Сумеречный Дозор - Сергей Лукьяненко

Да, я стал думать именно так. Найти хорошего человека с задатками Иного, привлечь его на свою сторону – это радость. Но делать Иными всех подряд – мальчишество, опасная и безответственная блажь.

Есть повод для гордости. Мне не потребовалось и десятка лет, чтобы окончательно перестать быть человеком.

Утро для меня началось с постижения тайн душевой кабины. Разум победил бездушное железо, я вымылся, и даже под музыку, а потом соорудил себе завтрак из сухариков, колбасы и йогурта. При свете солнца у меня поднялось настроение, я уселся на подоконник и позавтракал с видом на Москву-реку. Почему-то вспомнилось, как Костя признался, что вампиры не могут смотреть на солнце. Солнечный свет их вовсе не обжигает, но становится неприятным.

Но вдаваться в печальные размышления о судьбе моих старых знакомых не было времени. Надо было искать… кого? Иного-предателя? Для этого у меня не самая лучшая позиция. Его клиента-человека? Долгое и муторное дело.

Хорошо, решил я. Будем действовать по строгим законам классического детектива. Что у нас есть? А есть у нас улика. Письмо, отправленное из «Ассоли». Что это нам дает? Ничего не дает. Разве что кто-нибудь видел, как три дня назад отправляли письмо. Мало шансов, что вспомнят, конечно…

Какой же я дурак! Я даже хлопнул себя по лбу. Разумеется, Иному забыть о современной технике не зазорно, не любят Иные сложную технику. Но я-то железячник!

Территория «Ассоли» вся контролируется видеокамерами!

Я надел костюм и повязал галстук. Брызнулся одеколоном, который мне вчера выбрал Игнат. Опустил телефон во внутренний карман… «мобильники на поясе носят мальчишки и продавцы!», как поучал меня вчера Гесер.

Мобильник тоже был новый, непривычный. В нем были какие-то игры, встроенный плеер, диктофон и прочая совершенно ненужная в телефоне ерунда.

В прохладной тишине новенького «Отиса» я спустился в вестибюль. И сразу же увидел своего ночного знакомца – вот только выглядел он более чем странно…

Лас, одетый в новенький синий комбинезон с гордой надписью «Ассоль» на спине, что-то объяснял смущенному пожилому мужчине в таком же комбинезоне. До меня донеслось:

– Это тебе не метла, понимаешь? Там стоит компьютер, он показывает уровень загрязнения асфальта и давление моющего раствора… Сейчас покажу…

Ноги сами понесли меня вслед за ними.

Во дворе, перед входом в подъезд, стояли две ярко-оранжевые уборочные машины – с бачком воды, круглыми щетками, маленькой стеклянной кабиной водителя. Было в машинках что-то игрушечное, будто приехали они прямиком из Солнечного Города, где веселые малыши и малышки радостно чистят свои миниатюрные проспекты.

Лас ловко забрался в кабину одной из машин, следом наполовину всунулся пожилой мужчина. Что-то выслушал, кивнул и пошел ко второму оранжевому агрегату.

– А будешь лениться – так и проходишь всю жизнь в младших дворниках! – донеслись до меня слова Ласа. Его машина тронулась, бодро завертела щетками и принялась кружить по асфальту. И без того чистый двор на глазах приобретал стерильный вид.

Вот это да!

Он что, дворником в «Ассоли» работает?

Я попытался тихонько уйти назад, чтобы не смущать человека. Но Лас меня уже заметил и, радостно махая рукой, подъехал ближе. Щетки принялись работать тише.

– С добрым утречком! – крикнул Лас, высовываясь из кабины. – Хочешь прокатиться?

– Так ты здесь работаешь? – спросил я. У меня вдруг стали вырисовываться в сознании самые фантастические картины – вроде того, что Лас вовсе не живет в «Ассоли», а просто занял на время пустую квартиру. Ну не будет же обитатель таких хором чистить двор!

– Подрабатываю, – спокойно пояснил Лас. – Знаешь, очень клево! Часок утром поездишь по двору – вместо зарядки, а тебе еще и зарплату платят. Между прочим, неплохую!

Я безмолвствовал.

– Ты на аттракционах в парке любишь кататься? – поинтересовался Лас. – На всех этих багги, где за три минуты десять долларов надо платить? А тут деньги платят тебе. За твое же собственное удовольствие. Или, допустим, компьютерные игры… сидишь, дергаешь джойстик…

– Все зависит от того, заставляют ли тебя красить забор… – пробормотал я.

– Верно! – обрадовался Лас. – Вот меня – не заставляют. Мне двор убрать – в радость, как Льву Толстому сено покосить. Только за мной перемывать не надо – в отличие от графа, за которым крестьяне докашивали… я тут вообще на хорошем счету, регулярно премию получаю. Так что, кататься будешь? Я тебя и пристроить могу, если что. Профессиональные дворники никак не могут с этой техникой разобраться.

– Подумаю, – сказал я, разглядывая бодро крутящиеся щетки, брызгающую из никелированных сопел воду, сверкающую кабину. Кто из нас в детстве не хотел стать водителем поливальной машины? В раннем детстве, когда еще не мечтают о работе банкира или киллера…

– Ну смотри, а то мне работать надо, – дружелюбно сказал Лас. И машинка поехала по двору, сметая, смывая и всасывая грязь. Из кабины донеслось:

Поколение дворников и сторожейПотеряло друг друга в просторах бесконечной зимы…Все разошлись по домам.В наше время, когда каждый третий – герой,Они не пишут статей,Они не шлют телеграмм…

В некотором остолбенении я вернулся в вестибюль. Узнал у охраны, где располагается собственное почтовое отделение «Ассоли». Отправился туда – почта работала. В уютном зале скучали три девочки-сотрудницы, стоял там и тот самый почтовый ящик, в который опустили письмо.

Под потолком поблескивали глазки видеокамер.

Все-таки не помешали бы нам профессионалы-следователи. Им бы сразу пришла эта мысль.

Я купил открытку – цыпленок, прыгающий в лотке инкубатора, и готовая надпись: «Скучаю по семье!» Не очень-то весело, но я все равно не помнил почтовый адрес деревни, где отдыхала моя семья. Так что открытку, злорадно улыбаясь, я отправил домой Гесеру – его адрес мне был известен.

Поболтав немножко с девчонками – работа в таком элитном доме и без того обязывала их быть вежливыми, но ко всему они еще и скучали, – я вышел из почтового отделения.

И пошел в отделение охраны на первом этаже.

Имей я право воспользоваться способностями Иного, я бы просто внушил охране симпатию к себе и получил доступ ко всем видеозаписям. Но демаскироваться я не мог. И потому решил воспользоваться самым универсальным источником симпатии – деньгами.

Из выданных мне денег я набрал рублями сотню долларов – ну куда уж больше, верно? Зашел в дежурку – там скучал молодой парень в строгой форме.

– День добрый! – приветствовал я его, лучезарно улыбаясь.

Всем своим видом охранник изобразил полную солидарность с моим мнением о сегодняшнем дне. Я покосился на мониторы перед ним – туда шло изображение не менее чем с десятка телекамер. И наверняка он может вызвать повтор любого момента. Если изображение пишется на винчестер (а куда же еще?), то запись трехдневной давности могли еще не перевести в архив.