Сказка для злодеев - Валерий Гусев

– Молодцы, – хвалила нас бабушка за столом – то ли за аппетит, то ли за работу. – Завтра утречком, жеребятки, прокопаете канавку от ручья и можете шляться где угодно. Лопаты не забыли?

Мы не успели ответить. Ответил рыжий Обормот, незаметно нам подмигнув:

– Не забыли, не забыли. Они правильные пацаны. Аккуратненько их в каптерку поставили.

Каптеркой называли темную комнатку в дальнем углу конюшни, где хранились ведра, совки, лопаты и другие инструменты – инвентарь, как говорила бабушка.

– Ты куда? – спросила она вскочившего Алешку.

– Чай на улицу просится.

– Зонтик возьми.

– Я в зонтик не писаю, не маленький.

Он и маленьким в зонтик не писал.

Когда Алешка ушел, рыжий Обормот стал нахваливать бабушкины плюшки.

– Я такие, – говорил он с полностью набитым ртом, – только второй раз кушаю. Меня такими только Кириллыч угощал.

Вот тут я чуть не подавился! Значит, точно – именно он расспрашивал дядю Мифу о сокровищах Гремячей башни.

– Ты, Пашка, не хвали меня, – говорила между тем бабушка. – Я их не пекла. А ты угадал, эти плюшки Мефодий принес.

– Он за вами ухаживает, – опять подольстился рыжий Пашка Обормот.

– Пусть ухаживает, – отмахнулась бабушка. – Раньше надо было думать.

Тут вернулся Алешка и с порога покивал мне с недоумением, мол, лопаты и в самом деле вернулись на свое место. Те самые лопаты, с буквами «КЗ» на черенках.

– Дождик кончился, – сказал Алешка.

– Паша, отвези их домой.

И опять по дороге Пашка нахваливал нашу бабушку и нас заодно, как говорится, до кучи.

– Лопаты я принес, выручил вас. В роще на них наткнулся. – А вот что он делал в роще? – Но скажу вам, мальцы, держитесь от этой башни подальше. Нечистое место, опасное. Там...

– Чудеса, леший бродит, – перебил его Алешка, – знаем.

– В самом деле, зуб даю. В полнолуние там из-под земли такой вой раздается. Жуть на цыпочках! А подальше, в овраге, где свалка, бомжи собираются. Тоже народ опасный. Ну, пока! Завтра за вами заеду.

Глава VII

НЕЧИСТАЯ СИЛА

У двери бабушкиной квартиры я рассказал Алешке о своем открытии.

– Знаю! – сказал он. – Я давно догадался. – И тут же распорядился: – Ты будешь следить за Пашкой, а я за Червяковым. Иначе не видать нам сокровищ.

– Они тебе очень нужны? – я позвонил в дверь.

– А ты знаешь, что там? – возмутился Алешка.

– Золото, брильянты. И рука Марфуши.

– Это совсем другие сокровища, Дим. Они побогаче золота и брильянтов. – Опять он знает больше, чем я.

Мама открыла дверь:

– Набегались?

– Наработались. Из меня даже пар пёр, – похвалился Алешка.

У мамы стали глаза как блюдца.

– Кто из тебя пёр?

– Пар! Потливый такой.

– О боже! – мама схватилась за виски. – Как же папа не вовремя уехал!

А папа, как почувствовал ее призыв, – дал эс-эмэску из своего Парижа. Мама прочитала, задумалась, а потом тревожно вздохнула:

– Неужели заболел?

Я взял у нее мобильник и прочитал вслух: «Пальцы одинаковые. У генерала тоже. Целую. Ночь».

Мама повторила чуть слышно: «Пальцы одинаковые. У генерала целую ночь».

– Ничего не понимаю. У папы, наверное, высокая температура. Почему у генерала целую ночь одинаковые пальцы?

– Мам, да все понятно. У папы и у его генерала одинаковые пальцы. Он нас целует и желает спокойной ночи.

– Кто целует? Генерал? Палец? – Тут до мамы что-то стало доходить. – Алексей, твои штучки? Я вот сейчас сообщу папе!

Но сообщить папе о Лешкиных штучках маме не удалось – денег на ее мобильнике не было. Кончились, как оказалось.

Тут все и прояснилось. Алешке очень не терпелось узнать, кто в нашей семье главнее: мама или папа? И он дал папе сообщение с подробной инструкцией. Видно, папа заинтересовался этим не только сам, но и заинтересовал своих коллег. И сейчас они все активно общаются с женами и выясняют, у кого какой палец на ноге длинней?

– Так? – строго спросила мама. – Сознавайся.

Алешка начал было врать, что на самом деле папа подготовил шифровку в свое министерство, но очень соскучился по маме и по ошибке направил сообщение на ее мобильник. И что нужно срочно передать эту важнейшую оперативную шифровку в Москву, в главный милицейский штаб.

По мере того как он трепался, мамины глаза становились все уже и уже и над ними грозно собрались черные брови под сердито наморщенным лбом.

– Все? – спросила она, когда Алешка завял под ее взглядом.

Он насупился, кивнул (врать он умел, но только не маме) и молча вытянул из кармана шортов смятую сторублевку.

– Что это?

– Это тебе на мобильник.

– Откуда?

– Нашел.

– Я вот в своей жизни даже паршивого рубля не нашла.

– Потому что ты под ноги не смотришь. Ты смотришь вдаль.

Красиво сказал. На маму подействовало – я заметил, как чуть дрогнули ее губы в улыбке. Но брови еще хмурились.

– Если ты, Алексей, еще раз возьмешь мой мобильник без моего разрешения, я приму самые строгие меры.

На Алешку эти слова тоже подействовали, его губы тоже чуть дрогнули в будущей улыбке.

– Ложитесь спать без ужина. Съешьте по две котлеты с салатом, чай – и все. – Мама пошла в свою комнату, закрыла за собой дверь, но все равно мы услышали, как она хихикнула и проговорила: – Пар из него пёр, видите ли.

Мы съели котлеты и чай с салатом и тоже пошли спать. День был не скучный...

Утром мама ушла в магазин и на рынок, а мы стали готовиться к проведению оперативных мероприятий.

– Дим, – распорядился Алешка, – я остаюсь на связи, буду бегать туда-сюда, а ты ляжешь в засаду. В роще. Будешь наблюдать за своим клиентом. Он, Дим, обязательно припрется к башне. Ты ихнюю лопату поставь на место. Это будет им приманка.

– И долго мне там прятаться? – мне стало как-то неуютно.

– Откуда я знаю! Но, думаю, не очень. Денек-другой, но ненамного больше недели.

Хорошо еще не больше месяца.

Алешка ушел на кухню. Там все сразу ожило – зазвенело, забренчало. И скоро он вернулся с большим пакетом.

– Это тебе продукты, на первое время. Когда кончатся, я тебе еще принесу.

Заботливый ты мой.

– Ты, Дим, молодец, самое хорошее дело себе выбрал. Валяйся целый день на травке, в тени березок, ешь бутерброды и пей сладкую водичку.

– А ты, бедный, будешь бегать туда-сюда.

– Конечно. Кто-то должен брать на себя самое трудное. А кто? Самый умный.

– Это кто же у нас самый умный?

– Папа, – глазом не моргнул Алешка. – Ну, иди, Дим, пока мама не пришла. Желаю тебе... как это? А! Семь футов под килем.

Ага, мне только дождика не хватало.

В роще было хорошо. Еще не жарко. Роса уже сошла. Вдалеке куковала ненормальная кукушка. И другие птицы тоже свиристели и каркали.

Я выбрал местечко поудобнее, наломал немного веток, настелил их, улегся на пробу. Неплохо. И башню хорошо видно, и бока не отлежу.

Потом разыскал чужую лопату и поставил ее на прежнее место. Лег на спину, закинул руки за голову. Надо мной шелестели и трепетали зеленые листья, сквозь них приветливо светилось синее небо, хлопотала в ветвях всякая мелкая птаха. Хорошая засада.

Солнце поднималось все выше, становилось все теплее. Делать было нечего, от скуки я задремал. Разбудил меня хриплый воронов карк. Я живо перекатился на живот, взглянул в сторону башни. Точно – возле нее уже топтался рыжий обормот Пашка. В руках его был тяжелый лом. Он поплевал на руки и начал с хаканьем долбить землю как раз в том месте, где Алешка «потерял» сто рублей.

В общем, наши догадки оправдались и подтвердились. Червяков и Пашка решили добраться до подземелья и завладеть сокровищами Марфуши. «А вот фиг вам!» – сказал бы Алешка.

Пашка между тем, поработав ломом, пошел в рощу, видимо, за лопатой. Он шел прямо на меня. Только этого мне не хватало! Я уже подумывал дать хорошего деру, но Пашка прошел мимо и почти сразу вернулся с лопатой. И так же яростно начал выгребать землю, камни и всякий мусор. Вот уж с кого пар-то пёр! Мне даже самому стало жарко. Не спуская с Пашки глаз, я нащупал в пакете, заботливо собранном Лешкой, бутылку с водой, не глядя отвернул пробку и сделал хороший глоток из горлышка... Хорошо, что Пашка был далеко и шумно гремел лопатой – я так громко икнул, что сам испугался. Это была не бутылка с фруктовой водой, а бутылка с подсолнечным маслом. Удружил братец!

Видно, Алешка так торопился и так был занят своими «руководящими» мыслями, что спутал на кухне бутылки. Схватил первую попавшуюся.

Пока я икал и отплевывался, Пашка снова сменил лопату на лом. Работал он здорово. Я ни разу не видел, чтобы он так яростно вкалывал на ферме. Оно и понятно: там – зарплата, а тут сокровища зовут. Несметные. И засохшая рука спящей красавицы.

Долго ли, коротко ли, но и кладоискатель Пашка утомился. Приставил к стене инструменты, присел на мшистый камешек и достал из сумки... громадную бутылку минералки. Я чуть не завыл от зависти. Хотя этот порок мне не свойственен. Я только Лешкиной ветрянке позавидовал.