Проклятие из рук в руки - Елена Усачева

— Да, компания у нас… — хмыкнул Севка. — Любое привидение забоится.

— Будем ждать ночи, — Ленка была настроена решительно. — И как только оно появится… — Она сжала кулаки, давая понять, что мимо нее не только привидение не прошмыгнет, но и любая другая нечисть.

— Не, — протянул Мишка. — Я к ночи с голодухи помру…

Но его не стали слушать, потому что голодные были все, а прерываться на обед никому не хотелось.

— А давайте его вызовем. — Валька уже забыла о вскочившей на макушке шишке и горела желанием продолжить борьбу с проклятием. — Устроим спиритический сеанс. Оно придет, и тут мы его…

— А оно нас, — заржал Мишка, за что получил подзатыльник от Измайловой. Он обиженно засопел, стянул с кровати подушку и стал ее мять, видимо, представляя, что борется с невидимым врагом.

Шейкин молчал. После сражения в коридоре выглядел он неважно, был бледен, по виску бежала струйка пота.

— Я уже испробовал все, — покачал головой Тараканов, — осталось только загнать его сюда.

— Я бы посмотрел, как ты Тимоху с Ерохой будешь сюда звать, — хохотнул Рыбак.

— Тогда это надо делать в школе, — Ленке не терпелось от слов перейти к делу.

— Ни один класс нельзя сделать изолированным, — недовольно поджал губы Севка.

— Химическая лаборатория! — хлопнула в ладоши Валька. — Там вообще окон нет, одни пробирки.

— Так вас туда и пустили! — Мишка последнее время проявлял невероятную сообразительность. — Да и Ероху я знаю. Он в школу-то с трудом ходит, а в лабораторию и подавно не сунется.

— Ерунда! — Измайлова подпрыгивала на месте от желания поскорее приступить к делу. — Мы что-нибудь придумаем. Устроим охоту на живца. Соврем, что вашего Ероху в лаборатории приятели ждут. А как он увидит Тараканчика одного, тут-то в нем проклятие и проснется. Мы из шкафов повыпрыгиваем, и все с зеркалами. Твоему проклятию на месте каюк случится. А Ероху мы потом перевоспитаем. Он у нас шелковый станет.

Рассмеялись все, кроме Сереги, который странно вздрогнул от слов Ленки и прикрыл глаза. Довольный Мишка хохотал громче всех, хлопая себя руками по животу. Глядя на него, еще больше заводились девчонки. Даже Севка улыбался бледной загадочной улыбкой. Чтобы еще больше рассмешить окружающих, Кефаль брякнулся на пол и потряс ногами, изображая, как будет проклятие корчиться, умирая. Девчонки согнулись пополам от смеха, Шейкин вяло улыбнулся, Севка хохотал, забавно вздрагивая плечами.

— Это… — Мишка перестал смеяться. Он медленно сел, рукой показывая на железную треугольную линейку. Без видимой помощи она висела над головой Тараканова, острым концом нацелившись в его висок. — Как это оно?

Все решили, что концерт продолжается, и зашлись в новом приступе веселья.

— Шухер!

Оттолкнув от себя близко сидящих Шейкина и Измайлову, Мишка прыгнул вперед. Линейка отвесно полетела вниз. Севка застыл с широко распахнутыми глазами. Он смотрел, как к нему с перекошенным в крике ртом приближается Рыбак. Руками вперед Мишка налетел на Севку. С сухим свистом линейка пронеслась мимо, врезалась в ковер и на секунду застыла.

— Тикай!

И все тут же завертелось. Девчонки кинулись в разные стороны. Шейкин подбежал к двери и подпер ее плечом.

— Зеркала! — истошно завопил Севка, шаря руками вокруг себя.

Линейка самостоятельно освободила свой острый кончик из мягкого ковра и снова нацелилась на Тараканова.

— Ходи, ходи отсюда! — бился на полу Кефаль, руками и ногами пытаясь сбить линейку.

— Ромашка, зеркала! — Севка перестал дергаться, достал из-под ковра большое зеркало без рамы и поставил его перед собой как щит.

— Сейчас, сейчас… — У Измайловой тряслись руки, и она никак не могла найти в своей сумке зеркальце. На пол летели учебники, расческа, губная помада, и только на дне нашлось маленькое зеркальце в изящной рамочке с разноцветными камешками.

Более хладнокровная Валька уже стояла, стиснув свое зеркальце, которое всегда было при ней в кармане. По центру комнаты остался один Мишка, который боролся с невидимой силой, пытаясь выбить из ее рук смертоносную линейку.

— Серега, давай вместе! — крикнул он, кидая в одноклассника подвернувшейся под руку подушкой.

В эту секунду Шейкин словно очнулся от какой-то своей мысли. Он оторвался от двери и стал помогать Кефали ловить линейку.

И тут наступила тишина.

Линейка шмякнулась на пол. В Севкином зеркале отразилась тонкая изломанная личность. Впечатлительная Ленка громко ахнула.

Личность метнулась между стеклянными поверхностями.

— Сходимся, — приказал Тараканов, делая шаг вперед. — Кефаль, сдергивай шторы.

Мишка потянул на себя тяжелую бархатную материю, открывая огромное, во все окно, зеркало.

Личность метнулась к нему, стукнулась о свое отражение и вдруг тараканом поползла вверх. Там на форточке часть пленки была отклеена. В эту-то щель проклятье и юркнуло. От неожиданности Ленка выпустила свое зеркальце, и оно звонко раскололось на множество осколков.

— К несчастью, — машинально прошептала Ромашкина, пряча свое зеркало в карман.

— Куда уж хуже. — Севка засунул свое зеркало обратно под ковер и подошел к окну. — Моему проклятию феноменально везет.

— Чего? — Мишка выглядел оглушенным.

— Кефаль, что ты делал здесь в комнате, когда я ходил открывать дверь Шейкину? — Тараканов поддел пальцем свисающий лоскуток пленки на окне. — Я вышел, ты остался тут один. Что ты делал?

— Ничего не делал, — Рыбак еще не понимал, к чему клонит одноклассник. — Тебя ждал.

— Я вижу, ты здесь не скучал, — Севка спрыгнул с подоконника.

— Ты хочешь сказать, что я пленку сорвал? — Мишка резко поднялся.

— Ты тут ни при чем, — Тараканов отряхнул руки и устало опустился на пол. — В тебе опять поселилось проклятье. Наш метод воспитания не помог.

Рыбак глянул на столпившихся рядом ребят. У всех в глазах читалось осуждение.

— Да я… — начал Мишка и потерялся.

Осуждающие взгляды толкнули его в грудь. Он попятился.

— А я… — Кефаль глянул на окно и бросился вон.

— А что? — Ромашкина первая прервала затянувшееся молчание. — Мы Кефаль в два счета загоним в лабораторию. И пусть только попробует не пойти. Правда, Сереженька?

Шейкин кивнул.

— Странно, — пробормотал Севка. — Все очень странно.

— Ты меня удивляешь, — всплеснула руками Измайлова. — Тебя только что чуть не убили, а ты сидишь спокойно и рассуждаешь о странностях. Еще Рыбака зачем-то отпустил. Да его нужно было связать и положить в уголочек. Тогда никакое проклятие до тебя больше не добралось бы. Теперь же Кефаль бегает где-то, всякую гадость на себя собирает и завтра все это тебе выдаст.