Пленница (СИ) - Ярош Татьяна

Стало тошно и горько от мысли, что всего за одну минуту разговора, потеряла еще одного своего родного человека. Потому что не верила, что передо мной сидит мой брат.

— Дарина,.. — промямлил он.

Я поджала губы.

Желания разговаривать больше не было. Хотелось уйти в сквер, сесть где-нибудь под деревом и разрыдаться.

— Я отдам долг, — продолжил Рэн. — Я сделаю все, что смогу. Я просто напуган. Ехать сюда с мыслью, что придется тебя успокаивать — большое испытание. Не злись на меня.

Я проглотила ком в горле.

— Дай слово, что все отдашь, — прошептала я, боясь, что камеры все равно смогут все различить.

— Даю слово, — сказал брат, смотря мне прямо в глаза.

На этом я распрощалась с ним. Сказать мне больше было нечего. И ему, скорей всего, тоже.

В душе царила пустота, а голова, наоборот, пухла от обилия в голове мыслей и эмоций.

В этот вечер я не знала, куда девать себя от мыслей. Не хотелось есть, не хотелось спать. Я просто лежала в кровати и ждала, когда пройдет это паршивое состояние, когда хочется забыться сном, но из-за эмоций и мыслей не можешь этого сделать.

Сегодня я поняла, что мне никто не помощник. Рядом совсем никого не оказалось. Если до этого Рэн был моей каменной стеной и опорой, то теперь я поняла, что никто мне не поможет.

Я перевернулась на другой бок.

Сегодня брат дал мне слово, что отдаст долг. Я ему ни капли не поверила. Слишком много всего он накрутил у себя в голове. Думает, видимо, что я тут, как в раю. Да и удобно же сестрицу сплавить в рабство, деньги не отдавать, а потом жить припеваючи.

Меня охватила злость. Чтобы хоть как сдержаться, я прикусила край одеяла и тихо зарычала.

Когда приступ прошел, я обессиленно уронила руки на покрывало и уставилась пустым взглядом в потолок.

Придется выкручиваться самой. Нужно разработать план побега, потому что за год, проведенный здесь, я поняла, что сбежать окажется не так легко. Все было бы намного проще, если бы не ошейник.

Неожиданно мои мысли перескочили на Рэна.

А что будет с ним, если я сбегу раньше срока?

Из воспоминаний выплыл момент, когда я увидела, как Вихо забирал душу. Тело покрылось мурашками. Он будет очень зол. И не станет долго разбираться, а придет и заберет душу Рэна. В лучшем случае временно.

Меня снова охватила злость. Почему, куда я не повернусь, всюду перекрыты все выходы?

Я тяжело выдохнула.

Единственная надежда, что брат отдаст долг. В этом случае я буду свободна. Условия будут соблюдены, и я буду иметь полное право уйти. Почитать бы где-нибудь сводник законов, где описывается раздел рабства. Я бы тогда нашла все подводные камни и избежала бы их.

Я закрыла ладонями лицо и помассировала глаза. Как мне не хотелось доверяться брату в такой момент. Ведь, если он не отдаст долг, то я стану полноправной собственностью Вихо. А я не планировала до конца жизни оставаться рабыней. Но и сбежать раньше времени тоже не могу. Не хочу, чтобы он погиб по моей вине. Все-таки он мой брат.

Я решила пока не торопить события. Даже, если он не отдаст долг, я всегда могу сбежать по истечении срока этих лет, и тогда на брате не будет висеть вина за мой побег.

Засыпая, в голову пришла отличная идея, но она ускользнула от меня, когда сознание провалилось во тьму.

Нос что-то защекотало. Я нахмурилась и попыталась отмахнуться. Но это что-то снова принялось щекотать, теперь уже щеку. Я недовольно выдохнула и перевернулась на другой бок. Ужасно хотелось спать после ночи, проведенной в размышлениях. Глаза не хотели открываться, а тело слушаться. Когда я отвернулась, дрема тут же обволокла мое сознание. Но уснуть мне не дали. Рядом прогнулась кровать и, пока я вяло пыталась отбиваться, сгребли в охапку.

— Просыпайся, сладкая соня, — пророкотал Вихо.

— М-м,.. — многозначительно ответила я.

Некоторое время меня просто прижимали к себе, но, видимо, поняли, что сплю я слишком хорошо, потому что перевернули на спину и вольготно устроились на мне. Руки Вихо тут же заползли под футболку и принялись меня нетерпеливо гладить.

— Отстань, — пробубнила я.

На что меня лишь настойчивее принялись вырывать из сна, при этом тихо усмехаясь.

Вскоре в ход пошли не только руки, но и губы, поэтому уже спустя некоторое время все же смогла разлепить глаза. Было ранее утро. На улице уже слышалось пение птиц, но было еще темно.

Мысли не хотели вязаться во что-то осознанное. Как правильно говорится — каша в голове.

Неожиданно Вихо перехватил мои руки и, пока я пыталась прийти в себя, снял с себя галстук и привязал руки к кровати.

Теперь я проснулась окончательно.

В горле пересохло от страха.

Все, закончилась сладкая жизнь. Видимо, Вихо видел запись нашего разговора и теперь собирался сделать все то, что до этого не делал. Я не сопротивлялась и позволила ему себя привязать. Футболку, в которой я спала, на мне разорвали, как и трусики. Я пыталась себя успокоить, но получалось не очень хорошо.

Секунды тянулись, как часы, а я ждала первого удара или пощечины. Я успокаивала себя, сколько могла, но когда шеи коснулось что-то пушистое, резко дернулась и тяжело вдохнула.

Открыв глаза, я увидела, усмехающегося Вихо, который сидел между моих раздвинутых ног и держал в руках перо.

Снова у меня не получилось выдержать лицо и на нем отразилось удивление.

— У тебя такое милое личико, сладкая Дар, — пророкотал он, — когда ты удивляешься.

Перо скользнуло вниз и принялось легонько щекотать грудь. Я снова вздрогнула, и по телу пробежало приятное тепло. Перо сместилось немного правее и теперь щекотало бок.

Я тяжело выдохнула.

Сверху послышался довольный смешок.

— С тобой интересно играть.

Перо переместилось на живот. Тело снова против воли вздрогнуло. Я попыталась извернуться, но мне не дали.

— Нет-нет, кошечка моя, — в голосе мужчины я слышала сладкий триумф. — Мы еще не закончили.

Не знаю, можно ли было причислять к издевательствам то, что он делал, но ему это явно доставляло большое удовольствие. А я… А я никак не могла примириться с мыслью, что эта игра мне нравится.

Спустя пару минут таких щекотаний, когда я уже была не в силах даже двигаться. И на полном серьезе собиралась просить его прекратить. Как Вихо, рыкнув, отбросил перо и набросился на меня.

В то утро я впервые за время, проведенное с ним, узнала, что такое оргазм.

Я сидела в кресле у камина и медленно помешивала ложкой кофе. Мышцы тела приятно побаливали, но на душе было гадко.

Как такое могло произойти? За все это время я ни разу не получила удовольствия от секса, а тут меня словно подменили.

Я попыталась расслабиться, чтобы не выдавать свою досаду и неприязнь. Ох, не так я себе представляла все эти три года. Совсем не так. Конечно, частью моего плана было стать его любовницей, но уж явно не стонать от удовольствия в его руках.

Вихо сидел в кресле напротив и тоже пил кофе. С его губ так и не сошла улыбка кота, объевшегося сметаны.

К горлу подкатил ком. Хотелось встать и расколотить красивый сервиз о пол. Я злилась на себя за то, что вместо того, чтобы рассуждать здраво и холодно, позволила забыться в объятиях человека, который держит меня в рабстве.

— Как встреча с братом? — спросил Вихо.

— Нормально, — ответила я.

— Что-то на счет долга говорил?

Я различила в его голосе напряжение.

— Сказал, что устроился на хорошую работу, — честно ответила, не зная как сказать самое главное, потому что Вихо однозначно посмотрит запись. — И что всеми силами собирает нужную сумму.

— Понятно, — еще более напряженно сказал он.

Я прокрутила в голове наш с Вихо вчерашний разговор.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что это подарок? — зацепилась я часть разговора.

— Ну как же, — брови мужчины вздернулись. — Я подумал, что ты будешь рада его увидеть, разве нет?

— Рада, — выдохнув, ответила я.

Он отпил кофе. Несколько секунд он о чем-то думал, пока неожиданно не усмехнулся.