Кровавый след - Таня Хафф

биологически невозможное, что у одного пожилого местного вырвалось потрясенное:

– Мама!

Просто чтобы убедиться, что командир все правильно понял, она повторила то же самое по-немецки.

Стек взлетел для удара.

Генри метнулся вперед. Он понимал, что совершает глупый, импульсивный поступок, и все равно не смог удержаться. Поймав запястье занесенной руки командира, он не остановился и, вложив в движение всю свою силу, вырвал руку из сустава.

Отшвырнув тело, Генри повернулся и бросился на остальных эсэсовцев, размахивая своим ужасным, кровоточащим трофеем, как дубинкой. Его губы растянулись, обнажив зубы, блеснули длинные клыки.

Вся атака заняла чуть меньше семи секунд. Нацисты были не первыми, кто использовал ужас в качестве оружия; такие, как Генри, познали ценность ужаса столетия назад. Вампир успел добраться до первого из охранников прежде, чем хоть один из них вспомнил, что вооружен. К тому времени, как немцы пришли в себя настолько, что смогли открыть огонь, Генри уже прикрывался, как щитом, вторым мертвым телом.

Он услышал крики на голландском, мягкие шаги по утрамбованной земле, а потом прожекторы, к счастью, вдруг погасли. Впервые после своего появления на площади Генри смог ясно видеть, зато немцы теперь не видели вообще ничего. В полной растерянности они бросились бежать, но путь им преградила рычащая собака – самая большая, какую они когда-либо видели. Пес ринулся в атаку, и началась настоящая бойня.

Мгновение спустя, стоя над своей последней жертвой, чувствуя, как запах крови проникает в каждую клеточку тела, Генри увидел, что пес, который следовал за ним всю ночь, идет к нему на негнущихся лапах. В темноте влажное пятно на морде казалось скорее черным, чем красным, и пес выглядел диким, как волк из сказок братьев Гримм.

Генри и собаку все еще разделяло несколько футов, когда стук сапог по булыжникам заставил их обоих обернуться. Генри дернулся, но пес оказался быстрее: он нырнул вперед, перекатился и вскочил, сжимая пистолет-пулемет в человеческих руках. Как только штурмовики появились в поле зрения, он открыл огонь.

Не выжил никто.

Закинув оружие за голое плечо, оборотень повернулся к Генри и вытер кровь с губ тыльной стороной грязной ладони. Его волосы, такого же красновато-коричневого цвета, какого была его шерсть, спадали на лоб спутанными прядями, наполовину скрывая те самые глаза, которые наблюдали, как Генри выкапывается из земли, а потом пьет кровь.

– Я Перкин Хиркенс, – сказал оборотень по-английски с сильным акцентом. – Если вы Генри Фицрой, я ваш связной.

Прожив на свете четыреста лет, Генри думал, что его уже ничто не сможет удивить, но теперь понял, что надо бы пересмотреть это заключение.

– Мне не сказали, что вы оборотень, – проговорил он по-голландски.

Перкин ухмыльнулся и стал выглядеть намного моложе, хотя и не менее опасным.

– А мне не сказали, что вы вампир. Думаю, мы на равных.

– И это называется «знакомство при нормальных обстоятельствах»? – пробормотала Вики, на мгновение пожалев, что не сидит дома и не ведет милый, нормальный спор с Майком Селуччи. – Я имею в виду – ты рассказал о встрече вампира из секретной службы с оборотнем из голландского Сопротивления.

– А что в этом такого необычного? – Генри обогнал кемпер с американскими номерами и маленькой рыжей кошкой, спящей у заднего стекла. – Вервольфы бдительно защищают свою территорию.

– Если вервольфы жили нормальной человеческой жизнью… – Вики осеклась и начала вопрос по-другому: – Если они жили в человеческом обществе, как им удалось избежать призыва?

– Призыв на военную службу был британо-североамериканским феноменом, – напомнил Генри. – Европа боролась за выживание, и фашисты напали так стремительно, что нескольких мужчин и женщин, живущих в укромных уголках, легко было не заметить. При необходимости они на время войны отказывались от «цивилизации» и кормились натуральным хозяйством.

– Хорошо, а что насчет британских и североамериканских оборотней?

– Нет никаких британских оборотней…

– Почему? – перебила Вики.

– Британия – остров. Учитывая склонность человека убивать то, чего он не понимает, там не хватает места и для людей, и для вервольфов. – Генри помолчал и добавил: – Возможно, когда-то в Британии и жили вервольфы…

Вики сползла на сиденье ниже и повозилась с решеткой кондиционера.

«Я не хочу умирать, мисс Нельсон».

– Значит, вервольфы не живут по всему миру?

– Нет. В Европе их ареал простирается на юг до Северной Италии, они живут в большей части России и в самых северо-западных районах Китая и Тибета. Насколько я знаю, коренных североамериканских не существует, но я могу ошибаться. Однако они довольно часто иммигрировали.

– После Второй мировой войны?

– Не все.

– Что ж, возвращаясь к моему первоначальному вопросу. Как им удалось избежать призыва?

Вики услышала, как Генри пожал плечами, зашуршав ими по спинке сиденья, обитой толстым твидом.

– Понятия не имею. Но, поскольку большинство вервольфов – дальтоники, я бы предположил, что они не прошли медосмотр. Я знаю, что союзники использовали дальтоников-наблюдателей в воздушной разведке; поскольку дальтоники распознают предметы не по цвету, а по форме, они могли разглядеть то, что скрывается почти за каждым камуфляжем. Может быть, кто-то из этой компании и был вервольфом.

– Ну а ты? Как вампир убедил правительство позволить ему внести свою лепту в борьбу за свободу?

Потом Вики вспомнила, что у Генри есть дар убеждать.

– Э-э, не важно.

– Вообще-то я даже не обращался к канадскому правительству. Я спрятался на военном корабле и вернулся в Англию, где мой старый друг занял очень влиятельный пост. Он все и устроил.

– А!

Вики не спросила, кто этот старый друг. Она не хотела знать – ее воображение уже рисовало ей сцены с Генри и некоторыми видными политическими фигурами в компрометирующих позах.

– А что случилось с жителями той деревни?

– С кем?

– С жителями деревни, в которой ты познакомился с Перкином. Они все погибли?

– Конечно нет!

Вики не могла представить себе другого исхода. В конце концов, был уничтожен целый отряд СС, а нацисты такого не одобряли.

– Мы с Перкином позаботились, чтобы все выглядело так, будто эсэсовцы стали жертвой авиаудара союзников, уничтожившего железнодорожную линию.

– Вы заявили о воздушном ударе?

В голосе Генри прозвучала усмешка:

– Разве я не упоминал, что мой старый друг поднялся до высоких постов?

Кое-что Вики по-прежнему беспокоило.

– Значит, жители деревни знали, что среди них живет стая вервольфов?

– Не знали, пока не началась война.

– А после того, как началась?

– Во время войны любой враг нацистов был для них желанным союзником. Тогда удавалось ладить даже британцам и американцам.

Да, в этом есть определенный смысл.

– Ну а после войны?

– Перкин эмигрировал, и я на некоторое время потерял его из виду.

Несколько минут они ехали молча – теперь, когда Торонто остался позади, их машина была одной из немногих на шоссе.

Вики, закрыв глаза, думала о том, что рассказал Генри. В некотором смысле война, несмотря на все ее ужасы, ставила перед людьми простые проблемы: по крайней мере, тогда они четко понимали, кто враг.

– Генри, ты и вправду считаешь, что стая вервольфов может стать частью человеческого общества? Так, чтобы соседи не узнали, кто они такие? – внезапно спросила Вики.

– Ты представляешь себе город, а ближайшие соседи Хиркенсов живут в трех милях от них. Вервольфы видятся с кем-то не из своей стаи только тогда, когда сами того хотят. Кроме того, если бы ты не знала меня и не встретилась с демоном прошлой весной, разве ты поверила бы в вервольфов? Разве кто-нибудь в Северной Америке в наше время в такое бы поверил?

– Но кто-то о них явно знает, – сухо напомнила Вики. – Хотя в таком случае стоило бы ожидать шантажа, а не убийства.

– Да, шантаж был бы резоннее, – согласился Генри.

Она со вздохом открыла глаза.

Чем она занимается? Пытается распутать дело, имея на вооружении только увеличительное стекло и вампира, без ресурсов полиции. Не то чтобы эти ресурсы до сих пор сильно помогали. Баллистики позвонили незадолго до отъезда Вики и сказали, что пуля, скорее всего, была стандартной, калибра 7,62 мм натовского образца. Это сузило круг возможных подозреваемых до всей Организации Североатлантического договора, а также почти всех, у кого имелось охотничье ружье.

Вики не предвкушала приезд на ферму Хиркенсов. Она впервые будет действовать