Как правильно праздновать совершеннолетие - Анна Холодная

вижу, что призадумалась. — Мне тут сон по пьяни снился… ну там это меч был такой знакомый, как будто у меня такой имелся…

— Может в кино каком видела?

— Нее… — замотала она головой. — Я такой кинчик редко смотрю, так что запомнила бы… а еще там были глаза золотые такие…

— В мече?! — перебил ее мой возглас.

— Тьфу ты! Балда! — пихнула меня Аля, — нет, просто в темноте глаза золотые светились и… рык какой-то был… а потом я проснулась от чьей-то отрыжки. А почему спрашиваешь?

Я, усмехнувшись задумалась — и почему же?

— У меня все голова болит, да и… ну знаешь так редко, но сильно… ну и ощущение будто в спину кто-то смотрит… не нравится мне все это.

Алика понимающе кивнула.

— Мы на месте. — прервала наш тихий разговор дракониха.

— Отлично, а можно мы обратно пойдем? — съязвила я, дергая подругу с собой.

— Да-да нам срочно надо домой! Я… я утюг выключить забыла! — подхватила мою мыслю Алика.

— А… Что такое «утьюг»? — Ани непонимающе на нас пялилась. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга.

— Проехали… — прервала тишину подруга. — Так, где мы?

Маленький, расшатанный временем, покосившийся домик стоял перед нами. Его стены, покрытые трещинами, клонились к земле, а крыша морковного цвета словно делала его выше.

Низенький заборчик, увитый цветущим растением, отделял утоптанную дорогу от небольшого садика у дома. Неаккуратно разбросанные поленья и воткнутый как попало в колоду топор — кто-то явно не закончил дело.

Садик был ухоженный: грядочка к грядочке, рядочек к рядочку. Поодаль от него виднелась совсем новая крыша.

Противный скрип двери отвлек меня от изучения сада. Анисьялис с улыбкой пригласила нас войти. Внутри все оказалось намного целее, нежели снаружи. Запах как у бабушки в деревне: свежеиспеченной выпечки, пирожков с малиной, полевых цветов и сырости. Но так тепло. Аромат этого дома кажется таким родным…

Мы стояли в прихожей, где в углу была аккуратно расставлена обувь, а над ней прибита к стене резная вешалка. Деревянный пол сиял как новенький в лучах солнца, струящихся из окон. А в нескольких шагах перед нами высилась лестница. Странно. Снаружи домик вроде одноэтажным был.

По обе стороны от нас стояли резные арки, открывающие вид на убранство других комнат.

— Здравствуйте, здравствуйте, девушки. Проходите, присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. — Послышался женский голос из проема слева от нас.

— А можно мы не будем пылесосить? — засмеялась Алика, идя на звук и таща меня за собой.

— Не знаю, что это, но можно.

Приветливо улыбнулась в ответ тетенька, встретившая нас на кухне. На вид ей не дашь больше сорока пяти, хотя лицо уже тронули морщины. Тронули знатно, особенно под глазами и у носа. Но все равно она явно выглядела моложе своих лет. Прическа у нее забавная — ежик серых волос. Ее осанке могла позавидовать балерина. Одета она была в простую светлую рубаху, украшенную узорной вышивкой на вороте и рукавах, и темную юбку в пол.

Старая дровяная печь во всю стену возвышалась за ее спиной.

— Пирожков хотите? Я как раз только-только напекла. — Она вытирала руки о свой передник. Мы удивленно переглянулись, — вижу, что будете, Ани, вскипяти, пожалуйста, воду.

— Мы поесть всегда рады, — начала я, — но мы тут пару вопросиков имеем. Решить бы их, так сказать.

Алика

— То есть вы хотите сказать, — фыркнула я, закипая от негодования, — что пока мы не сделаем эту хрень, мы не вернемся домой?!

— Ну-ну, — улыбнулась бабуся, — я лишь предположила, что для возвращения домой вам необходимо совершить что-то героическое. И как пример привела свержение нашего Императора. Всего-то.

— Всего-то?! — уже не сдерживалась я, — я, конечно, ничего не смыслю в вашей вселенской чуши и тем более в политических вопросах вашего мира. Но какое нахрен пророчество вы еще впихнули?!

— Ага, еще и политический переворот, — поддержала подруга.

— Так, — мягко сказала дракониха, — давайте успокоимся. Вдох-Выдох.

Она права, наша истерика была лишней. Но это невообразимо накаляет меня, странная ситуация и куча необъяснимого уже просто действует на нервы. А тут еще и эта мадам загоняет какой-то бред. Мы плюхнулись в кресла.

— Пойду долью еще кипятка, — Ани тактично ретировалась на кухню.

Яра судорожно грызла свою щеку, пока не заметила мой злобный взгляд.

— Ладно, — нервно бросила я, посмотрев на женщину, — вы, кстати не представились… прям сразу решили поведать эту интересную чушь. Как к вам обращаться?

— Можете называть меня Астина, — мило улыбнулась женщина, а Яру аж в дрожь бросило от ее улыбки.

— Астина, — уже спокойно начала я, — я соглашусь с тем фактом, что, скорее всего, попали мы сюда не просто так. Но причем тут ваш местный правитель? Я, наверное, не догоняю, да?

Улыбка дамы бесследно исчезла, она опустила взгляд на свою чашку в руках.

— Император повинен во многих смертях и в убийстве моего мужа и сына. — с дрожью в голосе проговорила она. — Я постараюсь рассказать…

Когда — то давным-давно в прекрасном и процветающем мире жил Император Амвросий. Это был мудрейший и справедливейший из правителей за всю историю здешнего мира. И у него была дочь. Красавица, прекрасней которой ни в одном мире не сыщешь. Девушка была добра, мила и образована, женихи в очередь выстраивались. Да только мужа ей должен был определить отец. Выбранный жених оказался графским сыном из соседних земель. Завидный жених, за ним бегали все девушки из разных сословий. Кроме самой принцессы, которая считала его слишком высокомерным, эгоистичным и самовлюбленным. Она искала того, кто поймет ее и будет любить.

Вместо того, чтобы познакомится с будущим супругом, девушка убежала прочь из замка, к маяку Указателя, на самый край мыса. Путь туда лежал через небольшой лесок дворца, выход из которого вел на мыс, туда, где стоит старый маяк, построенный многие столетия назад.

Принцесса бежала и не заметила обрыва, чуть не свалилась с него, но ее поймал парень. Девушка с интересом рассматривала своего спасителя. Кожа темнее, чем ее, скорее от постоянной работы на солнце, в этом городе все простые люди были смуглыми. Светлые волосы выбивались из хвоста на его голове. Небесного цвета глаза, обрамленные густыми светлыми ресницами, изучали принцессу. Сердце юноши затрепетало. Светло-лиловые глаза принцессы излучали грусть, юноша не знал, как избавить ее от этого.

Поняв, что он неприлично долго держит девушку в руках, он поставил ее на землю и извинился. Негоже осквернять непорочность юной леди, которая скорее всего дворянского происхождения, думал юноша.

Принцесса со злостью пнула торчащий из-под земли камень и завыла от боли, вызвав смешок у юноши. Девушка