Глиняный папуас - Геннадий Гор

Собственно, это самое обстоятельство, что красивый интеллигент, похожий на Айвазовского и еще на кого-то, вовсе не был стилягой, а занимался тем, что страховал чужую жизнь, это обстоятельство вселило в Витьку уважение к своему новому знакомому. Витька знал, как трудно застраховать чужое имущество и особенно жизнь, и я тоже. Однажды к нам пришла женщина, она была очень ласковая и внимательная и долго убеждала мою мать застраховать что-нибудь из имущества. Мать только улыбалась и отрицательно качала головой, но когда женщина предложила моей матери застраховать жизнь, мать рассердилась.

Я тогда не совсем понял, почему мать рассердилась на это предложение. Мне оно показалось очень заманчивым.

Витьке, видно, очень нравилось, что у его нового знакомого такая редкая профессия. А может, он думал, что этот человек знает какую-то тайну и действительно может застраховать чужую жизнь от непредвиденного случая, болезни и других влияний теории вероятности и закона больших чисел. Короче говоря, Витька Коровин, который никогда не боялся несчастных случаев, а наоборот, — Витька стал копить деньги, чтобы застраховать свое имущество и жизнь.

Огорчало меня не это. Огорчало то, что Коровин променял Громова, а значит, и космического мальчика на этого человека, совершенно случайно имевшего небольшое сходство с великим художником Айвазовским, Шекспиром и еще с кем-то. Вот что значит самолюбие и гордость, а также обида.

Я хотел задать Коровину один вопрос, но воздержался, учитывая его больное самолюбие. Что было бы, если на одну чашку весов поставить Громова с его необыкновенным мальчиком, а на другую этого человека, немножко похожего на Айвазовского, но не умеющего рисовать? Нет, я не задал этого вопроса Витьке, не желая ставить его в трудное положение.

15

Передо мной снова была тонкая тетрадка с Пушкиным на обложке, но в этот раз держал ее в руках не Витька, а сам Громов. Громов мне и читал вслух про мальчика.

Да, мальчик неплохо чувствовал себя на Земле. Тут у него было что-то вроде каникул. Но потом кто-то из взрослых вспомнил, что каникулы слишком затянулись, и мальчику пришлось приступить к своим обязанностям ученика.

Чтобы ему было не очень скучно одному и было с кем соревноваться, ему придали два немножко странных существа с милой детской внешностью, вполне разумных, хотя и сделанных из больших искусственных молекул. Соревноваться мальчику с ними было нетрудно, потому что оба существа делали ошибки и не успевали по всем предметам, кроме пения, черчения и математики.

Один из них иногда путал женский род с мужским, а другой еще хуже — забывал начало или конец некоторых слов. Но зато по пению, черчению и математике за ними было никак не угнаться, и мальчику приходилось напрягать все усилия, чтобы как-нибудь не остаться позади этих веселых и вполне разумных существ, кажется, не мужского и не женского, а только среднего рода.

Оба они были довольно забавные и особенно тот, который забывал начало или конец некоторых слов.

Скажет, например, «здра» и ждет, когда тот, с кем он здоровается, добавит «вствуй». Но ведь есть слова и потрудней, чем слово «здравствуй», и чьи окончания не сразу приходят в голову.

— Ок… — скажет он.

А мальчик уже спешит добавить:

— Но.

— Да, да, окно! Благодарю! Но я хотел сказать не окно, а окончить. Вспомнил!

Ошибающийся робот необычайно радовался, обретая потерянный слог и при помощи его снова находя утерянную связь с миром.

Обращаясь с этим Заикой, то и дело теряющим концы и начала слов, мальчик научился ценить речь, смысл и живую форму слова. Он, конечно, догадался сразу, что оба неуспевающих отставали не по своей вине и что их неуспеваемость была запрограммирована техниками и инженерами экспедиции. Но чтобы не огорчать взрослых, мальчик делал вид, что он верит в лень и нерадивость своих новых приятелей.

Инженерам и техникам захотелось сделать еще один сюрприз. Из таких же больших искусственных молекул они создали еще одного ученика и посадили его за парту рядом с мальчиком. Мальчик подумал: вот еще один неуспевающий, сейчас он начнет ошибаться, и мне станет его жалко. Но искусственный новичок-школьник, как ни странно, ошибаться не торопился, а, наоборот, успевал по всем предметам, да еще как! И мальчику скоро пришлось пожалеть, но не его, а самого себя. Учителя начали ставить ему в пример этого всезнайку. Всезнайка оказался не только всезнайкой, но и выскочкой тоже. Он то и дело поднимал руку и кричал:

— Спросите меня! Он не знает! А я знаю!

И он, действительно, знал. Этого у него не отберешь.

Так текла жизнь мальчика на молодой знойной планете, где слишком длинные и неуклюжие ящеры жили, не подозревая, что их сменят более стройные, красивые и ловкие животные, которые, как это ни удивительно, произойдут от мелких крысоподобных соседей ящеров. А в конце концов придет черед и для разумных существ. Таким образом, мелкие крысоподобные уродцы окажутся предками высокоразумных стройных красавцев.

Мальчик верил в это и не верил. А искусственный новичок Всезнайка дразнил мальчика на переменах, что у него, у мальчика, тоже были такие же несолидные и некрасивые крысоподобные предки. Сам же новичок очень гордился, что у него не было никаких предков и он возник вдруг, ничего не продолжая и ни на кого не опираясь, почти как чудо.

Мальчик много думал и пришел к мысли: нет ничего плохого, что у него, у мальчика, было много предшественников, в том числе и не очень красивых. Он был сын времени и природы, а не был сделан из искусственных молекул, как Всезнайка, который появился только благодаря капризу техников и инженеров. И вдруг мальчику стало жалко Всезнайку, родного сына прихоти и искусства инженеров. Он сам не мог понять своего чувства жалости к существу, которое в этом не нуждалось.

Да, так текла жизнь на чужой планете, которую всем скоро предстояло покинуть.

Разумеется, все этому были рады: команда, члены экспедиции, философ, композитор, родители мальчика и даже, кажется, сам строгий командир космического корабля, так хорошо умеющий прятать свои чувства. Но мальчика удивило, что больше других был рад успевающий по всем предметам ученик, тот самый, который нигде и никогда не родился, а был создан из искусственных молекул. Мальчик сначала не мог объяснить самому себе причину радости Всезнайки, но потом догадался. Всезнайка появился недавно и не успел здесь, на Земле, ничего полюбить и ему не придется ни о чем тосковать. Мальчику же было очень грустно покидать Землю, где он сам вместе со взрослыми давал названия всему — деревьям, зверям, горам, речкам и озерам. Космолет оторвется от гравитационного поля Земли и улетит в свои далекие и давно покинутые края, а здесь, на онемевшей планете, не останется ни глаз, ни ушей, а главное губ, способных хотя бы шепотом произнести какое-нибудь имя и название.