Трое - Валери Перрен

Листок с распределением учеников по параллелям висел на пробковой доске. Они скрестили пальцы (на всякий случай!) и подошли удостовериться. Только бы не разлучаться!

Приговор немилосерден: Нина Бо и Адриен Бобен – 6 А, Этьен Больё – 6 С.

Увидев свою фамилию среди других, незнакомых, он почувствовал себя изгоем. Хотелось завыть в голос, разразиться рыданиями.

Адриен обратился в камень: он не желает верить в случившееся, но не может избавиться от подленькой мысли: «Нина будет принадлежать только мне! Целый год!»

Нина торопливо утирает рукавом новой куртки слезы ярости и разочарования. Нельзя позориться в первый же день на новом месте! Она приказывает бронхам уняться: «Никаких приступов сегодня, слышишь, тело?! Я тебе запрещаю, запрещаю, запрещаю…»

Нина надела толстовку, джинсы с прорехами и белоснежные кеды, на спине у нее ранец – почти пустой.

Этьен снимает свитер. Слишком теплый. Он оделся не по погоде. Убирает волосы со лба. Опускает голову. У него идеальный профиль – Нина могла бы рисовать его жизнь напролет. Этьен переходит из детства в отрочество, и между его лицом и телом возникла дихотомия. Он высокий, крепкий, спортивный, а черты лица только что не девичьи. Еще одно забавное несоответствие – классический стиль в одежде и значок панк-рок-группы Bérurier Noir[31] на джинсовом рюкзаке.

Адриен приглядывается к будущим соученикам: все намного крупнее его, а кое-кто из третьеклассников вымахал аж до метра восьмидесяти. На огромном пространстве двора он чувствует себя муравьем, вырядившимся в джинсы, белые кеды и черную кожанку, подарок «предка». Куртка куплена по его наводке: он вырезал из журнала фотографию Дейва Гаана – солиста Depeche Mode – и послал отцу с припиской: «Хочу такую же в подарок к началу учебного года. Спасибо…»

Он смотрит на здание коллежа со множеством окон, на каждом корпусе выбито имя поэта: Превер, Бодлер, Верлен, Гюго. Женских, кстати, нет, возможно потому, что они сами по себе – воплощенная поэзия.

Адриен оборачивается, бросает взгляд на Нину. Все верно, любая женщина – беззвучная поэма.

Все остальные ученики расходятся по классам.

Трое друзей застыли перед доской объявлений и как будто ждут чуда. Вот сейчас появится человек и скажет: «Ошибочка вышла, будете в одном классе…»

– Ладно, я пошел, – небрежно бросает Этьен. – Встретимся на перемене, у столовой… Подождете меня, если что…

Он поворачивается спиной к Нине и Адриену и больно прикусывает щеку. «Проклятый список. Только бы не разреветься при всех! – Ему нужно в корпус Гюго, в аудиторию № 12. – Черт, опаздываю…» Этьен сглатывает кровь.

Классная – уродливая дылда в очках, скособоченная жертва сколиоза – будет вести у него английский. У такой не забалуешь, она сразу объясняет, что к чему и почем:

– Мне платят и будут до пенсии платить жалованье за преподавание. Если намерены работать, будем жить дружно. В противном случае займите места в задних рядах и дышите спокойно. Отныне вы – не моя забота.

Итак, начнем… Первым делом следует найти хорошую ученицу. Прилежных девчонок сразу видно по серьезному лицу, по манере держаться, даже по одежде. Этьен садится рядом с выбранной кандидаткой. Она кажется ему знакомой, наверное, они вместе учились в подготовительном классе. Девочка улыбается. Все девчонки улыбаются. Да, точно, ее зовут Эдвиж Томассен. Умница. Он может списывать у нее во время контрольных и экзаменов. Нужно будет повторить маневр на всех занятиях. Постараться приклеиться к Эдвиж намертво.

Этьен всегда дурил голову матери, изображая прилежного ученика, а сам мошенничал. Арсен Люпен, король прогульщиков, вот он кто. В прошлом году ему было совсем легко – он «доил» Нину, а годом раньше – Орельена Биссе. Уже в детском саду Этьен присваивал рисунки соседа по парте. И дело не в том, что он сам ни на что не годится, ему просто не хватает прилежания и увлеченности, не то что на скейте или за синтезатором.

Теннис он бросил. Сослался на слишком плотное расписание занятий в коллеже. «Время остается только на музыку…»

Сколько раз отец внушал Этьену: «Бери пример с брата!» Марк Больё, одержимый идеей соревновательности, твердил: «Хочешь стать лучшим, золотым медалистом, работай как каторжник!»

Луиза, младшая сестра Этьена, пошла по стопам первенца семьи Поля-Эмиля, а «номер второй» получился этаким середнячком и отпетым бездельником.

Сколиозницу зовут мадам Комелло, она несколько раз произносит свое имя по слогам – для непонятливых. Интересно, чем сейчас заняты Нина с Адриеном, кто достался им в преподаватели? Неужели страхолюдина вроде Комелло? Они сейчас рядом друг с другом. Они вместе. Сидят за одной партой, если, конечно, не опоздали и не явились к шапочному разбору. Втайне Этьену этого хочется, и он в наказание щиплет себя за ладонь. «Боже, если Ты существуешь, сделай так, чтобы Нина и Адриен оказались в разных рядах! Во имя справедливости! Когда мы снова воссоединимся, будем на равных».

Занятия следуют одно за другим, и до ланча они несколько раз встречаются в коридорах. Этьен чувствует себя как малыш, который бросает последний тоскующий взгляд на родителей, прежде чем сесть в автобус и отправиться в летний лагерь. Он потерялся, утратил ориентиры и не хочет ничего ни с кем обсуждать. Незачем смешиваться с массой.

В полдень они сходятся в столовой. Ждут друг друга у стола с подносами, по очереди наполняют тарелки. Сравнивают расписания.

Ура, в ближайшие дни многое совпадает!

После пяти вечера жизнь входит в привычную колею. Они идут к Нине либо к Адриену, слушают депешмодовскую «Больше никогда меня не подводи»[32] и пьют горячий шоколад, потом устраиваются за столом и начинают заниматься. Или делают вид, что занимаются. Такой способ они придумали, чтобы не расставаться после коллежа. Если заниматься усердно, к ним станут относиться серьезно. Если заработают хорошие оценки, дойдут до бакалавриата вместе и устроят так, чтобы сдавать один и тот же экзамен, значит, в лицее в любом случае окажутся в одном и том же списке.

Этьен ждет, когда Адриен или Нина закончат работу, и переписывает все в свои тетради. Заменяет разве что несколько слов.

Он сидит рядом с друзьями и читает комиксы или Rock&Folk[33]. В домах друзей Этьен всегда садится так, чтобы оказаться напротив двери в комнату, и никогда не поворачивается к ней спиной. Таким образом, если возвращается Жозефина или почтальон, он успевает склониться над тетрадкой или учебником.

Ни Нина, ни Адриен не упрекают друга за лень, они словно бы платят по`дать за его несправедливую участь, понимая, каково это – оказаться в другом классе. На всякий случай Нина каждый раз велит ему прочесть и вникнуть, «а то