Стихийное бедствие - Владимир Александрович Панков

оторвали с руками. И книжка-то, смешно сказать, — Пушкин, первое издание. Будто сейчас лучших изданий нет.

— Видно, у вас большое несчастье, — сочувственно говорили ему, — если вы такие книги продаете…

Книгочеи, книголюбы и прочие библиофилы с горящими глазами допытывались у Сидорова, откуда он раскопал такое чудо, вынюхивали, что у него есть еще, и с робостью приценивались, сколько номиналов он рассчитывает с них сорвать…

Так Коля вернулся домой суперзвездой толкучки. Рассказывал Лиде о таинственных номиналах, о толчее вокруг него, о профессорах и литераторах, которые наперебой приглашали его заходить к ним домой запросто, без церемоний…

— А ну дыхни-ка. — Лида уже слыхала подобные заливы и хорошо знала их происхождение.

Коля слабо дыхнул. Жена растерялась. Водкой тут и не пахло. Тянуло чем-то забытым, почти незнакомым.

— Коньяк, что ли?

— Лавуазье, — радостно подтвердил муж, — французский. Химик такой был, помнишь со школы?.. У профессора дома угощался. В честь книжки.

— Ишь ты…

— Все интересовались, есть ли еще такие книжки, — делился впечатлениями Сидоров, — я говорю: навалом. А какие? — спрашивают. А я говорю: не помню… А он мне: во, темнила, настоящий делец, на большом крючке нас держит… А я и честно не помню.

— Ты бы прочел парочку-троечку для приличия, — предложила жена, — умное словцо ввернуть — оно всегда производит…

С этого дня Коля Сидоров пошел нарасхват. Наносил визиты, угощался коньячком и кофе, встревал в умные разговоры. Домой к себе не водил. Во-первых, дома выпить нечего, а во-вторых, Лида… Мужика своего она никогда не ценила. От нее уважения к личности не жди. Да она лучше поперхнется три раза, чем мужа своего по имени-отчеству, как люди, назовет.

Брал Коля ее разок к одному доценту — только сраму хлебнул. Люди о течениях современного духа рассуждают, а она обои щупает. У людей положительный идеал на уме, а ее в санузле от новинки — биде — бульдозером не оторвешь. Вещистка! Яркая представительница проживающей среди нас тихой сапой потребительской прослойки!

Но вот однажды Колина лафа разом кончилась. Загнал он последнюю книжку из полученного наследства и в один момент перестал быть интересным человеком.

Конечно, Сидорову очень хотелось продлить светлую полосу своей жизни, но где люди достают такие интересные книги, он не знал.

Наконец, четырнадцатого в среду он снова спустился во двор и сел за домино.

Через некоторое время форточка на четвертом этаже отворилась, и в ней замаячил седой парик:

— Сидоров, вынеси мусор!

Круг замкнулся.

ШКАФ С СЮРПРИЗОМ

По громадному знакомству, через четыре звонка на пятый, Лида Сидорова достала этот гарнитур. Редкостный гарнитур!

В магазин такие вещи не поступают, так она вырвала его прямо с фабрики.

Очень уж хотелось ей сюрприз мужу сделать, пока он в командировку ездил. У него деньжата на машину отложены, а этого гарнитурчика он уж никак не ожидает. Приедет — ахнет…

Лида от такого ловкого приобретения вся светилась, как от любви… Пока гарнитур не привезли, звонила несколько раз на фабрику. В производственный отдел — волновалась за выполнение плана, в бухгалтерию — торопила с реализацией готовой продукции, в транспортный цех — интересовалась состоянием грузового парка. Несмотря на это тормошение, гарнитур ей привезли всего за час до Колиного возвращения. Но зато прямо с конвейера…

Лида успела установить стенку, стол, кресла, почти все. Оставалось распаковать только шкаф, когда в дверях зазвонил звонок.

Гофрированный картон со шкафа Лида обрывала уже под настойчивые звонки Николая.

— Что так долго не открывала? — взволнованно спросил Сидоров вместо привычного «здравствуй» и, терзаемый ужасными подозрениями, торопливо прошел в комнату.

Не успевшая привести себя в порядок Лида загадочно улыбалась:

— Ничего не замечаешь?

Колины глаза шныряли по углам и щелям, но ничего не находили.

— А у меня для тебя сюрприз. — Лида обняла мужа и попыталась закрыть ему ладонями глаза.

Но Коля, повинуясь инстинкту мужа, вернувшегося из командировки, уже тянулся к шкафу… Дернул за дверцу…

В шикарном новеньком полированном шкафу спал мужчина.

Лида в ужасе вскрикнула.

— Кто это и что он здесь делает? — голосом из высокопрочной легированной стали спросил Николай.

— Ума не приложу.

— А ты приложи.

— Он, наверно, пьяный…

— Тебе лучше знать.

— Видишь ли, Коленька…

— Вижу.

— Ты не все видишь…

— Как? Это еще не все? — Коля в бешенстве побежал вдоль стенки, распахивая на ходу створки и заглядывая внутрь.

— Коля!

— Откуда он взялся?

— С фабрики… Наверно, с фабрики… Понятия не имею, откуда…

— С какой еще фабрики? Что ты мелешь?

— Наверно, с мебельной… Я его в первый раз вижу.

— Это я вижу его в первый и последний раз. — Коля решительно поднял с пола молоток.

— Коля! — Лида загородила шкаф своей грудью. — Коля, он не виноват!

— Ну, значит, мне придется убить тебя.

— За что?

— Она еще спрашивает!

— За то, что я достала тебе такой редкостный гарнитур?

— С сюрпризом, так?

— Я не виновата.

— Он не виноват, ты не виновата, один я кругом виноват.

— Ты-то здесь при чем?

— Ах, я здесь при чем?.. Я здесь уже третий лишний?.. Да у вас, я вижу, тут целый любовный треугольник собрался!

— Ко-ля! Послушай меня! Этот тип — никто.

— Так не бывает.

— Он с фабрики. Он напился в рабочее время и уснул прямо в шкафу.

— А как он попал в нашу квартиру?

— Я же говорю тебе, я достала гарнитур. Достала прямо с фабрики. По громадному знакомству. Через четыре звонка на пятый.

— А откуда деньги?

— Ну, у нас же были отложены…

— На машину?!

— Коля, успокойся…

Но Коля уже мчался за Лидой, опрокидывая на ходу мебель, только недавно сошедшую с конвейера.

Последним повалился на спину шкаф. От удара в шкафу проснулся и завозился его обитатель. Он высунул голову, посмотрел с недоумением и даже страхом на незнакомое помещение, на упавшую стенку, на двух людей, потиравших шишки на головах, и сказал:

— Который раз одно и то же… Говорю, говорю, нельзя продавать мебель прямо с фабрики. Эта торговля по знакомству до добра не доведет.

ФИКЦИЯ

— Кого ждем-то? — спросил Сидоров, заметив суету вокруг обеденного стола.

— Лауру помнишь? Замуж выходит, — сияя сообщила Лида.

— У нас в доме, что ли?

— У нас только смотрины.

В этот момент в дверях звякнул звонок.

— Игнатий Семеныч? — Лида расплылась в