Ты из прошлого (СИ) - Ивона Куш

далеко, а дежурили за дверью. Досадно, но деваться некуда.

Я таки встала с дивана и сделала первые неуверенные шаги, продвигаясь в сторону двери. Подслушивать не собиралась. И так все было хорошо слышно. И выходить из кабинета тоже пока не планировала. Головокружение отступило, и я наконец-то могла нормально передвигаться.

Вскоре Полина вернулась, держа в руке пластиковый стаканчик с водой. Отдала его мне и продолжила стоять прямо напротив, все так же наблюдая за мной. Еще немного и я начну чувствовать себя подопытным кроликом.

— Спасибо, — выпив все до капли, поблагодарила ее. Подошла к урне, стоящей в углу и выбросила стаканчик. — Мне гораздо лучше. И я снова готова приступить к работе.

— Не стоит, — покачав головой, сказала девушка. — Ты сильно переутомилась. Лучше будет, если сегодня ты позволишь себе отдых.

Какой, к черту, отдых, когда тут происходит, не пойми что? У меня отчет горит, а она…

— Это не обсуждается, — чуть строже сказали мне. Да она умеет показывать зубки. — Александр Владимирович отвезет тебя домой. Решил лично проследить, чтобы вы добрались до дома. Потому что не доверяет водителю.

— Не стоит так суетиться, — кажется, это я прорычала.

— Руководство я предупрежу, не беспокойся, — проигнорировали меня.

— Благодарю, — постаралась произнести это как можно спокойнее. Хотя внутри, да, все так же закипала. И спрятаться хотелось в каком-нибудь темном углу. Чтобы Александр не мог меня найти.

Полина подошла к двери и открыла ее, давая тем самым понять тем, кто стоял в коридоре, что можно заходить. Чего делать не стоило. Потому как я была не в лучшем расположении духа. И непонятно, чего хотелось больше: бежать, без оглядки или приступить к допросу. Зря, Александр вызвался довезти меня до дома. Потому что теперь я не отстану от него, пока не узнаю правду. Кто он такой вообще?

— Все хорошо, — проговорила медсестра (все-таки сомневаюсь, что начальство разорилось бы на целого врача). — Просто переутомление. Отдохнет день и придет в норму.

— Ох, спасибо, Полина Федоровна, — сделал вид, что рад новости, Петр Емельянович. — Обрадовали, ничего не скажешь. Так все перепугались, вы бы знали.

За свою шкуру ты перепугался, сволочь, а не за меня. Поэтому и рад тому, что проверка откладывается. Ничего, завтра я сюда вернусь и закончу то, что начала. Сомневаюсь, что вы успеете убрать все недочеты. Что-то да останется.

— София Николаевна, — позвал меня Саша, — пройдемте за мной.

Посмотрела на него, будто только что заметила. До этого старалась вообще не смотреть в его сторону. Сейчас же невольно стала искать в нем того, кого когда-то знала. И кого потеряла. Образ Саши частично стерся из памяти. Поэтому сложно было уловить в этом молодом мужчине что-то схожее с тем мальчишкой, с которым мы были друзьями. Вроде цвет волос такой же, только чуть темнее. Глаза… Правда, не такие озорные, как когда-то были. В общем, это было сложной задачей.

— Хорошо, — сказала и, распрощавшись с Петром Емельяновичем и Полиной, пошла на выход. Саша шел впереди. На меня даже не оборачивался. Зато у меня была прекрасная возможность просверлить в его спине внушительную дыру.

Я снова шла по лабиринту коридоров, плохо понимая, куда мы продвигаемся. Вроде как, главный вход находился в другой стороне. Это если я правильно запомнила путь. Сейчас же мы шли в противоположную сторону.

Как оказалось чуть позже, мои догадки были верны. Меня привели к парковке, которая располагалась с противоположной стороны от главного входа. Там проводили до уже знакомой машины и, открыв дверцу со стороны пассажирского сиденья, предложили забираться внутрь. А если быть точнее, залезать и не вопить.

К чему Саша это сказал, я сразу не поняла. Ясно стало чуть позже, когда мы выехали с территории производства и Волков снова поменялся в лице, легко сбрасывая с себя маску доброжелательности.

— В чем дело? — спросила у Александра, прямо смотря на него. Что он задумал?

— Спрашивать о том, узнала ли ты меня, судя по всему, уже бессмысленно, — хмыкнул он, сосредоточенно следя за дорогой. — А я тебя искал.

— Зачем? — спросила спокойно, а у самой внутри все перевернулось от этих слов. Я начинала бояться этого человека. В который уже раз…

— Просто, — пожав плечами, сказал Саша. — Давно не виделись, знаешь ли.

Почему-то, когда последние сомнения исчезли, и я окончательно убедилась в том, что передо мной сейчас именно тот Сашка, которого я когда-то знала, мне стало еще больше не по себе. И вина, что и так грызла постоянно, стала с удвоенной силой вгрызаться в тело.

— Ты считаешь меня виноватой? — прямо спросила, боясь ответа. Потому что предполагала, каким он будет.

— Нет, не виню. Хотя, признаться, поначалу и испытывал что-то на подобии злости. Потом, когда стал старше, стал понимать, что мы были детьми. И такое вполне могло случиться с кем угодно.

— Ты хорошо плавал, — заметила. Обхватила себя за плечи руками, потому что резко стало холодно. Хотя на улице, да и в машине, было тепло. — Что случилось тогда? Почему ты стал тонуть?

— Стало закручивать в омут, — поморщившись, проговорил Саша, и крепче схватился за руль. — Тебе повезло больше, не зацепило. Я смог оттолкнуть тебя, насколько возможно, а потом все было словно в тумане. Не помню, каким чудом смог выбраться, наверное, попал не в самый центр воронки. Потом меня понесло течение. Сил почти не осталось, я стал задыхаться… Пришел в себя уже в больнице.

— Это ужасно, — пробормотала. По всему моему телу стали разгуливать мурашки. И волосы на голове зашевелились.

— Я знаю, — беззаботно откликнулся Александр. — Мало приятного.

— Мне сказали, что ты умер.

— Отчасти так и было.

— В смысле? — Я задавала вопросы, пока получала на них ответы. Но Саша мог в любую секунду перестать откровенничать.

— Провалялся в коме какое-то время. Нормально все, как видишь, — на меня соизволили посмотреть. И то, что я поймала во взгляде Саши, мне не понравилось. Впрочем, его взгляд вообще мне не нравился: жесткий, холодный. И так было, когда он смотрел на меня.

— Ты должен понимать, что я не виновата, — посчитала, что надо сразу об этом сказать. Хватит и того, что я сама постоянно испытывала чувство вины.

— Я понимаю, — бросили мне в ответ.

Только вот его словам я не поверила. Мы были чужими друг для друга людьми, которых ничего не связывает. То прошлое, которое было общим, растворилось в других воспоминаниях. А кошмар, случившийся с нами, единственное общее событие, впечатавшееся в память навсегда. И хотелось как можно скорее развязать его и отпустить ситуацию. Послать все к черту. Тем более оказалось,