Чёрный меч (СИ) - Булавин Иван

— Женщины, к порталу! — прокричал я, пытаясь заглушить рёв ветра и гром.

Женщины попались сообразительные, а страх стал уже привычным состоянием. Все трое, а ещё двое детей бросились к открывавшемуся порталу. Сейчас они выпрыгнут, тогда и мы сможем отступить. Пока же поле боя оставалось за нами, твари были сильными и наступали бойко, но когти против металла не действуют, а потому всё больше их падало к нам под ноги с разрубленной головой или вовсе без оной. Потом стало труднее, в бой вступили вновь прибывшие двуногие рептилии, которые были вооружены короткими ржавыми тесаками. Сами чуть больше метра ростом, они обладали немалой силой и прытью. Сергей получил рубящий удар в плечо и начал заваливаться вперёд. Я ухватил его за воротник и отбросил назад, туда, где уже начали переход наши женщины. Проход был узким, на одного, да и погружение туда требовало времени. Ещё две или три минуты, и нашим мучениям придёт конец.

Рептилий получилось отстрелять, я расстрелял весь магазин, а следом ещё два раза выстрелил Женя и один раз дядя Паша. Картечь просто разорвала странных существ в клочья. А перезарядиться никто не успевал, поскольку следом рванула новая волна всё тех же чёртиков. Первого я встретил ударом топора, второй атаковал сбоку, пришлось вырвать из-за пояса револьвер и выстрелить в упор. Ряды наши становились всё более жидкими, мужики, увидев, что женщины уже прошли, отправились следом, по одному покидая линию обороны. Скоро мы остались втроём, я, дядя Паша и Женя, который забросил ружьё за спину и лихо рубился тесаком. То есть, это казалось, что рубится он лихо, на самом деле удары были слабоваты, спасала только отменная заточка оружия.

Когда в дверь ворвалась очередная крупная тварь, которая напоминала помесь волка с тараканом, старик вскинул ружьё и выстрелил, как я понял, патрон был последний. Я не стал отдавать устный приказов, просто воспользовался преимуществом в силе и массе, толкнув старика так, что тот с разгону влетел в окно. Тварь он, кстати, не убил, но дробь, прилетевшая в морду, заставила отступить на шаг назад.

Увидев, что пенсионер уже погрузился в портал целиком, я крикнул Жене:

— Отступаем, ты прыгаешь, я следом, давай!

Мы успели сделать два шага назад, когда очередной нетопырь сминая наступающую пехоту, прорвался к нам и, ухватив более лёгкого фармацевта, потащил его за собой. Я с ужасом увидел, как портал начал скукоживаться. Если сейчас кинусь туда, успею… Желание жить недолго боролось с совестью, победила совесть. Проклиная всё и всех, я бросился выручать парня.

Револьвер, будь он проклят, самовзводом не стрелял, после каждого выстрела приходилось снова взводить курок. Правда, при этом специальный зацеп сдирал наколотый капсюль, что облегчало последующее перезаряжание. Так, один за другим, я сделал в спину твари пять выстрелов. Мало? Вдогонку прилетело острие топора, разрубившее пополам торчавший сзади острый хребет. Тварь вздрогнула всем телом, а потом рухнула. Потратив ещё секунд десять, чтобы выцарапать тело раненого из-под придавившей его туши, а, не разбираясь, жив он или мёртв, поволок его к порталу. Краем глаза отметил, что рука парня всё ещё сжимала рукоять мачете, клинок которого он успел вогнать в брюхо твари.

Портал закрылся прямо передо мной, оставалось небольшое окошко, сантиметров сорок, но, если бы я, бросив раненого прыгнул рыбкой с расстояния метра в четыре, то точно пролетел бы на ту сторону. Но я его не бросил, а потому видел, как люди, оказавшись на той стороне, подсвечивают себе фонариками, пытаясь определить своё местонахождение. Что же, попали четырнадцать, выбрались девять, трое погибли, а двое…

А что с нами двоими? И двое ли нас? Я бросил взгляд на вход, твари ретировались почти сразу после гибели второго нетопыря. И ветер, если не стих, то стал вполне терпимым, даже бурей не назвать. И молнии не сверкали, а ночь как будто стала светлее.

Я посмотрел на Женю. Он выглядел живым, но надолго ли? Куртка изорвана на полосы, правая рука вывернута как-то неестественно, как он только мачете держал. Под ним лужа крови, левое ухо разорвано в клочья, а правый глаз не открывается из-за большого кровоподтёка.

— Женя, — я похлопал его по щекам. — Ты живой?

— Да, — произнёс он каким-то чужим голосом, после чего изо рта вытекла струйка крови. Лёгкое повреждено? Или просто язык прикусил от удара.

— Чем тебе помочь?

— Рюкзак, — он указал пальцем на свой рюкзак.

Когда я дал ему в руки, он полез внутрь, открыл его и, вынув настойку, отхлебнул глоток. Нельзя же, наверное, так часто принимать, передоз будет, подумал я, но фармацевт знал лучше.

— Тащи меня в дом лепилы, — прохрипел он, после чего закрыл глаза.

Я облегчённо вздохнул и, подобрав вещи, подхватил его на руки и понёс. Нести было не тяжело, весил он килограммов пятьдесят с небольшим. А то, что в дом врача нести сказал, это хорошо, значит, уверен, что будет жить. Его по-хорошему заштопать нужно, в доме врача наверняка есть операционная и все необходимые материалы. Вот только кто будет это делать?

Когда вышли на улицу, я увидел, что над горизонтом в самом деле поднимается солнце, мёртвый город уже не кажется таким мёртвым, а мир приобретает краски. Вот только полностью небо не очистилось, тучи продолжали кружить, а ветер крепчал с каждой минутой.

В доме врача всё было как прежде, никто сюда не приходил, видимо, лекарства не заинтересовали даже мародёров, а про спирт и наркотики они ничего не знали.

— Куда дальше? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ.

— Вон там, дальше по коридору, — голос его был едва слышен, — операционная, там на стол положи, только раздень сперва.

Раздел я его быстро, кое-где, если одежда не поддавалась, просто разрезал её ножом. Потом положил на стол и попытался рассмотреть раны. От увиденного слегка растерялся. В бедре глубокая колотая рана, левая лопатка располосована тремя параллельными рубцами, очень глубокими, как от ножей. Но главная рана на левом боку, продольный разрез от подмышки до таза, кровь продолжает вытекать, а в районе живота уже начинают выпирать внутренности.

— И что делать? — спросил я у беспамятного товарища.

— Спиртом промой раны, — прошептал он. — Бок зашивать придётся, вон там инструменты, тот ящик, должны быть стерильные, но ты их в спирте тоже прополощи. Нитки, игла, йод, просто зашивай, как умеешь. Края раны стянуть надо.

На этом силы его закончились, он сделал выдох и отключился. А я, отыскав всё необходимое, принялся за работу. Сначала рана на боку. Тут без вариантов, если с ней справлюсь, пациент будет жить. Сначала промыть. Поливать спиртом из склянки было неудобно, поэтому перелил едкую жидкость в небольшую плошку, макнул туда тампон и протёр рану. Потом повторил, добавив спирта. Потом отыскал склянку с йодом и стал намазывать кожу вокруг раны, вот уж не хотелось бы после спасения пациента потерять его от заражения крови.

Потом, вовремя вспомнив наставления барыги, имя которого так и не узнал, вынул пузырёк с лечебным зельем. Вот эта дрянь, зелёная. Кровотечение должна остановить. Нанёс немного на ватный тампон и тщательно смазал рану по всей длине. Надо же, кровь больше не текла. Так, дальше что делать?

А дальше нужно стянуть края раны и зашить. Нитки — вот они. Кривая игла, а ещё можно их йодом пропитать. Я так и поступил. Вспомнил, как мне в детстве зашивали разорванную ногу. Короткие нити продевали с двух сторон, а потом стягивали и завязывали узлом. С великим трудом, дрожавшими от усталости и напряжения руками, я смог проткнуть кожу, продеть иглу и вынуть кончик с другой стороны. Вот, теперь вытянуть нить, ага, есть, теперь взять за концы и завязать. А как? Узлом или бантиком? Впрочем, какая разница, их потом всё равно разрезать. Отлично, ещё осталось раз сорок повторить, и пациент будет в порядке. Поначалу мне казалось, что ему больно, но потом я вспомнил, какая концентрация наркотических препаратов сейчас у него в крови, да он не почувствует, как ему голову ампутируют.