Происхождение - Дж. А. Конрат

Сторки, должно быть, были поражены этим, потому что они потратили не менее трех лет на эксперименты. Они кололи, строгали, резали, жгли, царапали и подвергали каждую часть Баба химическому воздействию.

Баб мог регенерироваться в течение нескольких секунд, включая переломы и другие тяжкие физические повреждения. Это происходило так быстро, что для замедленной съемки чуда использовали 35-миллиметровую кинокамеру.

Мейер предположил, что эндокринная система Баба была чрезвычайно развита. Эндокринная система человека способна к мгновенной реакции, например, к выбросу адреналина в опасной ситуации. Эндокринная система Баба развилась до такой степени, что взяла на себя функции заживления, мгновенно излечивая раны. Никсон дал добро на полную ампутацию одной из конечностей Баба, но Майер и Сторки дошли только до кончика пальца.

Он отрос снова, длиннее, чем прежде.

Сан подумала о Геракле и гидре. Каждый раз, когда он отрубал ей голову, у нее вырастало еще две.

Мейер и Сторки также попытались точно определить возраст Баба. Они взяли образец рога Баба и попытались определить его возраст посредством углеродного анализа. Все живые существа потребляют углерод-14, который образуется в атмосфере Земли, когда солнечные лучи падают на азот. Он соединяется с кислородом и образует CO2. Пока организм жив, он постоянно получает новые порции С-14. Но в мертвых тканях С-14 начинает распадаться на азот-14, период полураспада которого составляет около 5 730 лет. Поскольку рог Баба, состоящий из кератина, как волосы и перья, был мертвой тканью, он казался идеальным для этой задачи.

Очевидно, что-то было не так, потому что количество N-14, обнаруженное в образце, определило возраст Баба старше более чем 200 000 лет. Это было просто невозможно. Мейер предположил, что, поскольку Баб дышал и мог перерабатывать азот, это как-то объясняет высокое содержание N-14. Сан, некогда преуспевавшая в химии, нашла это объяснение подозрительным, но в него было легче поверить, чем в идею о том, что Баб был старше самого человечества.

Наряду с записью истории исследований Баба, Сан также сортировала сотни и тысячи фотографий, сделанных с самого начала проекта. Всё и все, кто был связан с Самхейн в течение последнего столетия, фотографировалось, всё снималось и записывалось на видео, и более половины картотеки в Красной 3 была заполнена до отказа этими материалами.

Где-то в этом беспорядке был спрятан ответ, который она искала.

Сан не разделяла мнение доктора Белджама о том, что Баб был каким-то странным, доисторическим монстром. Она также не разделяла мнение святош, которые считали Баба настоящим демоном, порождением ада.

У Сан была другая теория, которой она пока не хотела делиться. Не без доказательств. Учитывая, что средний срок пребывания здесь составлял двадцать два года, Сан полагала, что рано или поздно она их найдет. За двадцать два года человек может найти что угодно.

Может быть, даже покой.

Она закончила сортировать папки, лежащие перед ней, и перешла к следующему шкафу. Он был забит анализами сывороток и тканей. Сан взяла толстую папку, содержащую подробный отчет о физических свойствах ранних образцов стула Баба. Ее не удивило, что они содержали большое количество радиоактивности.

Демон был настолько чертовски силен, что даже его помет был ядерным.

Она бегло пролистала его и бросила в стопку Баба.

- Внимание, это Рэйс.

Сан рефлекторно подняла глаза на динамик интеркома возле двери.

- К нам прибыл Эндрю Деннисон, и я думаю, что сейчас самое время провести групповое совещание, чтобы ввести его в курс дела. В харчевне, в пять. Будут поданы прохладительные напитки.

Рэйс хохотнул и отключился.

Сан положила руки на поясницу и потянулась, позвонки хрустели, как пакет с чипсами. Она оставила свет в архиве включенным и направилась к Голове Осьминога. Ее мысли уже не в первый раз возвращались к Энди Деннисону.

Сан решила, что он симпатичный и безобидный. Он изо всех сил старался выглядеть забавным. Полная противоположность Стивену, который был таким самоуверенным и серьезным. Она сравнивала всех мужчин со Стивеном, и все они проигрывали в этом сравнении. Это была одна из причин, по которой она соблюдала целибат после его смерти. Все остальные казались ей на ступеньку ниже.

Так что же в этом новом парне заинтриговало ее?

Наверное, гормоны, -  решила она. В Африке она была совершенно одна. Энди был первым мужчиной ее возраста, с которым она заговорила почти за год.

Может быть, ей стоит немного ослабить бдительность, перестать вести себя так непримиримо.

Разве это убьет меня, если я буду вести себя как человек?

Он явно нашел ее привлекательной. Она должна быть польщена, а не раздражена. По крайней мере, не быть такой сукой.

Сан прошла через Голову Осьминога и направилась по Зеленому рукаву. Перед тем как войти в столовую, она рассеянно потянулась к сумочке, чтобы достать зеркальце и проверить прическу. И тут же одернулась; она уже давно не носила с собой ни сумочки, ни косметички.

Она зачесала челку назад и вошла в столовую. Святоши уже были здесь и вели свои обычные напряженные дебаты. Доктор Белджам засыпал кофе в кофеварку, его действия были такими же скрупулезными и точными, как и в лаборатории. Энди прислонился к кулеру с водой, засунув руки в карманы. Сан поймала его взгляд и постаралась придать своему выражению на лице дружелюбный вид. Он застенчиво улыбнулся ей в ответ и подошел к ней.

- Извините за...

- Не нужно, - перебила Сан. - Мы все были на вашем месте.

- Меня не тошнило с тех пор, как в меня не заливали пиво, поставив верх тормашками в колледже.

- Где вы учились?

- Гарвард.

Он сказал это так, как будто это его смущало. Сан встречала много мужчин из Гарварда, и они обычно гордились получением образования именно в этом престижном учебном заведении.

Интересно.

- А вы? - спросил Энди.

- Джонс... эээ... Айова Стейт.

- Имеете в виду университет Джонса Хопкинса? Я не знал, что они предлагают ветеринарную медицину.

Сан быстро поправилась.

- Я жила в Мэриленде, училась там в бакалавриате. Перевелась в Айову.

Поймал ли он ее на лжи, она не могла сказать.

- Вы всегда хотели им стать? Ветеринаром?

- Да. - Еще одна ложь. - А вы всегда хотели быть лингвистом?

- Я никогда не думал об этом. Просто это все, что я умею.

- Вам это нравится?

- Я не знаю. Наверное, нравится, иначе зачем бы я этим занимался, верно? Вам нравится быть ветеринаром?

- Да, - сказала Сан, радуясь тому, что