Инсайд - Артем Сошников

нам смысла нет, так что до завтра потусуемся здесь, окей? — не особо дожидаясь моего ответа, спросил Андрюха, — Я пока схожу в магазин за хавкой, а ты разбери вещи, которые нам принёс председатель. Они в сумке.

Я не стал спорить. Здесь так здесь… Не отель, конечно, но вполне сойдёт за молодёжный хостел. Тем более, тут ловит LTE — значит, скучно не будет. В большой сумке я обнаружил три спальных мешка, подушки, комплекты спального белья и два огромных покрывала, которые я постелил на пол. На покрывалах я разложил спальники и заметил лежащие под столом пенки, которые не влезли в сумку. Единолично я решил, что Димарик ляжет под бюстом Ленина, а мы будем спать в дальнем углу рядом с каморкой.

Андрюха вернулся через полчаса с двумя огромными пакетами, один из которых призывно позвякивал. Он купил пятнадцать бутылок пива, несколько контейнеров готовых салатов и вторых блюд, чай, печенье и консервы. В углу штаба обнаружилась микроволновка и чайник, а в подсобке, оказывается, стоял старый диван.

— Давай кинем жребий, кто будет спать на этом диване, — предложил я, зная, что в противном случае Андрюха обязательно плюхнется туда первым.

— Спи, если хочешь… Я на пенке лягу, — неожиданно легко согласился Андрюха.

Я подозрительно посмотрел ему в глаза.

— Да на нём дед какой-то умер… Они его и притащили, — признался Андрюха.

Звяканье бутылок и запах остывающей еды расшевелили Димарика. Он поднялся со своего лежбища и пришёл к нам за стол, почесал не до конца просохшую голову и скромно присел с краешка стола.

Андрюха открыл по пиву, поднялся со стула и предложил чокнуться.

— Ну, за встречу!

Мы молча глотнули прохладного пива.

— Вы же вроде говорили, что тут какая-то тусовка будет? — спросил Димарик.

— Обязательно будет. Но не сейчас, — ответил ему Андрюха, — У нас к тебе, брат, деловое предложение.

— Мне в прошлый раз хватило ваших предложений. Еле ноги унёс…

— Да ты послушай сначала! Тут, — Андрюха обвёл помещение, — Обитают люди, которые хотят сделать из тебя нормального члена общества. Найти тебе хорошую работу, хобби… Может быть, даже девушку….

— Работают рабы. Меня это не интересует. Я привык зарабатывать.

Димарик откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Димарик, с твоим образом жизни ты заработаешь себе только СПИД и место на социальном кладбище, — возразил ему я.

— Знаю я ваших меценатов, меня уже сдавали в такой пансион. Пиздили там дубинками и приковывали к кровати.

— Тебе сколько лет, Димарик? — спросил его я.

— Двадцать семь, а что?

— Ты до конца жизни планируешь стрелять деньги у знакомых и потом прятаться? Это норм, по-твоему?

— Я кайфарик по жизни.

— Ты не кайфарик, ты ёбик, — разочарованно подвёл итог Андрюха, — Если мы тебе заплатим, сходишь пару раз на работу?

— Схожу, чё б не сходить. Можно мне ещё пива?

— И в десяти эпизодах снимешься. Слова сможешь выучить?

— Наверное, — Димарик принял бутылку из рук Андрюхи, — В школе за стихи всегда четвёрки получал.

— Охренеть! Мы тебя вытащили из жопы, вымыли, приодели, а ты ещё денег требуешь! — возмутился я.

— Я вас об этом не просил.

Я не нашёлся что возразить.

Снимать второй эпизод решили послезавтра, сразу после презентации ролика комсомольцам. Димарика, видимо, развезло на старые дрожжи — он попросил включить на ноуте тихую музыку и снова лёг залипать в потолок. Андрюха разгрёб в каморке старый стол, достал домашнюю пепельницу и сел монтировать первую часть ролика. Мне ничего не оставалось, кроме как лечь спать. Я медленно погружался в сон под редкие матерки Андрюхи, который ничего не понимал в интерфейсе видеоредактора. Рано или поздно он разбудит меня и попросит о помощи, но мы изначально договорились, что он найдёт монтажёра на фрилансе. Андрюха решил сэкономить — вместе с предоплатой взял деньги за монтаж, но подготовить пилотный эпизод вызвался сам. Вот пусть теперь страдает.

Когда меня уже мягко накрывала дрёма, я, не открывая глаз, задал Димарику вопрос:

— Димарик, а ты действительно думаешь, что наша вселенная — ожерелье на шее богини?

Димарик ответил не сразу.

— Чего? Ты откуда это взял? Наркоман штоле?

Я улыбнулся и провалился в темноту.

5

— В рамках шоу «Возрождение» мы, активисты движения «Троцкий против», на конкретном примере покажем, как превратить разрушенного неолиберальным порядком человека в достойного члена общества будущего. Уберите от экранов детей — мы погружаемся в жестокую российскую действительность.

Андрюха развернулся к объективу спиной и пошёл к подъезду коммуналки. Заиграла модная trap-музыка, по экрану пробежали скаченные в Интернете эффекты «веб-панк-рябь» и «разноцветные-полосы», кадр задёргался и резко сменился на наше восхождение по лестнице.

Вокруг ноутбука полукругом стояли товарищи коммунисты. Они сосредоточенно смотрели на происходящее в эпизоде, изредка трактуя идеологическую подоплёку наших действий. Соседа-алкаша они нарекли «люмпеном», выбитую дверь — «мещанскими преградами на пути к истинному исправлению», а комнату Димарика «змеиным гнездом капиталистического порока». Димарик, скорее всего, обиделся на столь негативные характеристики, но виду не подал. Его лицо дёрнулось только после того, как он услышал фразу про ожерелье на шее богини. Весь вчерашний день он донимал меня расспросами о её происхождении, а я предательский молчал, наслаждаясь его муками.

— Что ж достойно, очень достойно, — произнёс председатель Сергей после просмотра, — Когда эпизод появится в сети?

— Завтра в тринадцать ноль шесть, — ответил ему я, — как раз школьники вернутся с уроков.

— А почему не в час ровно? — полюбопытствовал длинный товарищ Егор.

— Большинство маркетологов ставят автопостинг на ровные значения. 13:00, 15:30… У нас будет шесть минут, чтобы не погрязнуть в шквале коммерческого мусора и оказаться в ленте повыше.

— Профессионально, — с уважением в голосе отметил председатель Сергей.

— Теперь дело за вами, товарищи! — Андрюха хлопнул крышкой ноутбука и встал со своего места, — Дмитрия нужно устроить на какой-нибудь завод, желательно, под крыло сильному профсоюзу.

Комсомольцы переглянулись между собой. Длинный товарищ Егор потупил взгляд:

— Да у нас с профсоюзами как-то… Не очень.

— Как это «как-то… не очень»? — удивился я.

— Ну… Нет у нас пока контакта с пролетариатом…

— Мы ездили на проходные, раздавали газеты, — недовольно подал голос толстый товарищ Владимир, — Но так никто и не позвонил. Пролетариат, он… упивается соглашательством.

Андрюха не выдержал и усмехнулся. Комсомольцы стояли напротив и походили на провинившихся пионеров — выстроились в неровную шеренгу и старались не смотреть нам в глаза. Рявкни я сейчас «Вышли вон!», они, наверное, сразу же посеменили бы к выходу, позабыв, кто в штабе хозяин.

— Мы можем устроить его на должность помощника председателя… — робко подал идею сын депутата.

Я возразил.

— Ну уж нет! Такой откровенный картон в шоу мы не пропустим. Работу мы найдём Дмитрию сами, но с вас тогда текст его доклада на партийном собрании. Только что-нибудь попроще, не кондовое. Договорились?

— Договорились, — нетерпеливо произнёс товарищ Марат, — Кхм… Кхм.

Мы непонимающе посмотрели на председателя Сергея.

— У нас тут… Совещание, — смущаясь, выдавил из себя председатель, — Тайное…

— А! Понимаем-понимаем, — Андрюха, получивший недавно ещё один конверт, пихнул меня под рёбра, — Мы вас покинем, только вот Дмитрия придётся оставить. Если он выйдет на улицу, то тут же накурится какой-нибудь соли.

— А что, соль теперь тоже курят?! — удивился длинный товарищ Егор.

Андрюха махнул рукой, не желая объяснять элементарные вещи.

— В общем, заприте его в подсобке с парой бутылок пива. Он выжрет и уснёт.

Димарик снова не возмутился, потому как и сам понимал, что да, выжрет и да, уснёт, и нет в этом ничего плохого, сплошное удовольствие. Мы накинули куртки и под пристальными взглядами комсомольцев покинули штаб — причём, на этот раз поехали по делам раздельно, что показалось мне весьма непривычным делом. И я, и Андрюха понимали — нам нужно отдохнуть друг от друга и побыть наедине. В родственники друг к другу мы не записывались.

Я взял курс на типографию, кое-как выживающую в соседнем районе. В типографии работал наш бывший соратник Стас. За несколько лет Стас вскарабкался по карьерной лестнице — таскал палеты не старой рохлей, а автоматическим погрузчиком. Единственным профессиональным минусом