Жизнь под чужим солнцем - Михалкова Елена Ивановна

Торопливо рассовывая вещи по углам чемодана, Женечка представляла себе гибель «этой сволочи». Сначала – выдрать ногти. Неторопливо, чтобы кровь текла ручьями. Потом прищемить ей пальцы дверью, и пусть они ломаются с хрустом. После пальцев можно проколоть тело иголкой в разных местах. Большой иголкой, а еще лучше – маникюрными ножницами. У Соньки как раз подходящие ножницы – маленькие, очень острые, с золотыми ручками-колечками. Женечка представила, как кончики ножниц вонзаются в мягкую кожу, и почувствовала покалывание в кончиках пальцев – слабое, но очень приятное. Чтобы не спугнуть его, она застыла над чемоданом, но из наслаждения этим состоянием ее вывел высокий Сонечкин голос:

– Ты что, уснула? Клади свитер в чемодан. Нет, сначала потряси его на балконе, он весь в пыли.

Скривившись, Женечка подняла с пола свитер, и покалывание исчезло. Она сморщила нос так, что лицо превратилось в злобную гримасу, но говорить ничего не стала. Сонечку нельзя ругать. В конце концов, она же разрешила сделать то, что хотелось Женечке, хотя раньше не разрешала. И, может быть, если ласково попросить, она даже согласится помочь, потому что одной убить человека не так-то просто.

Ковыряясь вилкой в баклажанах, которые сегодня почему-то казались вовсе не такими вкусными, Даша спросила:

– Алин, с чего ты взяла, что у нее крем поддельный?

– У кого? Ах, у Женечки… Да по разным деталям: понимаешь, буквы чуть-чуть иначе прорисованы, рисунок чуть-чуть смазан, ну и что-то еще, я уже не помню. И вообще она вся – как шуба из искусственного меха, только купленная не по причине любви к зверушкам, а чтобы пыль в глаза попускать.

– А по-моему, ты просто Никиту к ней немного ревнуешь, – улыбнулась Даша.

Алина отложила вилку в сторону и пристально посмотрела на Дашу.

– Девочка моя, если мы с тобой вместе отдыхаем, это не значит, что ты можешь критиковать меня на правах подруги. И вообще ни на каких правах. Договорились?

Даша покраснела так, что ей стало жарко.

– Да я и не собиралась тебя критиковать, – пробормотала она. – Я просто пошутила.

– Так вот учти: мне подобные шутки не нравятся. Ну все, – Алина поднялась с места, – пойду куплю билеты на рафтинг, а ты наслаждайся баклажанами.

Глядя на ее пепельные волосы, мелькавшие в толпе, Даша подумала, что от отдыха она получает гораздо меньше удовольствия, чем ожидала. Мало того, что происшествие с Николаем никак не выходило из головы, так еще и Алина огрызается на, казалось бы, безобидные шутки. Следовало признаться самой себе, что ладить с попутчицей оказалось труднее, чем представлялось вначале.

– К вам можно присоединиться?

Даша подняла глаза и увидела Максима, стоявшего с полным подносом.

– Добрый день! – улыбнулся он. – Так я вам не помешаю?

– Нет-нет, – заторопилась Даша, – садитесь, конечно.

Она почему-то опять покраснела и, почувствовав это, разозлилась на себя. Высокий, уже успевший загореть Максим нравился ей, но вовсе не настолько, чтобы краснеть, как первокурснице, от одного его присутствия.

– Вы чем-то расстроены? – неожиданно спросил он. – Что у вас случилось?

– Неужели так заметно? – не сдержалась Даша. – Да нет, все в порядке, просто не всегда могу найти общий язык с Алиной.

– А, ваша красавица… – заметил Максим, и что-то в его интонациях насторожило Дашу. – С такими людьми всегда трудно находить общий язык.

– Почему вы так решили?

– Потому что они знают себе цену настолько хорошо, что другие рядом с ними совершенно обесцениваются. Честно говоря, эгоцентричные люди вообще не вызывают у меня особой симпатии – при общении с ними слишком многое зависит от их настроения. Вот Алина: попала ей вожжа под хвост, и она вас обидела, не задумываясь. Не спорьте, – остановил он Дашу, собиравшуюся что-то сказать. – Я же вижу, что прав. А вас я успел узнать достаточно, чтобы понять: вы-то ее ничем задеть не можете. Впрочем, не совсем так, – поправился он, – задеть как раз можете, а вот обидеть – нет.

– В чем разница? – удивилась Даша, забыв, что собиралась заступиться за Алину.

– В том, что первое получается ненамеренно, а второе делается специально. Вы ее задели, когда в холле начали представляться всем отдыхающим и переключили внимание на себя. Вы не поняли? – усмехнулся он. – А ведь было очень заметно. Да бог с ней, лучше скажите мне: вы собираетесь завтра на рафтинг?

– Да, – кивнула Даша, воодушевленная сменой темы, – Алина как раз пошла записываться.

– Здорово! – Максим улыбнулся. – Потому что я тоже собираюсь поехать, и мне было бы очень приятно увидеть вас там.

Даша так обрадовалась, что тут же забыла про Алинины выкрутасы. Даже то, что она не знала, что такое рафтинг, и стеснялась спросить, ничуть не омрачило ее хорошего настроения.

Глава 5

К двадцати восьми годам Алина Винницкая могла бы выйти замуж раз пять, причем каждый раз за принца на белом коне. Или, по меньшей мере, за главу королевского казначейства. Во всяком случае, Лидия Валерьевна оценивала ее серьезных воздыхателей очень высоко, а она знала толк в мужьях, поскольку сама вышла замуж довольно неудачно.

Один жених Алины был предпринимателем, имевшим устойчивый бизнес, второй – сыном начальника секретариата мэра, очень многообещающим молодым человеком, третий – состоятельным иностранцем, ищущим в России талантливых художников. Четвертый вызывал у старшей Винницкой кое-какие сомнения, поскольку сам как раз и был талантливым художником. Но вот пятый… пятый блистал, как звезда, – почти популярный писатель, достаточно известный для того, чтобы зарабатывать деньги, и достаточно бездарный для того, чтобы иметь сложный характер творческого человека. В общем, сама Лидия Валерьевна жила бы с ним душа в душу, но, увы, писатель предлагал руку, сердце и часть своих гонораров не ей, а дочери. А дочь все это отвергла, и Винницкая-старшая не понимала почему.

Но Алина чувствовала, что ее судьба бродит где-то неподалеку. Бизнесмены, чиновники, художники – мелко плавающая рыбешка. Нет, Алина должна вытащить такой счастливый билет, какой и не снился ее маме. Вот тогда она сможет рассчитывать не просто на мамино одобрение, а на восхищение, а заслужить восхищение Лидии Винницкой было заветной Алининой мечтой с самого детства.

И, кроме того, она уже точно знала, чего хочет. Средний класс ее не устраивал. Машина, большая квартира, летний домик в Подмосковье, платные учебные заведения для детей – все это хорошо, но ей не подходит. Банально и очень, очень легко достижимо. Возможность приобретать дома по всему миру, с легкостью менять страну проживания, покупать любые вещи, какие хочется – даже картины известных мастеров, – вот что требовалось Алине, и вот почему она отказывала таким бесценным, с точки зрения Лидии Валерьевны, поклонникам. Романы – это одно, но замужество – совсем дру-гое, и вторую ошибку она не собиралась допускать.

Пару раз рядом с ней оказывались подходящие люди, и оба раза она подходила к своей цели вплотную, но каждый раз отступала. Алина вовсе не была жадной стервой, охочей до наживы. Нет, она собиралась жить со своим мужем долго и счастливо, собиралась рожать от него детей, а потому будущий супруг должен был быть не просто ходячей мошной, а еще и человеком, рядом с которым ей будет комфортно существовать. Пока же встреченные ею мужчины не подходили под этот критерий, и, убедившись в этом, Алина быстро оставляла их в покое.

Она ощущала, что может встретить правильного человека в любой момент, и тогда из момента нужно будет вытянуть все, что только можно, а поэтому следует быть наготове всегда. И она ухаживала за собой, занималась спортом, поддерживая прекрасную форму, одевалась всегда так, что вслед ей оборачивались не только мужчины, но и женщины. В ней были стильность и стиль, а также шарм.

Но друзей у Алины по-прежнему не было. Во-первых, потому, что сложно было найти людей, которые могли бы ей соответствовать. Но даже когда таковые встречались, долго поддерживать близкие отношения с Алиной они не могли – их отталкивал ее тяжелый характер, отпугивала способность легко и жестоко высмеивать мельчайшие недостатки. Придя в дурное настроение, она была способна целый день тяжело молчать, время от времени огрызаясь на близкого человека без причины. К тому же Алина с возрастом становилась до мелочности внимательна к деньгам, как своим, так и чужим, потому что до встречи с вожделенным богатым мужем она могла рассчитывать только на собственные доходы, а они были далеко не столь высоки, как ей хотелось. Она легко тратила деньги на украшения, считая это неплохим вложением капитала, но до копейки высчитывала стоимость повседневного обеда в кафе и никогда не оставляла чаевых. Щедрость к себе в сочетании со скупостью к другим рано или поздно бросались в глаза каждому, кто общался с Алиной. Она давно жила отдельно от родителей, и те были очень рады: переносить общество дочери постоянно было не так уж приятно.