Краткая история аргентинцев - Феликс Луна

В середине 1809 г. в Буэнос-Айрес прибыл новый вице-король, посланный хунтой Севильи. Это был испанский флотоводец по имени Бальтасар Идальго де Сиснерос. Несмотря на то что некоторые друзья Линье советовали ему не передавать власть Сиснеросу, он, верный короне, оставил свой пост и удалился в Кордобу. Несколько месяцев спустя, в 1810 г., пришло известие о захвате французами Андалусии, где действовала последняя народная антифранцузская хунта в Испании. Новость вызвала огромное потрясение и стала катализатором майских событий. Кабильдо с ведома вице-короля созвало собрание, на котором жители города должны были принять решение, что делать в создавшейся ситуации.

Революция

Давайте вживемся в эпоху и в сложившуюся ситуацию. Буэнос-Айрес был вице-королевством, подчинявшимся Испании. Законный король, которым, несмотря на фарс в Байонне, был Фердинанд VII, находился в плену. Народ оказывал сопротивление королю-узурпатору Жозефу Бонапарту. Народные хунты, воевавшие с французами, были разгромлены. Что делать в такой ситуации? Подчиниться династии Бонапартов? Потворствовать играм узурпатора, который правил почти всей Европой? Ждать, что произойдет на полях сражений старого континента?

В мае 1810 г. в Буэнос-Айресе появились различные группы, каждая из которых имела разные представления о дальнейшей судьбе этих земель. Возможно, что некоторые участники майских собраний, такие, например, как Мариано Морено и Хуан Хосе Кастельи, хотели независимости. Также вероятно, что другие, испанцы и близкие к происпанской партии лица, считали наиболее благоразумным сформировать хунту и ждать. Некоторые вспоминали события происшедшие столетие назад, когда Война за испанское наследство между Габсбургами и Бурбонами длилась почти пятнадцать лет. В течение этого времени колонии ожидали развязки событий в Испании и были готовы признать законного короля. Как только Филипп V, первый из династии Бурбонов, занял испанский трон, колониальные чиновники признали его легитимность, и далее дела пошли, прежним порядком. Возможно, в 1810 г. многие подумали, что произойдет нечто похожее.

Итак, сформировалась хунта, заменившая вице-короля, что повлекло за собой важные последствия. Предпосылки для этого сложились еще раньше, и события 1810 г. лишь ускорили их развитие. Речь идет, например, о способности объединять, продемонстрированную Буэнос-Айресом в 1680 г., когда он, с помощью ополчения Тукумана,  Парагвая и индейцев-гуарани,  захватил Колониа-дель-Сакраменто. А также о престиже, завоеванном спустя более ста лет, когда в 1806 и 1807 гг. он сумел без посторонней помощи отразить нашествие самой смелой армии в мире.

Приобретенное тогда влияние упрочилось во время майских собраний 1810 г. Это произошло во время открытого заседания кабильдо (кабильдо абьерто) 22 мая, когда один из противников новшеств, выступавший за сохранение власти вице-короля, в обоснование своей позиции заявил, что Буэнос-Айрес, каким бы влиятельным он ни был, не имел права заменять вице-короля хунтой без согласия всего вице-королевства. Не будем забывать, что в виде-королестве существовали еще и интендант-губернаторства и входившие в них города имели право занять ту или иную позицию по этому вопросу.

Именно тогда Хуан Хосе Пасо, очень способный и тонкий политик, прибег к аргументу о «старшем брате». Он сказал, что Буэнос-Айрес действовал в этих чрезвычайных обстоятельствах как старший брат, защищавший интересы и имущество своих братьев, и что он, безусловно, обязуется созвать делегатов от других городов для утверждения решения о смещении вице-короля.

Двадцать второго мая 1810 г. риторическая фраза о старшем брате получила конкретное юридическое воплощение. Буэнос-Айрес получил право внедрить это важнейшее изменение в структуру власти вице-королевства при условии последующего созыва представителей других территорий и выяснения их точки зрения. Он действовал согласно тому, что в римском праве называется negotiorum gestio — «добровольная деятельность в чужих интересах» — то, что делается за другого без его ведома, однако, избавляет его от большого зла. В свое время облагодетельствованная персона узнает об этом, но вначале надо действовать как хороший отец или старший брат.

Таким же или даже более важным принципом, выдвинутым во время собрания 22 мая, стал принцип народного суверенитета. В то время теория о божественном происхождении королевской власти носила правоустанавливающий характер. Однако если корона отнята у ее законного владельца, а хунты разгромлены, то у кого находится власть? Майские собрания дали ответ — у народа, который временно может передать ее определенному лицу или нескольким лицам, до тех пор пока ситуация не прояснится.

Эта концепция является фундаментальной. Сегодня нам это кажется общим местом политического права, но в то время она носила революционный характер. То, что управляемые могли избирать своих правителей, хотя бы и временно, было взрывоопасной доктриной. Ниже мы еще вернемся к этому.

Помимо юридических новшеств майские собрания показали, что креолы обладали военной силой. Стоит напомнить, что после первого английского вторжения и отвоевания Буэнос-Айреса были в срочном порядке созданы военные части, сформированные в зависимости от региона, из которого происходили их члены: галисийцы, каталонцы, выходцы из верхних провинций, патрисии, мулаты, негры и т.д. Мы упоминали, что испанцы, которые в основном были состоятельными служащими торговых домов, избегали военных учений, поскольку это означало для них потерю времени и денег, в то время как креолы, мулаты и негры, для которых пайки и небольшие зарплаты были важны, добросовестно исполняли свои обязанности и приобрели значительную боевую мощь. Они впервые продемонстрировали это 1 января 1809 г., когда Мартин де Альсага возглавил что-то вроде военного переворота против Линье, и Сааведра, стоявший во главе патрисиев, немедленно навел порядок и овладел Майской площадью.

Революция в провинции

В 1810 г. военная мощь Буэнос-Айреса была очевидна не только из-за наличия креольских полков. Она проявилась и в том, что хунта смогла отправить военные экспедиции в различные районы вице-королевства. Действительно, то, что произошло в Буэнос-Айресе, было слишком необычным, чтобы с этим все согласились без оказания сопротивления. Свержение представителя короля или хунты, выступавшей от его имени, и замена этого представителя другой хунтой не могли быть приняты в наиболее роялистских регионах вице-королевства.

В Кордобе поднялась контрреволюция, возглавленная Линье и закончившаяся его расстрелом вместе с соратниками. В Мендо-се хунту Буэнос-Айреса признали с определенными оговорками. В Сальте имели место длительные дискуссии. А в трех местах: в Верхнем Перу, Парагвае и Монтевидео — началось активное сопротивление. Монтевидео, как мы знаем, давно соперничал с Буэнос-Айресом. Эти противоречия обострились, когда Линье стал вице-королем, так как в Монтевидео его не признавали из-за французского происхождения. Сформированная тогда хунта была распущена после прибытия Сиснероса, однако очаги оппозиции Буэнос-Айресу сохранились. И когда в Буэнос-Айресе была сформирована хунта, в Монтевидео отказались признать ее и начали военные действия, продлившиеся четыре года.

Из Буэнос-Айреса было отправлено несколько военных экспедиций. Одна из них направилась в Парагвай, чтобы попытаться убедить или победить парагвайцев. Те жили своей жизнью, достаточно изолированной от своих соседей. Но интересы Парагвая сталкивались с интересами Буэнос-Айреса, через который шли парагвайские товары. Поэтому Бельграно, глава экспедиции, посланной из Буэнос-Айреса, встретил сопротивление. Произошла битва, он проиграл ее, начались переговоры; в конце концов, Парагвай занял нейтральную позицию по отношению к Войне за независимость и не нападал на власти Буэнос-Айреса.

Экспедиция, посланная в Верхнее Перу, напротив, сразу одержала победу при Суипаче, однако через несколько месяцев потерпела поражение при Уаки на берегу реки Десагуадеро — границы между вице-королевствами Рио-де-Ла-Плата и Перу.

Посланные войска добивались признания власти Буэнос-Айреса, а не пытались распространить ее на другое вице-королевство. Буэнос-Айрес считался наследником власти Испании в границах вице-королевства Рио-де-Ла-Плата.

Экспедиции в Верхнее Перу возобновил Мануэль Бельграно. Он одержал победы в Тукумане и Сальте, но потерпел поражения в Вилькапухио и Айоуме. Затем во главе армии встал генерал Рондо, который дошел до внутренних областей Верхнего Перу и был разбит при Сипе-Сипе в 1815 г. После этого Буэнос-Айрес больше не посылал войска в Верхнее Перу, однако на северной границе постоянно шли военные действия под командованием каудильо[34] Мартина Мигеля де Гуэмеса. Гуэмес вел партизанскую войну, не дававшую роялистам продвинуться на юг, и сумел стабилизировать обстановку на границе.