Сокровища затонувшего корабля - Валерий Гусев

Алешка прав – пора вступать в решительную борьбу с бандитами. И я так грохнул стопку тарелок на столик, что самая нижняя из них разлетелась вдребезги.

– Иди спать, помощник! – рассердилась тетя Женя, сверкая своими зелеными глазами. – Ты мой замок без посуды оставишь.

А Лешка тем временем снова помогал Профессору искать его тетрадку. А потом надолго застрял в его комнате. Вернулся поздно и долго, отмахиваясь от моих вопросов, что-то записывал на отдельных листках, а потом свернул их и засунул в наволочку – спрятал от чужого враждебного взгляда. Я рассказал ему о своих выводах. Он не удивился, будто заранее знал о результатах «опроса» Лягушки. И лег спать. А я долго не мог уснуть. Все обдумывал последние события. Но ничего умного не придумал…

А утром – опять сюрприз. Из сферы «мировых событий». В дверь постучали, на пороге стояла тетя Женя. Решительная и строгая. Руки в бока. Как Р.М. Только у Р.М. это получалось сердито, а у тети Жени – красиво.

– Алексей! – грозно сказала она. – Ты нарушил наш уговор.

– Какой? – Алешка сел в постели.

Действительно, сообрази тут. У них столько было уговоров: не грубить Р.М., не нырять глубже трех метров, не приближаться к гроту…

– Ты опять дверь ковырял?

– Какую?

– В пещеру.

– Не успел, – признался Алешка.

– Не врешь?

– Слово рыбака, – Алешка прижал руки к груди.

А у тети Жени опять что-то такое труднообъяснимое появилось в глазах. Как будто она огорчилась, что это не Алешка дверь ковырял. Уж лучше бы он, чем кто-то другой.

– Пошли, посмотрим. – Он соскочил с кровати – и за дверь.

– Штаны, Алеша, – напомнила ему вслед тетя Женя, – а то Р.М. опять тебе замечание сделает.

– Я поблагодарю ее за это, – донеслось из коридора. – Слово рыбака.

Тетя Женя улыбнулась и пошла за ним. Опасаясь, как бы Алешка и в самом деле не взорвал чем-нибудь эту кладку, тетя Женя попросила Боцмана придвинуть вплотную к двери шкаф с посудой. Сегодня ей вдруг показалось, что этот шкаф стоит не совсем так, как его поставили. Она не поленилась, выгрузила посуду на пол и отодвинула шкаф. И точно – в кладке были явные следы от каких-то ударов чем-то железным.

– Зубилом, – сказал Алешка.

– Теть Жень, – сказал я, – на Алешку не думайте, он бы шкаф не сумел отодвинуть.

– А на кого мне думать? – серьезно спросила она, будто надеялась на нашу подсказку.

– Это не мы, – начал перечислять Алешка. – Не Профессор, это точно. Не Р.М., конечно – где ей! Остается Боцман. Или ваш Охранник… Или вы.

– А мне-то зачем? – удивилась тетя Женя. – Мне спокойнее так.

– Разве не интересно? – удивился Алешка.

– И романтично, – добавил я.

– Давайте мы вам поможем, – предложил Алешка. – Мы справимся.

– Не сомневаюсь, – тетя Женя опять уперла руки в бока. – Помогайте: поставьте шкаф на место и загрузите в него посуду. А за это обещаю вам – когда вернутся ваши родители, мы вместе вскроем эту таинственную дверь. – И добавила загадочно: – Тогда будет можно.

– Слово рыбака? – спросил Алешка.

Тетя Женя улыбнулась и кивнула. А я подумал: кто же все-таки ковырял эту дверь? И главное – зачем? Что там за ней, такое важное?

– А когда вы меня с аквалангом научите плавать? – вдруг напомнил Алешка.

– Да хоть сегодня и начнем.

– Сегодня не могу, – с важным видом отказался он.

– Это почему же? – тетя Женя закрыла дверцы шкафа и удивленно обернулась.

– У меня сегодня библиотечный день, – еще важнее произнес Алексей. – У вас есть «Энциклопедия»?

Тетя Женя чуть не села на пол от удивления.

– Есть. В библиотеке. – Потом вдруг, сделав хитрые глаза, сказала: – Хочешь проверить, как пишется слово «пагода»? – И пошла на кухню, всем видом показывая, что отвечать ни на какие наши вопросы ни за что не будет.

Нам оставалось только переглянуться и по очереди пожать плечами. Опять какое-то подозрение холодком шевельнулось где-то внутри.

Алешка и в самом деле не пошел на пляж, засел в библиотеке. Когда я зашел за ним, то еле разглядел его макушку с хохолком за стопой томов «Энциклопедии».

– Не мешай, – сказал он. – Поищи лучше на полках французского писателя-фантазера. Жулеверна.

– А что именно? – с иронией уточнил я. – У него знаешь сколько томов написано?

– Мне сколько-то не нужно. Мне один нужен. Про этот… про «Наутилиус».

– «Наутилус», – поправил я. – А автор не Жулеверн, а Жюль Верн. Запомни.

– Какая разница! – и он снова зашелестел страницами «Энциклопедии». – Никак Сридиземное море не найду. Плохая «Энциклопедия». Вот, смотри, – он с трудом выговорил не то что по слогам, а по буквам: – Сривиллипуттур, город в Индии, – есть. Сринагар, тоже в Индии, – есть. А Сридиземного моря нет, пропустили, наверное.

– Сридиземного моря на самом деле нет. Есть Средиземное, – с умным видом поправил я его.

– Точно? Откуда ты знаешь? О! Правда, нашел! И карта есть. Все, не мешай. Ищи мне этого… Жуля Верна.

– Может, хватит дурака валять? На фига это тебе надо? – не выдержал я.

– Узнаешь. В свое время.

Когда Алешка так говорит, дальнейшие расспросы бессмысленны. Я отыскал ему «Восемьдесят тысяч километров под водой» и пошел купаться. Еще не догадываясь, что мы вступаем в новую фазу наших приключений.

Вечером мы все снова сидели в столовой и слушали замечания Р.М. Боцман с Профессором играли в шахматы. А после того как Профессор опять проиграл, он приподнял шахматную доску и заглянул под нее – все, видно, надеялся найти свою тетрадь. Но почему-то особой тревоги не проявлял. Наверное, у него остались черновые записи, и он надеялся восстановить результаты своих сорокалетних трудов. Но ведь теперь ими собираются воспользоваться другие. В корыстных целях.

– Алеха, – окликнул Боцман, – в «Загадай число» играем?

Алешка сидел на диване в уголке, подобрав под себя ноги, с упоением читал Жюля Верна. Даже не сразу отозвался. Он был мастером в этой простенькой игре. Суть ее не сложна: кто-то загадывал в уме число, а отгадчик задавал ему всякие арифметические действия и определял загаданное. Р.М. в эту игру не играла. Боцман играл с удовольствием, а у простодушного Профессора загаданное число всегда было одно и то же – три.

– Помешался на «тройках», – ворчала Р.М. – Видно, в школе троечником был. Как из него профессор получился? – И совсем шепотом, почти про себя, добавляла: – Простофиля.

– Алеха, – снова позвал Боцман. – Очнись.

Алешка захлопнул книгу и спустил ноги на пол.

– Что-то я не пойму этого вашего Верна.

– Рановато тебе еще, – вставила Р.М. – Интеллекта не хватает.

– Спасибо за внимание, – машинально ответил Алеха, выполняя уговор с тетей Женей.

– А что неясного, юноша? – спросил Профессор.

– Ну вот: самая большая глубина, вы сами говорили, в Мировом океане – одиннадцать километров, так?

– Так, – Профессор кивнул и продолжил «слушание».

– А книга про «Наутилус» называется «Восемьдесят тысяч километров под водой» – это как? Где он такую глубину нашел?

– Но это же фантастика, – с умным видом пояснила Р.М. – Каждый автор имеет право на преувеличение. Гиперболоид, называется.

– Гипербола, вы хотели сказать, – с вежливой улыбкой уточнил Профессор.

– Какая разница!

Вот у кого Алеха эту фразу прихватил.

– Но здесь дело не в этом, – продолжил терпеливо Профессор, – автор имел в виду не глубину погружения «Наутилуса», а тот путь, который он прошел под водой за время плавания.

– Понял, – сказал Алеша. – А ваша «Марфа» могла бы столько пройти?

– Дружок, – Профессор даже чуть надулся от гордости. – «Наутилус» по сравнению с «Марфой» – это даже не вчерашний день. Это целый позавчерашний век. – И он опять начал хвалиться своей «Марфой». Особенно напирая на то, что она заправляется особым ракетным топливом, которого ей хватит не на 80 тысяч километров, а на все 800 тысяч.

Правда, слушали его только Боцман и Алешка. Боцман качал головой, а Алешка время от времени одобрительно приговаривал, как Бунша из фильма: «Очаровательная Марфа Васильевна». Меня удивляло его самообладание. Он спокойно и даже дружески разговаривал с Боцманом, а я… я даже не мог смотреть ему в глаза, после того как заподозрил в морских бандитских разбоях… На самом интересном месте вошла тетя Женя и разогнала всех спать. Правда, Р.М. уже выспалась в кресле, пока мы слушали Профессора. Ей, наверное, гиперболоид снился.

А я опять долго не мог заснуть. И мне все казалось, что кто-то осторожно ходит по коридору и трогает ручки дверей, словно проверяя, где заперто, а где нет. Лешка, правда, заснул сразу, но спал очень беспокойно. Все время вертелся и что-то бормотал во сне. Несколько слов я разобрал. «Мессинский пролив. Координаты. Поправка. Загадай число…» Просто бред какой-то. Я даже забеспокоился – не заболел ли он? Потрогал ему лоб – и он сразу открыл глаза. Будто и не спал вовсе. И сказал совсем не сонным, а очень свежим голосом: