Великий Корень. Объединяя миры - Тарас Фомченков

Все кусты собрались вокруг спасенных корешков и совершенно не обращали внимания на людей. Сборище было похоже на необычный цветник — простой, из одного вида растений, но вместе с тем красивый.

И завораживающе опасный! На всякий случай Сергей поудобнее перехватил косу, обнял спутницу за талию и закрылся щитом.

— Держись, Алисенок, сейчас что-то будет!

— Почему ты так думаешь?

— Чувствую! — отрезал он, и оказался прав.

Кусты еще пару минут пошелестели, словно переговариваясь, а затем один из них подцепил корешки кончиком листа и подошел к людям на расстояние метра. Сергей напрягся, закрываясь щитом, но дальше произошло уж совсем неожиданное.

В голове словно задул легкий ветерок. Он был наполнен горьковатым запахом полыни, свежестью пойменных лугов и еще чем-то незнакомым, странным, на грани восприятия… А затем раздался голос:

— Чело… трава… прощение…

— Что? — оторопело уставился Сергей на растение.

— Чело… трава… прощение…

— Прощение? Кого? Вас — простить?!

Он взглянул на подругу, которая недоуменно пожала плечами.

— Ты слышишь?

Девушка медленно кивнула, словно не веря в происходящее:

— Как будто. Они умеют передавать мысли, да?

— Похоже!

— Знание… мы… нет… — снова прошелестел мысленный ветерок. — Связь… Великий Корень… есть… нет…

Сергей поднял взгляд наверх, где в пустоте раскачивался огромный узловатый ствол, разделивший небосвод на две половины. Почему-то он не растерялся. Наверное слишком много всего произошло уже, чтобы изумляться даже такой невидали как мысленно разговаривающие полутораметровые сорняки!

— Великий Корень, значит? И не в курсе, что здесь, на Земле, происходит? Что-то не верится! Не так уж он и велик, оказывается!

Общавшийся с ним куст вдруг сделал движение, которое, окажись на его месте человек, Сергей назвал бы «переступил с ноги на ногу». У растения это было похоже, правда, на «переступил с корешка на корешок», но суть от этого не менялась.

— Волнуется отчего-то проклятый сорняк, — тихо, для одной Алисы, произнес Сергей. — А чего волноваться-то? Их много, захотят — мы в два счета в гладиолусы превратимся!

— Может он не знает как нам объяснить?

— Что объяснить? Что они поубивали половину населения Земли, а теперь просят прощения?

— Не знаю, — смутилась девушка. — Странно все это…

— Прощение… есть… нет… мы… — монотонно продолжала трава. — Связь… чело… Великий Корень…

С этой мыслью, прозвучавшей одновременно в головах Сергея и Алисы, куст удлинил один из своих листьев и подтолкнул к ним клубок разноцветных корешков.

— Связь… чело… Великий Корень… — повторила трава.

— Этот мокришник-переросток что, хочет, чтобы мы взяли обратно корешки?!

— По-моему, да… — неуверенно произнесла Алиса. — Но хуже-то уже не будет, правда? Давай возьмем! Они ведь все равно у нас были!

После этих слов она глубоко вздохнула и вышла из-за щита. Сергей не успел даже испугаться, как девушка подошла к самому кусту, наклонилась и подняла с земли разноцветные корешки, лежащие буквально под его листьями.

И осталась жива!

— Благодарствие… есть… Великий Корень… связь… время…

Сергей почувствовал, что трава издала мысленный вздох, который был очень похож на вздох облегчения. А затем куст попятился и отошел к группе остальных.

Однако сорняки не ушли. Более того, пока он с подругой занимался упаковкой пожитков, к группе присоединились еще около двух десятков особей.

— Если их настроение переменится, нам конец! — произнес Сергей, изредка бросая взгляд в сторону травы.

— Я ощущаю их мысли, — чуть погодя ответила Алиса. — Они чего-то ждут, но не боятся нас и не хотят нападать.

— Еще бы они боялись, при таком-то численном перевесе! — буркнул Сергей. — Подожди-подожди, что ты… Что ты сказала?! Ощущаешь мысли? Травы?!

Девушка даже отступила на шаг от такого напора.

— От них и проскальзывает что-то иногда…

Алиса на некоторое время задумалась.

— Не мысли, конечно. Эмоции… шепот какой-то… Не знаю, как назвать точнее! В общем, не хотят они нас убивать. И нападать не собираются. Не бойся!

— Да не боюсь я, — проворчал Сергей, недовольный тем, что под сомнение поставили его мужественность.

— Ну вот и ладненько! Пошли что ли?

— Легко сказать, трудно сделать! Давай я пойду впереди со щитом? Какая-никакая, а защита!

— Я их не боюсь! — отрезала девушка.

С этими словами она закинула на плечо рюкзак и пошла к дороге. Кусты разошлись в стороны, пропуская ее и Сергея, а затем вновь сомкнулись за ними плотной зеленой стеной.

С тех пор они уже второй день шли в сторону Мичуринска. И не одни — та группа сорняков, которая спасла их на опушке, составляла эскорт: днем трава шелестела листьями по флангам, а вечером застывала в сотне метров от палатки, образуя смертельно опасный почти для любого землянина цветник.

Почти для любого — кроме Сергея и Алисы. Их мокришник-переросток, как его любил называть Сергей, охранял. И это пугало больше всего, особенно после всего, что трава учинила на Земле в результате своего появления буквально пару недель назад.

Ради интереса они, конечно, попробовали избавиться от такой охраны, просто повернув назад, но эксперимент не удался.

Сначала сорняки расступились и пропустили их, но потом, когда убедились, что они идут не в сторону Мичуринска и не в направлении одной траве известной цели, то забеспокоились.

Кусты забегали из стороны в сторону, чем несказанно рассмешили Алису.

— Как куры, честное слово!

Через минуту переполох прошел и к ним наперерез бросился самый шустрый куст. Он остановился прямо перед ними и мысленно заголосил:

— Великий Корень… направление… правда… прежде… времие…

Сергей уже привык к манере общения травы и не вздрагивал, когда она мысленно с ним разговаривала. Более того, ему с подругой несколько раз удалось самим мысленно ответить так, что сорняк их понял.

Трава путала склонения, времена, порядок слов, не признавала глаголов, но общий смысл передавала правильно: идти обратно они, конечно, могут, но им самим туда не надо. А надо в Мичуринск.

Сергей спешил в этот небольшой провинциальный городок так, как до этого момента никогда, никуда и ни к кому не спешил! Торопился, сбивая в кровь ноги, и одновременно боялся, что, войдя в знакомый дом, увидит на любимой клумбе мамы два новых растения. И узнает в них…

— Как ты думаешь, — спросил он однажды вечером у Алисы. — Этот сорняк способен на обратную трансформацию?

— В смысле? — не поняла девушка.

— Я имею в виду — может ли он обратно превратить в людей тех, которые стали цветами?

— Не знаю…

Его спутница задумчиво посмотрела в сторону травы, которая расположилась в паре десятков метров от их палатки.

— Даже если она не сможет, думаю, что Великому Корню это вполне под силу!

Она вздохнула.

— Хотя некоторых я бы с удовольствием оставила в виде гладиолусов или чертополоха…

— Это точно, — поддакнул Сергей и, помолчав немного, добавил, признаваясь:

— Боюсь за родителей! Вдруг приду, а там…

Он со всей силы стукнул кулаком по земле.

— Всю тогда на салат пошинкую! Мелко-мелко! И корень порублю, каким бы Великим его этот мокришник не называл!

— Я тебе помогу! Хотя не думаю, что до этого дойдет, — рассудительно заметила Алиса. — Почему-то хочется верить в разум даже у растения. Я тоже боюсь за своих. Хотя в пустыне растительности не так много и питаться там ей нечем, все равно боюсь!..

Сергей ободряюще сжал ладошку девушки и они еще долго сидели, прижавшись друг к другу и глядя на догорающий в небе закат.

До границы Тамбовской области оставалось совсем чуть-чуть, когда они поняли, что это будут самые тяжелые километры.

Вся земля была изрыта так, что на ней не было ни одного живого места. Из-за огромных трещин, в глубине которых пряталась тьма, порой приходилось закладывать многокилометровые крюки, чтобы искать узкое место для перехода на другую сторону.

Многочисленные землетрясения избороздили все вокруг, и сложно было найти ровную площадку размером даже с пару-другую соток. Все это крошево настолько тяжело давило на психику, что Сергей загрустил, и Алисе с трудом удавалось поддерживать его в хорошем настроении.

На самом деле, он был достаточно жизнерадостным мужчиной, который умел в компании и анекдот рассказать, и беседу поддержать так, чтобы никому не было скучно. Но близость к моменту истины, к порогу родительского дома и страх ожидания худшего никак не оставляли, вгрызаясь в душу острыми иглами.

— Мне все время снится, что приду домой и увижу там развалины! — признался он девушке. — А в них кусты и среди них два… Которые… Которые покажутся знакомыми…