Крылатый лев и лилия (СИ) - "May Catelyn"

— Но почему? Разве это не богоугодное дело? Вы стыдитесь меня или может быть… дело в моей покойной матери? — она посмотрела на него растерянно и обиженно, словно капризный ребенок которого в наказание оставляли без сладкого.

Он удивленно вскинул свои густые брови. Давно ему не перечили в собственном доме, да и на службе адмирал не терпел неповиновения своим приказам, поэтому от неожиданности Марко на какое-то мгновение задержался с ответом. В душе пробудилась давно нажитая раздражительность одиночки, трепетно относившегося к любому посягательству на личное пространство и неподчинение своей воле.

— Не в моих правилах повторять дважды. И кроме того, в этот час ты уже должна быть в своей постели. — произнес он тоном, не терпящим возражений и отвернулся к письменному столу, давая понять девушке, что разговор окончен. Она в ответ почти неслышно пожелала ему на ночь добрых сновидений и пошла к двери. Обернувшись, он не без досады заметил, как мгновенно потухли большие карие глаза Виттории, еще минуту назад сиявшие от восторга. Но сейчас он не мог и не хотел поступить иначе.

В коридоре послышалось тяжелое дыхание запыхавшейся Доменики, которая всего на несколько минут потеряла из виду свою подопечную и в смятении отправилась на ее поиски.

Потом она долго успокаивала расстроенную девушку, не понимавшую почему ей было отказано в простой и невинной просьбе с таким бездушием.

Может быть Сеньор М вовсе не желает ей добра, как говорил накануне? Почему боится показаться с нею на людях?

— Не удивлюсь, что он вовсе не мой законный опекун, как говорил раньше, меня ему продали, так же как продали бы Паприцио Фьятти, заплати он больше! Я теперь всего лишь его собственность, которая и право не имеет на свои желания! — вне себя от обиды, запальчиво и с горечью произнесла Виттория, заставив набожную Доменику несколько раз осенить себя крестным знамением.

— Ох, дитя, ты сама не ведаешь что говоришь! Сеньор Веньер благородный и честный христианин, разве он виноват, что жизнь с ним обошлась сурово, ни жены, ни деток… Он мужчина, хозяин и его воля закон для всех в этом доме. Ты еще молода, но пройдет время, и ты поймешь это. Если он так решил, значит у него есть причина. Поверь мне, ни один мужчина не любит, когда его слова ставят под сомнение. И если ты хочешь сохранить его расположение, никогда не поступай так как сегодня. — утешала ее как умела Доменика. Такой же мудрый совет она дала бы и своей собственной дочери.

Вечерняя служба в соборе, громада которого была хороша видна из окна ее спальни осталась бесплотной мечтой. В своём воображении Виттория представляла себя стоящей рядом со своим внушающим трепет опекуном, одетой в великолепный бархатный плащ с золотыми львами, ловя восхищенные взгляды именитых прихожан, но, увы, этому не суждено сбыться! И девушке не оставалось ничего другого, как принять, переданное через слугу, предложение сеньора М. пользоваться отныне его домашней молельней.

Она никогда не была слишком набожной, как Ваноцца, которая при каждом слове осеняла себя крестом, но сегодня на душе было неспокойно, от жестких слов опекуна в мыслях завозилась прежняя тревога. Ведь он мог сделать с ней все что пожелает. Запереть здесь, в своем роскошном палаццо или увезти куда ему вздумается. Действительно ли она поступила опрометчиво, вызвав его гнев или он совсем не такой добрый и благородный, каким показался в начале?

Следующий субботний день не принёс перемен в ее времяпровождение. Она продолжила изучать содержимое ларцов и помогала Доменике с укладкой вещей в дорожный сундук. Опекун назначил их отъезд на раннее утро. Все свободные от дел часы она провела в библиотеке, прекрасно изданная «Песнь о Роланде» увлекала воображение Виттории и она поневоле унеслась девичьими мечтами в мир благородных рыцарей и прекрасных дам… Если бы не прагматичная Доменика, то девушка осталась бы целый день голодной, напрочь забыв про еду. Хозяин палаццо, занятый делами в городе так и не вернулся домой до вечера и не мог составить ей компанию за ужином.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К часу вечерней молитвы она вновь, как и утром, пришла в маленькую домашнюю молельню палаццо. Виттория преклонила колени перед искусно украшенным алтарем и постаралась сосредоточиться на словах молитвы, которую знала с детства, и своей просьбе к Всевышнему. Пусть он пошлет ей смирения и благоразумия больше не вызывать гнев своего опекуна, пусть ее будущее сложится так, как обещал ей сеньор М.

Хрупкая коленопреклоненная фигурка девушки казалась почти нереальной в мягком полумраке комнаты и Марко заглянув в приоткрытую дверь, невольно задержался у порога, пораженный трогательностью этой молчаливой девичьей беседы с Богом.

Наконец он вздохнул и оторвавшись от увиденного, бесшумно продолжил путь к своей одинокой спальне в старинном полупустом палаццо. Сенатор уже знал что и эта ночь не сулит ему глубокого и безмятежного сна. "Не может быть. Тот самое лето… " — назойливо маячило в его воспаленном сознании.

***

Утренние сборы в дорогу были не долгими. Марко за минувшие несколько дней успел основательно подготовиться к отъезду в поместье. Самые срочные дела были улажены, ремонтируемая под его руководством верфь и доки оставлены под присмотром надежных помощников, дож и Совет десяти были официально уведомлены об его отъезде из города. Еще одна проблема будет решена им позже, нужно было устроить Витторию в своём поместье под присмотром опытной дуэньи. У сенатора уже было несколько рекомендательных писем, и по приезду он рассчитывал быстро управиться с этим непростым делом.

Утренний туман скользил над водами Лагуны, Виттория куталась в тот самый плотный вышитый плащ рубинового цвета, который доходил ей до пят, полностью скрывая хрупкую фигурку.

Отдав короткие команды гребцам, Марко занял место подле нее на обитой бархатном скамье, тут же с отметив, что она все еще обиженно отводит глаза. «Упрямица» — подумал он, усмехнувшись про себя, представив какой сюрприз ожидает ее будущего мужа. И тут же отогнал от себя непрошеные мысли, им предстоял не близкий путь на материк, и ему было над чем подумать, пока великолепная лодка адмирала Веньера будет держать курс на северо-запад.

Сделав вид, что внимательно следит лишь за движением судна, он украдкой наблюдал за своей юной спутницей. Из-под капюшона теперь смотрели любопытные и озорные глаза, разглядывая все вокруг с неподдельным интересом и восхищением. В них, светилось предвкушение чего-то нового, неизведанного и такого желанного ее юному неискушенному сердцу.

Лодка неспешно отчалила от берега, оставляя позади Большой канал и Риальто с его величественными дворцами и соборами. Светлейшая пробуждалась, стряхивая с себя остатки сна, представая пред взором своих жителей обновленной и сияющей жемчужиной.

Но если бы советник дожа Венецианской республики не переводил взгляд так часто на хорошенькое личико своей спутницы, он бы разглядел на набережной двух неприметных мужчин в масках Вольто[10], делавших их похожими на каменные изваяния, которые с интересом наблюдали за отбытием лодки от палаццо Веньеров и ее пассажирами. В словах, брошенных одним из них другому, отчетливо можно было разобрать диалект южной Франции.

Поместье

— Сеньор, клянусь Святой Девой, она только что была здесь! Я и на минуточку ее без присмотра не оставляю, не то чтобы ей вздумалось бродить повсюду без разрешения. Уж поверьте, я на своем веку не одну девицу вырастила и к венцу приготовила. — без умолку трещала пышнотелая дуэнья, приставленная к юной Виттории.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, Франческа…опыт это Ваше главное оружие, но оно бессильно перед сообразительностью и бесстрашием вот этой юной особы.

С этими словами Марко поднял голову вверх, заставив женщину сделать тоже самое. Прямо над ними, уютно устроившись в ветвях высокой яблони, с совершенно хулиганским видом восседала виновница всего того переполоха, что уже почти час царил в небольшом загородном поместье.