в России разрыв между доходами самых бедных и самых богатых в истории фиксировался накануне революций и гражданских войн. Так, «децильный коэффициент (сопоставление 10 % самых богатых и 10 % самых бедных) доходит до 30-кратного размера при социально опасном 1:10 и социально терпимом 1:5, а при сопоставлении одного миллиона самых богатых и одного миллиона самых бедных имущественный разрыв достигает 1:100»[136]. Несправедливость этого разрыва, образованного за счет фактического разграбления общенародной собственности, совершенного с позволения и при участии властей, осознается населением. И это осознание окружающего мира как несправедливого, в котором человек не может реализовать свои важнейшие социально-экономические права, является первопричиной, толкающей личность на путь сопротивления[137]. Кроме того, обездоленные люди зачастую образуют среду для распространения религиозно-фундаменталистских идей с акцентом на несправедливый характер существующего режима, предполагающих восстановление утраченных обществом добродетелей через борьбу с властью.

Решающую роль в возникновении глубоких деформаций социальной сферы сыграли кризисные явления в экономике. При отсутствии последовательной социальной ориентированности реформ произошло обнищание значительной части населения. Поэтому для искоренения бедности необходимо построить этически ориентированную экономику и отладить систему социальной ответственности. В России многие политические деятели считают, что рынок сам способен решить все социальные проблемы общества (саморегуляция рынка). Не отрицая необходимости создания благоприятных условий для развития экономики на макроуровне[138], считаем, что такие меры без целенаправленной социальной политики не приводили и не приведут к улучшению положения российского населения. Так, надбавки правительства к зарплатам и пенсиям раз за разом съедает инфляция. И все это происходит на фоне стремительного обогащения сравнительно небольшой группы людей. «С одной стороны, Россия – страна, где самыми высокими темпами в мире растет количество долларовых миллиардеров: с 2005 по 2006 г. их количество выросло, по данным журнала “Финанс”, с 33 до 61, а сумма их активов возросла с 171 млрд долларов до 310. А с другой стороны, по данным Российской академии наук, за 15 лет реформ бедные стали в 2 раза беднее, а в целом 80 % населения в материальном плане от реформ больше потеряло, чем приобрело»[139].

Таким образом, экономический рост сам по себе не даст сокращения бедности; увеличится лишь социальное неравенство, и пропасть между богатыми и бедными будет все труднее преодолеть. Председатель Конституционного Суда РФ В. Зорькин говорит о том, что «в настоящее время почти четверть граждан России живут за чертой бедности, причем большая часть из них имеют постоянную работу»[140]. Подобная ситуация тормозит процесс формирования среднего класса, традиционно служащего основой социальной стабильности.

Процессы[141], характерные для всей России, особенно ярко проявились в Северо– Кавказском регионе, где опасно переплелись политические и социально-экономические противоречия, обострение которых может угрожать территориальной целостности страны. Война в Чечне подорвала экономический потенциал региона, вызвала катастрофический спад в уровне жизни населения[142], спровоцировала вынужденную миграцию, создала потоки контрабанды, привела к разграблению природных ресурсов региона. Помимо этого, она обусловила социальную реформацию общества, отток активной части населения из приоритетной сферы жизнедеятельности (производства, науки, образования и др.), возрастание социальной вражды и агрессивности, катастрофический рост преступности и др.

В настоящее время Северный Кавказ по своим социально-экономическим показателям продолжает относиться к наименее развитым регионам России. Все северокавказские республики являются высокодотационными субъектами Российской Федерации[143]. Но наибольшие опасения вызывают Чечня, Ингушетия и Дагестан. Низкий уровень жизни и высокая безработица среди населения этих национальных образований создают социальную базу для местного подполья и препятствуют нормализации обстановки. Большинство населения не готово бесконечно пребывать в состоянии социального бедствия и тихо спиваться от совершеннейшей безысходности. Так что дальнейшее поддержание такого положения местными элитами и российскими чиновниками может превратить самые смелые надежды экстремистов в реальность.