Влюбленные в книги не спят в одиночестве - Аньес Мартен-Люган

На подъезде к Малларанни я притормозила. Последний холм – и вот передо мной открылась бухта. Вид так потряс меня, что я заглушила мотор у обочины. Порыв ветра разметал волосы, как только открылась дверца машины, и я расхохоталась. А потом застыла на месте, любуясь пейзажем, который столько месяцев подряд был моей единственной вселенной. Господи! Как мне его не хватало. Вдалеке я различала свой и Эдвардов коттеджи. Я покрылась гусиной кожей, запрокинула голову и вдохнула полной грудью этот чистый, насыщенный йодом воздух. Из-за ветра набежали первые слезы, благодатные слезы, которые словно бы омыли и глаза и лицо. Все плохое осталось позади, отныне я помнила только волшебные мгновения, связанные с этим местом. То путешествие помогло мне примириться с мрачным периодом моей жизни.

Когда я приехала в деревню, меня поразило отсутствие перемен, все оставалось таким же, как в моих воспоминаниях: магазинчик, бензозаправка и паб. Я едва не остановилась, чтобы сделать покупки и заскочить в паб за кружкой гиннесса. С другой стороны, прогулка по пляжу показалась мне преждевременной, у меня еще будет на нее время. Итак, я отправилась к Эбби и Джеку. Не успела я выключить двигатель, как дверь распахнулась и они возникли на пороге. Я улыбнулась, засмеялась и зарыдала одновременно. И побежала к ним, чтобы не утомлять Эбби. Джек шагнул мне навстречу и, к моему изумлению, обнял своими огромными ручищами.

– Наконец-то наша маленькая француженка приехала!

– Джек… спасибо.

– Здесь умирающая я, так что оставь ее мне!

Взглядом Джек велел мне не реагировать на юмор жены. Он отпустил меня, и я смогла рассмотреть Эбби. Она как будто стала меньше, чем в моих воспоминаниях, похудела. Я догадалась, что она сделала все, чтобы скрыть следы болезни, – воспользовалась тональным кремом, маскирующим карандашом для черных кругов под глазами, румянами. Ее глаза по-прежнему оставались лукавыми и полными жизни. Она взяла меня за плечи, притянула к себе:

– Как приятно видеть тебя у нас! Уже больше года я жду твоего возвращения.

Я запретила себе ответить: “Я тоже”.

Час спустя, разобрав чемодан и сложив вещи в комод в своей спальне, я вместе с Эбби готовила на кухне ужин. Уже то, что она не отказалась от моей помощи, как сделала бы это год назад, было очевидным свидетельством ее слабости. Джек курсировал между гостиной и кухней с кружкой гиннесса в руке. Эбби сидела на стуле и забрасывала меня вопросами о парижской жизни, о Феликсе – о нем у нее сохранились нежные воспоминания – и об Оливье. Я не могла оправиться от изумления – оказывается, Эдвард рассказал о нем. Как же он должен был измениться, чтобы сделать это! Я пошла на поводу у любопытства:

– Значит, в его жизни кто-то есть?

Эбби слабо улыбнулась:

– Да… некая персона занимает в ней достаточно места.

Меня охватила паника.

– Эбби, только не говори, что это…

Меня прервал взрыв хохота.

– Нет, она больше ни разу сюда не приезжала. Можешь быть спокойна… А вот появление упомянутой персоны весьма украсило нашу жизнь, сама увидишь. Вы непременно познакомитесь.

Благодарю тебя, Господи! Какое счастье, что у меня есть Оливье – если бы я оставалась одна, как бы я перенесла знакомство с подругой Эдварда, тем более что, как я поняла, это милая девушка, которой все симпатизируют.

За обедом я узнала новости о тех обитателях деревни, которых помнила. Впрочем, я помнила всех. Эбби сообщила, что Джудит приедет на выходные и что она в лучшей своей форме. Да, нелегкие минуты ждут меня! Я взялась за посуду и запретила Эбби и Джеку чем-либо заниматься. Пусть они отдохнут, пока я здесь. Хоть такую мелочь сделать для них! Я ориентировалась у них, как если бы это был дом бабушки с дедушкой, где я ребенком проводила каждые каникулы. Закончив с хозяйством, я вышла покурить и присела на крыльцо. Вдалеке был слышен шум моря, плеск волн. Я расслабилась, глубоко дышала, мое тело напоминало мне мягкий пластилин. Джек присоединился через несколько минут, закуривая сигару.

– Эбби пошла прилечь, – сообщил он.

– Надеюсь, я не очень ее утомила.

– Учитывая твои хлопоты по дому, утомить ее тебе не грозит! Лучшего подарка ты ей не могла сделать. Она с трудом утешилась после твоего отъезда.

– Мне очень жаль…

– Не надо ни о чем жалеть, она такая, как есть, ей нужно, чтобы все, кто ей дорог, всегда оставались рядом, как если бы вы были ее детьми. Я лишь надеюсь, что ты не заставляла себя приехать ради нее.

– Вовсе нет… У меня были некоторые опасения, сознаюсь… но с тех пор, как я здесь, я знаю, что приняла единственно верное решение.

Мне было тепло и уютно под одеялом в выделенной мне гигантской кровати. Я только что повесила трубку, поговорив с Оливье, и у меня потеплело на душе от общения с ним, а также от соприкосновения с парижской жизнью. Я привязана к этой стране гораздо больше, чем готова была признать. Я уже собралась погасить лампу, когда услышала стук в дверь. С изумлением я увидела на пороге Эбби, кутающуюся в халат.

– Думала, ты спишь…

– У меня бывает бессонница… и я хотела узнать, удобно ли ты устроилась.

– Нужно быть очень уж капризной, чтобы найти тут неудобства.

Она подошла к кровати, села, взяла мои руки в свои:

– Ты сияешь, Диана.

– Спасибо.

– Будем с тобой наверстывать упущенное?

– Да.

– Знала бы ты, как я рада, что ты несколько дней пробудешь со мной… Моя вторая дочка вернулась домой.

Волнение лишило меня дара речи.

– Ложись.

Она встала с постели, я снова улеглась. Она подоткнула одеяло и поцеловала меня в лоб:

– Доброй ночи, доченька.

Я спокойно уснула.

На следующий день Эбби предложила прогуляться с ней по пляжу. Чтобы она не устала, Джек подвез нас и высадил из машины неподалеку. Мы шли с ней под руку, мелкими шажками. Рука Эбби, лежащая на моей, успокаивала ее дрожь. Я смотрела перед собой и видела только свой коттедж. В этом доме мне казалось, что я вот-вот умру от горя. Но в конце концов эти стены сделали меня такой, какая я сейчас.

– После твоего отъезда в нем никто не жил.

– Почему?

– Он твой… Я захватила ключи, хочешь зайти?

– Нет, не хочу ворошить прошлое.

– Я тебя понимаю.

Мы продолжили прогулку по пляжу, хоть на нас и упало несколько капель дождя. Но я доверяла метеорологической интуиции Джека, который заверил нас, что еще несколько часов дождя не будет. Мне нравился этот пляж, это море угрожающе-синего цвета, этот ветер, практически ни на минуту не стихающий. Здесь я оплакивала Колена и Клару, а еще смеялась, и узнавала настоящего Эдварда, и встретила Джудит. И здесь я каталась в песке, играя с собакой.

– У Эдварда все тот же пес?

– Он стал еще более буйным, если это возможно. Смотри-ка, вот он мчится.

Эбби отпустила мою руку и со смехом отступила на пару шагов в сторону. Лай наполнил меня восторгом. Сколько же времени я провела с Постманом Пэтом! Он мчался на всех парах. Я похлопала по коленям, подзывая его, и, как раньше, он прыгнул на меня и опрокинул на песок.

– Как поживаешь, собакин? – спросила я, а он в ответ принялся облизывать мне лицо.

– Он узнал тебя, – сказала Эбби.

– Невероятно!

Я кое-как отбилась от него, поднялась и бросила палку в глубь пляжа, а сама при этом задумалась, где же его хозяин.

– Эдвард теперь отпускает пса одного?

– Нет, он, наверное, с Декланом.

– А кто это, Деклан?

Эбби не успела ответить: за спиной раздался детский голосок, громко окликающий ее. Я обернулась и непроизвольно отпрянула, увидев маленького мальчика, который мчался к нам, точнее, к Эбби. Он бросился к ней и уткнулся носом в ее живот. В горле у меня образовался комок, появление ребенка нанесло удар по свиданию с пляжем, оно угрожало моему душевному спокойствию.

– Эбби!

– Да, Диана?

– Чей это ребенок?

Было видно, что она чувствует себя неловко, а это с ней случалось не часто, и потому мои опасения только усилились.

– Так чей он все-таки?

– Мой, – услышала я за спиной голос Эдварда.

Я резко обернулась. Он стоял меньше чем в метре и глядел на меня в упор. Я всмотрелась в обоих: сходство было поразительным. Этот малыш, несомненно, вырастет крепким парнем. А пока он представлял собой уменьшенную копию Эдварда: взъерошенные темно-пепельные волосы, жесткие и гордые черты лица, озаренные у него улыбкой. Ребенку было не больше пяти лет. От мысленных подсчетов меня отвлекла маленькая ручка, дергающая за пальто.

– Как тебя зовут?

Я была не в силах ответить и поймала его взгляд – такой же пристальный и испытующий, как у…

– Деклан, позволь представить тебе друга нашей семьи. Это Диана, – ответила малышу Эбби. – Давай оставим их с папой вдвоем, пусть поговорят, ладно?