Made in… - Николай Томан

— Логично, — соглашается Астахов.

Посовещавшись еще некоторое время, все, кроме дежурных радистов, отправляются отдыхать. Операция по обезвреживанию «ежа» назначается на следующий день, когда возобновится инсценировка запуска «новой» ракеты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В тот же день решается вопрос: кто будет разминировать «ежа». Кандидатура Уралова является бесспорной. В помощь ему предполагается дать одного из техников-лейтенантов, но тут к полковнику Астахову является старший лейтенант Джансаев и почти слезно просит назначить помощником Уралова его.

— Вы были уже помощником у инженер-полковника Шахова, строго замечает ему полковник. — Зачем же вам рисковать вторично?

— Потому и прошусь, что уже был, — с обезоруживающей улыбкой отвечает Джансаев. — Я вроде обстрелянный уже…

— Ну, а как вы на это смотрите, товарищ капитан? — обращается полковник к Уралову.

Капитану очень хочется, чтобы помощником у него был именно Джансаев, но ему жаль Ахмета — неизвестно ведь, чем еще может все это кончиться…

— Я тоже думаю, товарищ полковник, что ему вторично рисковать не следует.

— Ну вот видите, товарищ Джансаев…

И все-таки Ахмет ухитряется уговорить их обоих.

— Ай-ай-ай… — укоризненно качает он головой. — Совсем, значит, нет в меня веры у товарища капитана? А ведь если бы не я в тот раз и не мой Шайтан, знали бы вы разве ахиллесову пяту «ежа»? Нельзя так, товарищ капитан… Несправедливо это. Прикажите ему, товарищ полковник, взять меня с собой…

От волнения Джансаев, безукоризненно владеющий русским языком, начинает вдруг говорить с акцентом.

— Ну что с ним поделаешь! — сдаваясь, восклицает Уралов. — Придется, видно, взять. Идемте, дружище Ахмет!

И он крепко обнимает старшего лейтенанта за плечи.

— Ну, а теперь идите отдыхать, — советует им Астахов. Завтра у вас будет нелегкий день.

Они ложатся спать в одиннадцать часов вечера и долго не могут заснуть. Около двенадцати Уралов осторожно поднимается с дивана и, стараясь не разбудить Астахова, выходит в небольшой дворик, за которым начинается степь. Долго стоит, запрокинув голову в звездное небо. Темно и тихо вокруг, только лучи прожекторов изредка прощупывают территорию полигона, помогая солдатам капитана Хасанова нести их службу. Знает Уралов, что, кроме них, не спит сейчас и еще кто-то, дежуря у аппаратуры, засекающей импульсы, принимаемые и излучаемые «ежом».

Пора, однако, возвращаться, — может быть, удастся все-таки заснуть.

…На рассвете Астахова и Уралова бесцеремонно будит Шахов.

— Вставайте! «Еж» исчез!

Полковник и капитан вскакивают почти одновременно.

— Как?.. Когда?.. — охрипшим голосом спрашивает Астахов.

— Неизвестно.

— Но как же так? — недоумевает полковник. — Без сигнала он ведь не мог ничего предпринять. Неужели прозевали сигнал?

— В том-то и дело, что не прозевали. Не было никакого сигнала. Я сам дежурил всю ночь вместе с инженер-капитаном Серегиным и двумя техниками. За всю ночь вообще не было зарегистрировано ни одного импульса ни на коротких, ни на ультракоротких.

— Так в чем же тогда дело? Чем объяснить его исчезновение?

— Я бы сам хотел это знать, — разводит руками Шахов.

— А что, если ему это было заранее задано? — неожиданно произносит Уралов.

— То есть как это — задано?

— Когда наблюдал за ним вчера вечером Джансаев, он заметил, как «еж» с помощью перископчика изучал местность, высказывает свое предположение Уралов. — Может быть, он присмотрел тогда более удобную позицию для наблюдения за стартовой площадкой полигона. Сообщил о том во время передачи и получил задание перебраться туда ночью.

— Но почему ночью? Перекатывался же он и днем.

— А на какое расстояние? Всего пять-шесть метров. Да и то фактически не перекатывался, а переползал. А тут пришлось, видимо, преодолеть значительно большее расстояние, и, чтобы не привлечь случайно чьего-нибудь внимания, ему было предписано сделать это ночью.

— Не очень это убедительно, — качает головой Шахов. — Я скорее поверил бы, что мы чем-то насторожили хозяев «ежа» и они временно вывели его из игры.

— Но нужно ведь срочно что-то предпринять, — не очень уверенно произнес Астахов.

— А что? — снова пожимает плечами инженер-полковник. Ходить искать его по полю, чтобы этим еще более насторожить корректировщиков?

— А может быть, пришла пора ликвидировать этих корректировщиков? — спрашивает Уралов. — Их ведь, наверное, обнаружили уже?

— В том-то и дело, что еще не обнаружили, — вздыхает Астахов.

— Тогда нужно набраться терпения, — предлагает Уралов, и продолжать инсценировку запуска новой ракеты. Возможно, «еж» передаст об этом какую-нибудь информацию в течение дня.

Уралов, однако, не совсем уверен, что «еж» исчез бесследно. Перекатился, наверно, как и раньше, на несколько метров и лежит себе где-нибудь в траве. Вот взойдет солнце, посветлеет степь, и обнаружится беглец.

И он спешит к Джансаеву, который конечно же все глаза просмотрел, вглядываясь в чахлую растительность степи и подозревая в каждой кочке притаившегося «ежа».

Еще издали замечает Уралов непривычно ссутулившуюся фигуру старшего лейтенанта.

— Что приуныли так, Ахмет? — деланно-бодрым голосом спрашивает его капитан.

Джансаев пытается объяснить ему что-то, но Уралов перебивает его:

— Я уже в курсе дела. Не думаю, однако, что «еж» от нас удрал. Вот взойдет солнце…

— Э, какое там солнце! — сокрушенно машет рукой Джансаев. — И без него совсем уже светло. Вон там он вчера лежал, а теперь и след его простыл. Сами видите, на какое расстояние степь просматривается, не заметили бы мы разве, если бы он поблизости был? Я ведь с биноклем все тут просмотрел.

Укрыться от взора внимательного наблюдателя «ежу» действительно негде. Это ясно и Уралову, но он все еще не теряет надежды.

— Подождем все-таки солнышка, — говорит он. — В его лучах прорисуются тут все детали.

— Ох, едва ли!.. — вздыхает Джансаев. — «Еж» мастак маскироваться. До самой ночи, наверно, притаится теперь в каком-нибудь тайничке.

— А перископчик? Он непременно ведь будет им манипулировать.

— Это пожалуй. Однако заметишь его разве? Он ведь как былинка, а их вон сколько вокруг. Нет, товарищ капитан, наш слишком несовершенный глаз этого не уловит. Тут необходимо специальное устройство. Нет еще, наверно, такого…

— Почему же? Специалисты по бионике уже сконструировали такое устройство, имитирующее лягушачий глаз.

— Лягушачий?

— Именно. И по той причине, что он способен по-разному реагировать на движущиеся и неподвижные предметы. Эта способность дает лягушке возможность сосредоточивать внимание только на своей добыче. На летящей мошке, например. А информация о неподвижных предметах даже не поступает в ее мозг. Она отсеивается и не мешает мозгу производить расчеты для прыжка на мошку.

— Конечно, мозг лягушки не так сложен, как наш, — усмехается Джансаев, — однако это все-таки мозг. А кибернетическое устройство, каким бы замысловатым оно ни было, все-таки безмозглое…

— А что такое мозг? Система нервных клеток-нейронов. Ученые давно уже научились имитировать их работу. Живой нейрон может ведь находиться в двух состояниях: возбужденном и спокойном, точно так же как и электрическая лампочка может лишь гореть или не гореть.

— Это-то я знаю. По этому принципу работают и электронные вычислительные машины.

— Ну так вам тогда легко себе представить, что путем соединения искусственных нейронов друг с другом или с какими-либо электронными приборами, как, например, с фотоэлементами, можно создать и такое устройство, которое будет имитировать работу глаза лягушки.

— Ну да, конечно, я представляю себе это. Но ведь у нас с вами нет такого устройства, — снова вздыхает Джансаев. — Надежда, значит, только на то, что «еж» начнет передавать какую-нибудь информацию и мы тогда запеленгуем его.

— Да, к сожалению, главная надежда действительно только на это, — соглашается капитан Уралов.

Теперь у пеленгаторов дежурят почти все сотрудники полковника Астахова. Лишь инженер-полковника удается отправить спать, но и он, отдохнув после бессонной ночи всего три часа, возвращается в штабную машину с пеленгационной аппаратурой.

Заметив хмурый вид Астахова, он оправдывается:

— Все равно почти не спал, только нервную систему расшатывал…

Время переваливает уже за полдень, а «еж» все помалкивает, хотя на стартовой площадке теперь оживленнее, пожалуй, чем вчера. Подполковник Загорский мастерски разыгрывает необычайную суету вокруг ракеты в связи с «неполадками» в ее системе управления.

— Прямо-таки настоящий МХАТ! — усмехается инженер-полковник Шахов.