Риальто Великолепный - Джек Вэнс

В другой раз, когда Риальто экспериментировал с пузырями из светящейся плазмы, Аш-Монкур заставил один из них опуститься на бесценное дерево аркесад, которое Зилифанд выписал с Канопуса и трясся над ним как одержимый.

Соприкоснувшись с кроной, плазма взорвалась и осыпала все вокруг осколками хрупкой стеклянной листвы, а жилище Зилифанта пропиталось неистребимым зловонным запахом.

Зилифант немедля пожаловался Риальто хриплым и срывающимся от негодования голосом. Риальто прибегнул к сухой логике и привел Зилифанту ровно шесть неопровержимых причин, по которым ни один из его пузырей никоим образом не мог причинить такие разрушения, после чего выразил пострадавшему свое сочувствие, но платить за нанесенный ущерб наотрез отказался. Возмущение Зилифанта подогрел Аш-Монкур, по секрету сообщивший тому, что Риальто якобы во всеуслышание грозился использовать злополучный аркесад в качестве мишени.

— Более того, — добавил Аш-Монкур, — Риальто заявил буквально следующее, я цитирую: «От Зилифанта постоянно исходит такой чайф, который забьет запах любой плазмы».

На этом Аш-Монкур не остановился. У Гильгеда был ручной обезьябр, к которому тот питал необыкновенную привязанность. Аш-Монкур, нацепив черную маску, черный плащ и черную же шляпу, ничем не отличавшиеся от тех, что носил Риальто, похитил зверька и на цепи приволок его в Фалу. Там он избил животное и привязал на коротком поводке между двумя стеблями крапивы, что еще больше усугубило страдания питомца Гильгеда. Последний, узнав обо всем от селян, примчался в Фалу. Он освободил обезьябра, выслушал его горестные жалобы и набросился на Риальто, предъявив тому все неоспоримые доказательства его вины. Риальто категорически отрицал свою причастность к этому злодеянию, но разбушевавшийся Гильгед стоял на своем.

— Будис недвусмысленно указывает на тебя! — вопил он. — Он утверждает, что ты угрожал ему и заявлял: «Я — Риальто, и если ты воображаешь, что получил хорошую трепку, то погоди, это была только разминка!» Что это такое, если не безжалостная жестокость?

— Ты должен определиться, кому веришь больше, мне или этой уродливой твари, — отрезал Риальто. С этими словами он отвесил пренебрежительный поклон и, вернувшись в дом, захлопнул дверь. Гильгед выкрикнул ему в спину последний упрек и покатил Будиса домой в тачке, обложенной шелковыми подушками. В итоге маленького недоразумения Риальто смог с полной уверенностью причислить к стану своих гонителей еще и Гильгеда.

В другой раз ничего не подозревающий Риальто попал впросак благодаря самому обыкновенному стечению обстоятельств и вновь навлек на себя обвинения. Изначально Аш-Монкур не имел к этому делу никакого отношения, но позже раздул из него скандал и тем самым усугубил последствия.

Началось все с приятного предвкушения. Самым знатным аристократом в округе был герцог Тамбаско, обладатель безупречной репутации и длинной родословной. Каждый год герцог давал в своем дворце Кванорке большой бал в честь доблестных попыток солнца удержаться на небосклоне. В число приглашенных входили лишь избранные, и в описываемом году этой чести среди прочих удостоились также Ильдефонс, Риальто и Визант Некроп.

Ильдефонс с Византом встретились в Баумергарте и за рюмочкой лучшего развяжиязыкуса Ильдефонса обменялись комплиментами по поводу ослепительной внешности друг друга и принялись спорить, кто из них будет иметь больший успех у обольстительных красавиц на балу. По такому случаю Ильдефонс избрал обличье бесстрашного молодого сорвиголовы с золотистыми кудрями до плеч и тонкими светлыми усиками, сердечного и щедрого одновременно. Чтобы довершить жгучий образ, облачился он в зеленый бархатный костюм с расшитым золотом темно-зеленым кушаком и щегольскую широкополую шляпу с белым пером.

Визант, который готовился к балу с не меньшим тщанием, принял вид грациозного юного эстета, тонко чувствующего нюансы и беззащитного даже перед самым мимолетным проявлением красоты. К этому образу он присовокупил изумрудно-зеленые глаза, крупные завитки медно-рыжих волос и мраморную бледность с расчетом сразить наповал первых красавиц бала.

— Я выберу самую сногсшибательную красотку из всех! — заявил он Ильдефонсу. — Я очарую ее своей красотой и покорю тонкостью души, она потеряет голову от любви, а я беззастенчиво этим воспользуюсь!

— Вижу в твоем плане всего лишь один изъян, — со смешком заметил Ильдефонс. — Когда ты отыщешь эту пленительную особу, она уже будет находиться в моих объятиях и ни на кого другого не взглянет.

— Ильдефонс, ты всегда был не прочь прихвастнуть относительно своих побед на любовном поприще! — воскликнул Визант. — В Кванорке каждый из нас на деле докажет, на что способен, вот тогда и посмотрим, кто из нас истинный мастер!

— Так тому и быть!

Осушив по последней рюмке развяжиязыкуса, оба сердцееда направились в Фалу, где, к собственному изумлению, обнаружили, что Риальто начисто позабыл о празднестве. Ильдефонсу с Византом не терпелось оказаться в Кванорке, поэтому они не дали Риальто времени на сборы, и он ограничился тем, что просто нахлобучил на свои черные волосы шапочку с кисточкой и объявил, что готов к выходу.

— Разве можно идти в таком виде? — опешил Визант. — Ты не облачился в роскошные одежды! А также не совершил омовения ног и не надушил волосы!

— Ничего страшного, — отмахнулся Риальто. — Я спрячусь где-нибудь в укромном уголке и стану молча завидовать вашим успехам. Зато хотя бы смогу насладиться музыкой и представлением.

Визант самодовольно хохотнул.

— Да уж, Риальто, тебя давно пора немного укоротить. Сегодня мы с Ильдефонсом выступим в полном блеске и великолепии, а ты можешь смотреть и учиться!

— Визант совершенно прав, — поддакнул Ильдефонс. — Ты уже одержал свою долю побед, так что сегодня придется тебе стоять в сторонке и смотреть, как пара настоящих мастеров обольщает красоток!

— Что ж, придется, значит, придется, — пожал плечами Риальто. — Единственное, что меня тревожит, это несчастные жертвы вашего обаяния. Неужели вам их не жаль?

— Ничуть! — заявил Ильдефонс. — На любовном фронте мы ведем кампании в полную силу, пощады не даем и пленных не берем!

Риальто сокрушенно покачал головой.

— Какое несчастье, что никто не напомнил мне о бале вовремя!

— Ну же, Риальто! — хихикнул Визант. — Ты должен мужественно переносить удары судьбы, нытье ни к чему не приведет.

— До бала осталось всего ничего! — воскликнул Ильдефонс. — Ну, в путь?

Прибыв в Кванорк, все трое первым делом засвидетельствовали свое почтение герцогу Тамбаско и выразили восхищение размахом приготовлений. Герцог ответил на их комплименты сухим кивком головы, и волшебники уступили место следующим в очереди. Некоторое время наша троица бродила по дворцу. На этот раз герцог Тамбаско и в самом деле превзошел самого себя. Залы и галереи были запружены вельможами и их прелестными спутницами, четыре стола ломились от самых изысканных яств и редкостных напитков.