Немолодожены - Лорен Кристина

– Подожди, – вмешалась я и полезла в сумку.

– Не надо мне покупать пиво за свои деньги, Олив.

– А я и не собиралась, – сказала я, вытаскивая два купона и протягивая их. – Ами дала в дорогу.

– Хорошо, если так.

Стюардесса продолжила свой путь по узкому проходу.

– Мы здесь, – сказала я, – поскольку моя сестра это выиграла, и мы должны получить все бесплатно.

– Так вот почему двести наших друзей и родственников оказались в приемном покое!

Я почувствовала, что сиденье подо мной накаляется.

– Полиция уже в курсе ситуации, – сказала я, – и моей сестре сказали, что она ни в чем не виновата.

– Есть еще шестичасовые новости, – заявил Итан и, довольный своей шуткой, с хлопком открыл банку пива.

Я хотела выразительно стрельнуть в него глазами, но мой взгляд остановился на его горле. Он пил, а я смотрела, как двигается его кадык, смотрела и смотрела.

– Ну ладно, – ответила я.

– Не знаю, чему я удивляюсь, – заговорил он. – Все мы в руках судьбы.

Мое раздражение поднялось в полную силу.

– Эй, Итан, между прочим, это твой брат и невестка сейчас возможно лежат в больнице.

– Успокойся, Олив. Их я не имел в виду, – серьезно заверил он и сделал под моим пристальным взглядом еще один глоток. – Я имел в виду свадьбы вообще.

После секундной паузы он вздрогнул и с ноткой отвращения добавил всего одно слово: «Романтику».

О, да он один из этих… бруталов.

Я признаю, что привитая мне модель романтики также недостаточно проработана, но Тио Омар и Тиа Сильвия состояли в браке на протяжении сорока пяти лет, а Тио Хьюго и Тиа Мария – почти тридцать лет. Да, в моем окружении есть примеры длительных отношений, и поэтому я знала, что такие отношения существуют. Но я понимала, что совершенно не могу знать, мой ли это случай. Я хотела верить, что Ами с этой свадьбой не затеяла что-то обреченное на распад, что она может быть по-настоящему счастлива с Дэйном.

Итан одним большим и долгим глотком осушил почти половину первого пива. Я попыталась собрать воедино все, что знаю об этом человеке. Ему тридцать четыре года, он на два года старше, чем мы с Дэйном. Он зарабатывает на жизнь чем-то, связанным с математикой, и это объясняет, почему он всегда настолько жизнерадостен. Он всегда носит с собой хотя бы один флакон дезинфицирующего средства и никогда не ест общие блюда, предлагаемые на шведских столах. Я думаю, что он был холост на момент, когда мы встретились, но вскоре после этого он вступил в какие-то отношения, которые казались мне не совсем серьезными. Не думаю, что эта его пассия нравилась его брату, потому что отчетливо помню, как однажды вечером Дэйн разглагольствовал о том, как это будет отстойно, если Итан сделает ей предложение.

Боже мой, неужели я еду на Мауи с чьим-то чужим женихом?!

– Ты ведь сейчас ни с кем не встречаешься, верно? – осторожно спросила я, пораженная этой мыслью. – Твоя бывшая Сьерра, Симба или что-то в этом роде?

– Симба? – он едва сдержал улыбку. – Почти так.

– Тебя наверное шокирует, когда кто-то не следит за твоей личной жизнью?

Итан сердито наморщил лоб.

– Я бы не поехал с тобой в фальшивый медовый месяц, если бы у меня была девушка, – заверил он, откинувшись на спинку сиденья, и снова закрыл глаза. – Больше никаких разговоров. Ты права, это трясет самолет.

* * *

По выходе из аэропорта – гавайские ожерелья вокруг наших шей и свежий океанский ветер, треплющий одежду – мы сразу поймали такси. Большую часть пути я провела, прижавшись лицом к окну и любуясь ярко-голубым небом и синими проблесками океана, видневшимися сквозь деревья. Я уже чувствовала, как мои волосы завивались от влажности. Ощущения не самые приятные, но оно того стоило. Мауи – это потрясающее место!

Итан молча сидел рядом со мной, наблюдая за видом и время от времени что-то набирая в своем телефоне. Не желая нарушать тишину, я сделала несколько размытых снимков, а потом мы неожиданно выехали на привычное для нас двухполосное шоссе. Самые интересные снимки я послала Ами, а она ответила грустным смайликом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Я знаю. Извини.

Не надо извиняться.

Ты уйдешь из семьи, а я в обозримом будущем останусь с мамой. Так кто здесь вообще выигрывает, ты или я?

Просто развлекайся или я не на шутку рассержусь.

Моя бедная сестра! Да, я предпочла бы быть здесь с Ами или… кем угодно, только бы не с ним, но мы здесь, и я намерена извлечь из этой поездки максимум пользы. У меня впереди десять прекрасных, залитых солнцем дней.

Когда такси замедлило ход и сделало последний поворот направо, перед нами раскинулась территория отеля. Здание отеля – возвышающаяся многоярусная конструкция из стекла и бетона – казалось массивным и буквально утопало в зелени, которая была разбросана здесь повсюду. Рокот обрушивающихся волн океана звучал очень близко. Казалось, что с одного из верхних этажей отеля можно бросить камень и попасть им в пену прибоя.

Мы проехали по широкой аллее, обсаженной с обеих сторон огромными баньяновыми деревьями. Сотни фонарей покачивались на ветру, свисая с их ветвей у нас над головой. Если это так прекрасно белым днем, каким же замечательным зрелище должно стать после заката!

Из динамиков, спрятанных в густой листве, доносилась музыка. Это было настолько удивительно, что даже Итан приник к окну, вглядываясь в листву, когда мы проезжали мимо.

Едва мы остановились, как внезапно появились двое портье. Мы вылезли из машины и, слегка спотыкаясь и оглядываясь по сторонам, распрямились. Я видела удивленную физиономию Итана поверх крыши машины и подозревала, что сама выгляжу сейчас не лучше. Все вокруг было пропитано благоуханием плюмерии, а шум разбивающихся волн почти заглушал рокот машины, которая только что привезла нас и сейчас стояла у ворот. Я была почти уверена, что именно в этот момент мы с Итаном достигли нашего первого восторженного единения взглядов. Что-то вроде «Черт возьми. А это удивительное место!»…

Я была так растеряна, что вздрогнула, когда первый портье вытащил горсть багажных бирок и спросил мое имя.

– Мое имя?

– Надо для багажа, – улыбнулся портье.

– А, для багажа… Верно. Мое имя. Меня зовут, ну, это непростая история…

Итан решительно обошел машину и столь же решительно взял меня за руку.

– Торрес, – сказал он. – Ами Торрес. Мы помолвлены, и скоро она станет Ами Томас.

Затем, наклонившись и губами прижавшись к моей щеке в поцелуе для реалистичности Итан заметил:

– Она немного устала после поездки.

Ошеломленная, я словно в замедленной съемке смотрела, как он поворачивается к портье и, похоже, борется с желанием вытереть губы ладонью.

– Отлично, – произнес служащий отеля, записывая это имя на нескольких бирках и прикрепляя их к ручкам нашего багажа.

– Регистрация вон там, пройдите в те двери, – улыбнулся он и показал на некое подобие вестибюля под открытым небом. – Вещи принесут сразу в вашу комнату.

– Спасибо, – вложив в ладонь портье несколько сложенных купюр, Итан повел меня к отелю.

– Да расслабься, все нормально! – сказал он, как только мы зашли за поворот и немного прошли.

– Итан, я совершенно не умею врать.

– Неужели? Тогда ты слишком хорошо скрывала эту свою черту.

– Это никогда не было моей сильной стороной, ясно? Те из нас, кто не отмечен Черной меткой, считают честность добродетелью.

Но он в ответ лишь крепче сжал мою ладонь, увлекая меня за собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Дай-ка мне оба удостоверения, твое и Ами, чтобы ты случайно не передала их вместе человеку на стойке регистрации. И давай, я запишу там свою кредитную карту на случай непредвиденных расходов. Все детали мы уладим позже.

В моей груди вспыхнул пожар несогласия, но я не могла не признать, что он был прав. Сейчас, после небольшой мысленной репетиции, я уже была уверена, что в следующий раз, когда кто-то спросит мое имя, я крикну: «Меня зовут Ами». Конечно, это будет лучше, чем в первый раз, когда я чуть ли не выложила всю нашу легенду портье, но не намного. Я достала из сумочки бумажник и извлекла из него оба удостоверения личности.