Дорога соблазнов - Татьяна Герцик

      – Какая досада! Может, поставить, как ты думаешь?

      – А вот это ты с отчимом обсуждай. Я здесь не хозяин.

      – Боря, как ты можешь так говорить?

      Но Борис, не слушая мать, широкими шагами направился к даче. Мать засеменила за ним, неубедительно опровергая его слова.

      Дача была трехэтажной, но в ней был еще один этаж, цокольный, называемый техническим, там и размещался видеорегистратор с монитором.

      Борис включил вчерашнюю запись и прокрутил ее назад. На въезде на дачу появилась большая белая машина с надписью «медицина катастроф».

      Светлана Ивановна, стоящая позади сына, поежилась.

      – Название-то какое угнетающее. Но хоть приехали быстро.

      Борис остановил картинку, на которой четко было видно номер скорой.

      – А девушку не видно? Она же вроде должна была попасть в поле камеры?

      Борис отъехал еще немного назад, пока не показалась девушка. Но только со спины. Она промелькнула так быстро, что даже замедленная перемотка записи ничего не дала. Видно было только ее спину с великолепной копной бронзовых волос, и все.

      – Мама, может, она из местных? Или шла к кому-то?

      – Нет, здесь я ее не видела. Может, конечно, к кому-то и шла. Но опрашивать соседей я не буду. Тогда придется говорить, из-за чего мы ее ищем, а этого не хочется.

      – Да, я слышал, как дядька тебя шпынял, чтоб ты никому об инциденте не говорила.

      – Что за выражения, Боря! Он не шпынял, а просил. Его ведь можно понять. Он на виду и не хочет, чтоб его частная жизнь становилась достоянием общественности.

      – А разве каждая собака не знает о нем больше, чем он сам о себе?

      – Вот именно поэтому и не хочет. Но что ты сейчас будешь делать?

      – Позвоню на станцию и узнаю, когда работает эта бригада. И съезжу поговорю. Ты ведь этого хочешь?

      Мать с облегчением вздохнула. Она готовилась к долгим уговорам, а тут все решилось легко и быстро.

      – Пожалуй, это оптимальный вариант.

      Борис сел в свой Мерседес и укатил, а его мать пошла на кухню готовить ужин. Светлана Ивановна не желала нанимать прислугу. Муж был моложе ее на двенадцать лет, брат за глаза звал его «купленным мужем», что в какой-то степени соответствовало действительности.

      Светлане Ивановне было сорок, когда она познакомилась с Олегом. Он был холост и присматривал себе выгодную партию. Надоело жить в нищете, как он потом признался жене. А тут все было готовеньким – квартира, дача, машина, и приличная должность в областном аппарате. И даже сын уже был готовеньким. Борису в ту пору исполнилось двадцать, и он был категорически против замужества матери. Брат тоже косился на новоявленного свояка.

      Но вместе они прожили уже десять лет. Не сказать, чтоб душа в душу, но вполне сносно. Олег прекрасно понимал, что ему быть замешанным в чем-то подозрительном никак нельзя. Это грозило потерей такой комфортной и необременительной жизни. И, если у него и были связи на стороне, жена и ее родственники о них не знали.

      Муж приехал сразу после работы, ровно в полседьмого. Светлана Ивановна, накрыв, как обычно, стол так, будто по меньшей мере принимала дорогого гостя, накормила его вкусным сытным ужином. Съев все, что ему подала жена, муж скучно ее поблагодарил и пошел по дачному участку, кидая в рот поспевающие ягоды и насвистывая какой-то бодрый мотивчик.

      Светлана Ивановна загружала посудомоечную машину, когда позвонил сын.

      – Мама, завтра эта бригада во вторую смену, я с ними поговорю около восьми вечера. Пока!

      Он отсоединился, и Светлана Ивановна принялась с нетерпением ждать результатов.

      На следующий вечер, ровно в восемь, Борис подъехал к территориальной службе медицины катастроф. Несколько абсолютно одинаковых машин стояло у входа, и он порадовался, что знает номер нужной ему машины. Подошел ко второй справа и представился.

      Два врача в одинаковых синих костюмах повернулись к нему.

      – Вчера вы увезли мою племянницу.

      Врачи синхронно кивнули головами, продолжая вопросительно смотреть на него.

      – С вами уехала девушка, которая ее спасла. Вы не знаете, кто она такая?

      Врачи переглянулись и снова синхронно помотали головами, на сей раз отрицательно.

      – Она в кабине сидела. Может быть, ее водитель знает? Он где?

      Один из врачей кивнул в сторону курящего возле забора мужчины.

      – Вон он. Отравляется.

      Борис подошел в невысокому, плотно сбитому мужчине в обычной одежде.

      – Вы вчера девочку с дачи увозили с переломом?

      Водитель кивнул, отчего-то неприязненно рассматривая собеседника.

      – Добрый день. Я Борис Кетов, ее дядя. Вы не знаете девушку, что ехала рядом с вами? Она племяшке первую помощь оказала. Мы с мамой поблагодарить ее хотим.

      – Ехала, да. Но мы с ней перебросились парой общих фраз, и все. Кто она, я не знаю.

      Борис тяжело вздохнул.

      – Жаль. Мы так на вашу помощь надеялись. А где вы ее высадили?

      Водитель помедлил, что-то соображая.

      – На каком-то перекрестке, даже и не помню, каком. На красном притормозил, она и выскочила. Я внимания не обратил, где конкретно. Это же запрещено, где попало из машин выскакивать.

      Борис нахмурился. Он чувствовал: что-то здесь не вяжется друг с другом, но не мог понять, что именно. Хмуро поблагодарил и ушел к своей машине. Уехал и не видел, как водитель сплюнул ему вслед.

      – Поблагодарить он хочет, благодетель! Пусть кого-нибудь другого благодарит, а девчонку он уже «отблагодарил»! Это ж надо – из-за такого хлыща хорошего человека с работы уволили!

      Борис вернулся к матери ни с чем. Светлана Ивановна не на шутку расстроилась. Сын не мог понять ее стремления во что бы то ни стало найти девушку.

      – Мама, если б она хотела, чтоб ее отблагодарили, она б сказала, как зовут, откуда, где работает или учится. А если она этого не хочет, зачем навязываться?

      – Ты слишком прагматично рассуждаешь, Боря. А мне ужасно неловко. Есть же еще скромные, застенчивые девушки. Ей было просто неудобно.

      – Мама, ты живешь представлениями прошлого века. Сейчас среди молодежи такого понятия – «удобно-неудобно», просто нет. Есть «выгодно-невыгодно». Так вот я считаю, что ей просто невыгодно объявляться. Откуда ты знаешь, к кому и зачем она шла?

      Светлана Ивановна возмутилась.

      – Ну, знаешь, это уже чересчур! У нас тут живут приличные люди и проституток бы никто приглашать не стал!

      – Мама, я про проституток не сказал и слова!

      – А что еще можно подумать? Вывод только один! Что еще можно подумать после твоих откровенных намеков?

      Борис умиротворяюще вскинул руки.

      – Хорошо, хорошо, мама! Ты права, как всегда! Я погорячился!

      Светлана Ивановна снизила тон и сказала почти спокойно:

      – Как же все-таки ее найти?

      Борис произнес со скучающей миной:

      – Я уже предлагал тебе обратиться в детективное агентство. #286781359 / 14-апр-2016 Или к частному детективу.

      Светлана Ивановна призадумалась.

      – Ладно, посоветуюсь с Олегом.

      – Ты лучше с дядькой посоветуйся. У него ума больше и возможностей.

      – Со Славой я советоваться не буду. Он к этой истории очень болезненно относится. К тому же ты не прав. Олег тоже очень умный.

      – Да? – ядовитого сарказма в голосе Евгения было хоть отбавляй. – Что-то за десять лет знакомства с ним ума я в нем не наблюдал. Меркантильности выше крыши, а вот мозгов с гулькин нос. Одна извилина, и та на собственную выгоду направленная.

      Светлана Ивановна вздохнула. За всю свою супружескую жизнь она так и не смогла примирить сына с мужем. Но Борис всегда был ближе к своему отцу, чем к отчиму. Что ж, это было можно понять, разница между ним и отчимом была всего восемь лет, для уважения явно недостаточно.

      Она решила сменить тему разговора.

      – Тебя покормить?

      Сын посмотрел на часы.

      – Нет. Я сегодня иду в ночной клуб.

      – А как ты завтра пойдешь на работу? Ты же не выспишься!

      – Мама, если бы ты иногда заглядывала в календарь, то заметила бы, что завтра суббота. Все нормальные люди, и я в том числе, отдыхают.