Как настоящий мужчина - Сельсо Ал. Карунунган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то он задержался допоздна и вернулся только часов в двенадцать ночи. Все спали. Мама решила, что дядя сегодня вообще не придет, с ним это иногда случалось. Когда ночь заставала дядю в пути, он предпочитал ночевать у кого-нибудь из друзей, чтобы избежать встречи с японскими патрулями. Японские патрули расхаживали по дорогам, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками, и любили задавать бесконечные вопросы.
Среди ночи я проснулся. Слышу шепот — значит, вернулся дядя.
Что это он шепчет, да еще по-английски? Странно! Много лет я уже не слышал, как он говорит на английском языке, а тут вдруг заговорил среди ночи.
Я протер глаза. Из комнаты отца раздавался громоподобный храп. Послышались легкие шаги дяди. Он налил кокосового масла и зажег на кухне светильник. Откинув москитную сетку, под которой я спал, я увидел дядю с каким-то незнакомцем. Недолго поколебавшись, идти ли на кухню или опять нырнуть под сетку, я все же решил подняться. Мое появление дядя встретил улыбкой. Лицо его было в грязи, даже волосы посерели от дорожной пыли. Незнакомец, сидевший на скамейке, встал и улыбнулся. Он был грязный, как и дядя, особенно одежда, на которой проступали какие-то бурые масляные пятна.
— Криспин, это наш новый друг, Ри́чард Ку́пер, — сказал дядя по-английски. — Он американец.
Увидеть в те дни в нашей деревне американца было все равно что встретиться с марсианином. Я протер глаза — уж не сон ли это?! И все равно не верилось.
— Здравствуйте, мистер американец, — сказал я на самом лучшем своем английском языке.
— Здравствуй, — ответил он, протягивая руку, как взрослому.
Да, это был не сон.
— Я наткнулся на него, когда возвращался домой, — просто сказал дядя, разжигая огонь в очаге.
На столе валялся его мешок. Он был пуст. Значит, сегодня, кроме американца с грязным лицом и масляными пятнами, дядя ничего не припас. Американец дружелюбной улыбкой все больше располагал к себе. Пока дядя возился с очагом, я стал внимательно разглядывать Купера. При тусклом свете было заметно, как пот заливает его лицо и стекает на шею, хотя он и утирается все время рукавом рубашки. Было так интересно, что я даже забыл про пустой мешок дяди Сиано.
Я вытащил из комода чистое полотенце и подал американцу.
— Спасибо, — поблагодарил тот.
Я заметил, что у него не хватает переднего зуба, а на лбу шрам. И все же он был очень симпатичным малым.
Дядя оторвался от очага и попросил принести чашки для салабата.
— Это наш любимый напиток, — сказал он, разливая салабат по чашкам. — Салабат приготовляют из кусочков имбиря, а потом добавляют к нему тростниковый сахар.
Американец поднял чашку и осторожно попробовал. Он перевел дух, и по глазам его я понял, что салабат ему понравился.
— Хей, — воскликнул он, — вкусно, черт возьми!
— Я рад, — сказал дядя, — но это, к сожалению, все, что мы сегодня можем предложить вам выпить!
Он обнял меня и, показав на мою постель, спросил:
— Ты не будешь возражать, если Ричард поспит на твоем месте? Можешь лечь со мной, я расскажу, как нашел его.
Дядя знал мою слабость ко всяким историям. Я, само собой, согласился без звука.
Я во все глаза смотрел, как американец устраивается на моем месте. Он не знал, что делать с ногами: они вылезали из-под противомоскитной сетки, образующей полог, да и матрац был для него короток. Но все же через несколько минут он уже храпел, правда, не так сильно, как отец. Это было спокойное и мягкое похрапывание, будто шум ветра, который проникал сквозь щели в бамбуковой стене. Захотелось спать, я зевнул, но все же продолжал с нетерпением ждать дядюшкиного рассказа. Он потушил свет и улегся. Как только я почувствовал, что он рядом, я понял, что дядя уже спит. Меня надули, но я не обиделся: видно, дядя жутко устал. Я знал, что он любит рассказывать всякие истории и удержать его могут только голод или невероятная усталость. Ничего, узнаю все завтра.
Наутро нас разбудил крик. Мы с дядей выскочили из-под сетки. Мы совсем забыли, что мама каждое утро будит меня раньше всех. Я приношу дрова и хожу кормить кур. Вероятно, как обычно, мама откинула сетку и, к своему ужасу, наткнулась на незнакомого человека.
Проворнее всех оказался отец. За ним выскочила тетя Клара, младшие сестренка и братишка. Они уставились на американца, а тот, в свою очередь, разглядывал их из-под москитной сетки. Дети хихикали, мама была бледна и взволнована, а тетя Клара с растрепанными волосами от удивления даже зажала ладошкой рот. Вид у всех был комичный, и я расхохотался.
Заметив меня и дядю Сиано, Ричард вылез из-под сетки. Дядя подошел к нему, а мы вытянулись перед ними, как в школе, когда учитель представлял нам нового директора.
— Позвольте представить вам Ричарда Купера, — начал дядя, — он американец.
Отец протянул ему руку, а младший братишка Педро — ему было семь лет — спросил у дяди Сиано, принес ли он хлеба или фруктов.
— Нет, — ответил дядя, — зато я принес вам американского летчика, — и гордо выпятил грудь.
— Было бы лучше, если бы ты принес поесть, — сердито вмешалась тетя Клара.
— Не сердитесь, — обернулся дядя к Ричарду, — жена никак не может забыть нашего сына Мануэ́ля. Его убили на Батаане. Когда она видит человека в военной форме, то делается сама не своя.
Американец промолчал. Мама подошла к нему и внимательно оглядела с головы до ног.
— Вам надо помыться, Ричард, — сказала она по-тагальски[17], английского она не знала.
Ричард вопросительно взглянул на меня, и я перевел, что она сказала.
Ричард поморщился, видно от боли, но, взглянув на грязные руки и ноги, ответил:
— Да, мадам, вы правы.
Он поклонился, и мы засмеялись, решив, что он шутит, а он просто осмотрел свои грязные брюки. Нам понравились его улыбка и голос. По его взгляду я понял, что мы ему тоже понравились.
Вечером отец и дядя заявили, что какое-то время Дик будет жить у нас.
— Наш долг укрыть друга, — торжественно произнес дядя.
— Он нам не друг, — возразила тетя Клара. — Не будь американцев, у нас не было бы войны, наш Мануэль…
— Клара, — заметил дядя, — ты никак не можешь забыть о своем сыне!
— Послушайте его, — вскричала тетя, — «о своем сыне»! Может быть, о нашем сыне?
— Ты права, Клара, но сейчас не время ссориться.
— Он мне показался симпатичным парнем, — поддержала мама. — Я люблю людей с ясными
