Барышня с дипломом - Анатолий Галкин

Возле двери с надписью «Начальник отдела» охранник остановил Ольгу, постучал, доложил и ввел задержанную.

Это так прекрасно, когда в комнате два окна! А за окнами зелень, а над ней небо и солнце…

На начальнике были погоны полковника. Он не хмурил брови, а наоборот – демонстративно улыбался. Как дикторы на утренних эфирах.

Слева от гражданина сидел тот, кого Ольга никак не ожидала увидеть – Лев Львович Лощинин. Он тоже улыбался, только мягко и натурально.

А еще Оленька увидела свою сумку. Она стояла в центре стола, а вокруг было разложено ее содержимое. Все, включая некоторые женские секреты на каждый день.

Охранник уже ушел, а Крутова так и стояла у двери с руками за спиной… Сутки еще не прошли, а как тюрьма сломала человека!

Полковник понял позу Ольги, как некую демонстрацию и попытался разрядить обстановку.

– Что это вы так стоите, милый вы мой адвокат. Проходите, садитесь и примите мои извинения… Ошибочка вышла, как в том анекдоте с шинелью. Помните?

– Нет… При чем здесь шинель?

– Одному офицеру никак очередное звание не присваивали. Почему? А кадровики не могли вспомнить старую историю: то ли он шинель украл, то ли у него украли. Но что-то такое было… Смешно?

– Не очень… Значит, это вы подумали, что я сумочку украла?

– Вовсе нет, уважаемая госпожа Крутова! Мои ребята решили, что вы оскорбляете моральные устои нашего города… Вы же им сразу не сказали, что вы адвокат, а не шалава. А вид у вас и сейчас, извините…

– Я говорила им, что я адвокат.

– Не так говорили! И руками размахивали. Сержанту нашему в челюсть заехали, а у него синяк образовался… Синячок у него маленький, но рапорт он накатал огромный. Требует вас привлечь за избиение личности… Вот эта бумага.

Полковник двумя пальцами поднял листок, помахал им и начал медленно рвать. На две равные части, на четыре, в клочки.

Лощинин в это время полез в бумажник, вытащил пятьдесят долларов и положил перед полковником.

– Это вашему сержанту. На лечение синяка… Так мы пойдем?

– Да, вы свободны… Сумочку вашу мы поутру нашли. По содержимому уважаемый Лев Львович составил список… У вас, кстати деньги там были?

– Да.

– И много?

– Две тысячи долларов.

– Не мало… Так их там теперь нет. Но мы будем искать злодея… Сложно это. Отпечатков-то он не оставил.

– Есть один. Отпечаток кулака на моей спине. А рядом след от вашей дубинки.

Когда вышли на волю, Ольга ощутила подсознательное желание – бежать подальше и поскорее. Власть, она как боль – хорошо, когда ее не чувствуешь.

Через три минуты активного движения по улочкам Правдинска Лощинин схватился за сердце и стал непривычно жалким и старым.

– Хорошо тебе, Ольга, отдохнула на нарах! А я, пока до этого городка добрался – все силы потерял… К тому же у меня то, что раньше называли грудная жаба. И душит она меня не постоянно, а только когда я за девушками бегаю.

– Простите, Лев Львович. Очень хотелось поскорее от этих ментов убежать.

– От них не убежишь. По ряду признаков я понял, что твоего грабителя они искать не будут.

– Почему это?

– Они и так знают, кто это. Заказали тебя, Ольга.

– Зачем?

– Для полного досмотра и легкого устрашения… Пока ты на нарах парилась, они наверняка все твои вещи изучили. И в гостинице, и в Оке, и в сумочке. И, кстати, не зря… Пойдем, на той лавочке посидим.

Скамейка была неудобна и примитивна до безобразия: на два бетонных куба положили две половые доски. И даже не покрасили это сооружение!

Лощинин разместил на коленках свой кейс, открыл его, и Ольга увидела листок бумаги, написанный ее рукой. Перед самым отъездом в Правдинск она пыталась позвонить Ванде и сообщить режим кормления Чубика. Та и сама в котах разбиралась, но кормила их всякой гадостью: бутерброды с семгой, корейка копченая… Нет, кот Дениса должен питаться по науке.

Ольга еще раз взглянула на бумажку. Нормальный заголовок: «Меню для Чубика». Дальше список продуктов и телефон Ванды… Дошло!

Лощинин отследил реакцию Ольги и принялся воспитывать:

– Думать надо, дорогуша! Они ищут документы, которые там, где кот. А ты прямо вывела их на Ванду.

– Кого их?

– Если бы я знал… Из гостиницы без меня не выходи. Я даже запру тебя, если получится.

– А вы куда?

– У меня, Ольга, в любом городе друзья есть. Старые связи, они крепче новых… Как ты думаешь, кто мне сообщил, что ты в кутузку загремела?

Лощинин действительно умудрился запереть Ольгу в номере и ускакать по каким-то важным делам… Первое время она наслаждалась тем, что гостиница, это не тюрьма. Здесь есть окна с небом, деревьями и трамваем. Здесь есть кипятильник, вода в кране и пакетики чая. И здесь кровать, а не нары…

Только через час Крутова вспомнила разговор на лавочке и поняла, что надо срочно предупредить Ванду. Пусть запрется и никого не пускает… А еще лучше – пусть с женихом и котом уедет куда-нибудь на месяц или два…

Ванда ответила сразу. Она ждала звонка от Ольги. Она приготовила для нее много красивых крепких фраз.

Ольга переждала две минуты, и крик утих. Голос Горбовской стал плаксивым и просто обиженным.

– Ты пойми, Ольга, я же не одна была дома. Славик, он как ребенок. Он – тонкая натура. Представь, как он просыпается и вдруг видит жуткую картину: я голая лежу на полу, на меня наступил один мужик, а другой стоит рядом и ухмыляется.

– Вандочка, ты не запомнила имя мужика?

– Какого?

– Того, который тебя топтал.

– Я не курица, Крутова, чтобы меня топтать! А того, что наступил на мой живот, звали Игорь… А приехал он на простой Газели. Я успела в окно посмотреть.

– Вспомни, Вандочка – какого цвета была машина?

– Черного!

– Не может быть.

– Может, Крутова! Ночь была. А ночью все Газели черные… или серые.

До звонка в Москву Оленька находилась в состоянии глупого восторга. Это такой вид счастья – чуть получше, и уже на седьмом небе. У ментов ей было очень плохо, а сейчас просто плохо, но это уже отлично… Похоже на старый и мудрый анекдот, когда несчастному мужику, живущему в тесной избе с кучей детей, поп советует впустить в дом козу, свинью, корову. И совсем плохо стало мужику… Тогда поп советует последовательно удалять скотину. Удивительно, но мужику стало лучше, еще лучше, а после ухода козы – просто замечательно. Он стал счастлив…

Разговор с Вандой отрезвил Ольгу и сбросил ее с небес на землю. Она поняла, что со вчерашнего дня ничего не изменилось. Стало только хуже. На нее напали! На Ванду напали! А главное – Денис продолжает сидеть, хотя очевидно, что его подставил хозяин серой Газели – жуткий тип по имени Игорь Докторов… И фамилия какая благородная. Медицинская фамилия. Но только этот Докторов не лечит людей, а калечит. Очевидно же, что именно он бомжа Денису под колеса кинул. А потом Ольгу в подъезде тюкнул. А потом на Ванду наступил…

Крутова вспомнила, что осторожный Лощинин запер ее в номере и унес ключ. От этого она разозлилась еще больше. Она – личность! Она – практикующий адвокат, а не дошкольница, которую строгий отец запер дома. Она сама может за себя постоять… Вот на этой фразе Ольга запнулась. Она представила, как сегодня в пять утра ее старый учитель получает звонок из этого дурацкого Правдинска, как он летит сюда, как в полной суматохе решает все вопросы и в полдень она уже на свободе… Оленьке вдруг стало стыдно. Нет, она просто начала гореть со стыда. Не сгорела, но настроение испортилось. Ведь она дорогому Лощинину даже спасибо не сказала… Свинья!

Пытаясь заглушить уколы совести, Крутова включила телевизор… По всем каналам кривлялись кривые аншлаги. Только на местном ТВ шел серьезный разговор. В студии сидели три говорящих головы. Средняя особа – диктор женского рода. Она улыбалась постоянно и навязчиво. Улыбка выпирала из нее, как выглядывает молодой скворчонок из скворечника.

Двух других собеседников Ольга знала. Последний раз она видела их на трибуне перед стройкой Комбината. Это кандидат в мэры Гурков и заместитель Дениса совершенно непонятный Леонид Зыков. Непонятный потому, что поведение у него странное. У фирмы «Феникс» десятки строек! Шеф в тюрьме, а его зам торчит уже не первый день в каком-то богом забытом Правдинске. Более того – этот Зыков вел себя как буржуй перед чекистом. Он каялся и все сдавал. Он обещал прекратить стройку, вернуть землю, компенсировать городу ущерб и все засеять зеленой травкой… Но все это тогда, когда народ проголосует за Андрея Гуркова.

У Ольги так и не нашлось здравых объяснений. Конечно, строителям выгодно поддерживать своего мэра. Но после выборов придется отвечать за базар и стройку прикрыть. Тогда – зачем все это?

Одно ясно – все это связано с Денисом. Он был лишний в этой карусели. Он честный, и потому его посадили.

Ольга не могла больше находиться в запертом номере. И что это за издевательство над личностью! Она провела ночь в одной камере, приехал Лощинин и переселил ее в другую. Здесь поуютней, но это тоже камера. Через дверь выйти нельзя… А если через балкон?