Второй шанс - Сара Дессен

— Ну, — ответила я, изо всех сил сдерживая зевок, — здесь довольно-таки мило. А вид из окна просто потрясающий.

— Уверена, нет ничего прекрасней, — поддела мама. — К черту местные красоты, рассказывай о главных действующих лицах, да поподробнее. Как поживает отец?

Сглотнув досаду, я бросила взгляд на закрытую дверь, словно сквозь нее, коридор и стены увижу кабинет, а в нем отца. У мамы есть одна отличительная особенность: она всегда умеет найти самую неприятную тему для разговора. По крайней мере, неприятную для собеседника.

Вот уже три дня я живу в доме отца, но видела его часа три, не больше. Он либо работает, либо спит, либо перекусывает в перерыве между работой и сном. Разве я многого прошу? Всего лишь провести пару часов вместе, заказать по порции жареных луковых колец, поболтать о литературных новинках и, возможно, обсудить мое будущее. Вместо этого мы встречаемся мельком на лестнице, обмениваемся ничего не значащими фразами и разбегаемся в разные стороны. Мои робкие попытки проникнуть в кабинет тоже потерпели неудачу. Папа даже глаз не отрывал от экрана монитора, а все мои несмелые реплики тонули без ответа в тоскливой тишине, словно в вязком болоте.

Полное фиаско!

Но есть кое-что похуже — Хайди, которая, в отличие от неприступного отца, появляется повсюду, как черт из табакерки. Если я иду на кухню, туда же направляется мачеха, чтобы покормить малышку. Пытаюсь уединиться на веранде, через минуту появляется Хайди с Фисбой в рюкзаке-кенгуру и зовет на прогулку по пляжу. Даже в комнате нет покоя. Через тонкие стены в детской слышно любое движение, любой звук из моей спальни, и тотчас на пороге возникает Хайди, возомнившая, что я так же отчаянно нуждаюсь в компании, как и она.

Спорю, Хайди чахнет без общения, но мне-то и без него хорошо. Я давно привыкла к одиночеству и получаю удовольствие от тишины. Но тогда почему же папино безразличие огорчает меня? Мне ведь не привыкать? А еще Хайди бесконечно лезет с черничными кексами и дурацкой болтовней! Хоть волком вой!

Рассказать маме? Вот уж кто позлорадствует, снова убедившись в своей правоте. С другой стороны, правдивое признание окажется сродни поражению. А чего я ожидала? Мгновенной победы? Нет, все равно не расскажу!

— Ну, — начала я, — папа работает над романом не покладая рук. Каждый день часами запирается в кабинете и пишет, пишет…

В ответ — молчание. Мама обдумывает услышанное, а потом недоверчиво уточняет:

— Серьезно?

— Серьезнее некуда! Скоро напечатают его очередной шедевр, папе осталось только последние поправки внести.

— Поправки?! Он правит роман по нескольку часов? Каждый день? — деланно удивляется она.

Черт, чуть не проговорилась.

— Хорошо, а как поживает малышка? — продолжает мама после секундной заминки. — Папа помогает Хайди?

— Э-э-э, — неуверенно мямлю я и тут же жалею о своей нерешительности: сомнение в голосе не ускользнет от проницательной мамочки и поведает ей больше, чем надо. — Он помогает, но знаешь, Хайди его не подпускает к малышке и сама справляться с…

— Глупости, — перебивает мама, а в интонации тотчас проявляются нотки собственного превосходства. — Ни одна мать не откажется от помощи в уходе за новорожденным! А если и отказывается, то из-за отсутствия выбора. Ты видела, чтобы отец менял пеленки малышке?

— Он иногда меняет…

— Конечно, иногда меняет. — Полные сарказма слова одно за другим вгоняли меня в угол. — Оден, ты видела это собственными глазами?

— Не совсем, — бормочу я.

— Ага! Что я говорила! — восклицает довольная мама. Судя по голосу, она в этот момент ехидно улыбается. — Приятно порой узнать, что в мире есть место постоянству.

Интересно, радовалась бы она так сильно своему открытию, будь в нем заранее уверена? Я не стала уточнять, а просто перевела разговор на более безопасную тему:

— Как дела у тебя?

— У меня? — тяжело вздохнула мама. — По-старому. Вот недавно попросили возглавить комитет по планированию курсов английской литературы на будущий год, со всеми вытекающими последствиями в виде собраний, лекций и курирования. Надо закончить несколько статей для пары журналов. Не за горами командировка в Стратфорд, а на кафедре куча диссертаций, которые ждут своей очереди на проверку.

— Получается, дел хватит на все лето, — констатирую я, открывая окно.

— И не говори! Надоели вечные аспиранты — не поверишь, их так много, и каждому надо помочь, объяснить и подсказать. — Мама снова вздыхает, на этот раз устало, а в моей памяти всплывает картина с очками в темной оправе на кухонной стойке. — Вот брошу все дела и сбегу к океану, за тобою вслед! Проведу лето на пляже, и пусть весь мир катится к чертям!

Я выглянула в окно, окинула взглядом бескрайние просторы океана с полоской песчаного пляжа и виднеющимся вдали Мысом. Так захотелось соврать и сказать маме, что отдыхаю на всю катушку. Просто красота!

— Что слышно о Холлисе? — интересуюсь я, отметая невеселые мысли.

— Он звонил позавчера ночью, — оживляется мама и весело смеется: — На днях Холлис познакомился с парой норвежских предпринимателей, ехавших в Амстердам на какой-то съезд интернет-провайдеров, и так очаровал их, что они готовы взять его в бизнес и сделать своим представителем в Америке. Говорят, у него отличная деловая хватка. А сам Холлис надеется, что на этот раз ему повезет…

Я страдальчески закатила глаза. Посудите сами! Мои мысли и поступки — как на ладони, а Холлис отправляется в Амстердам со случайными попутчиками, чтобы начать карьеру в сомнительном бизнесе, и мама спокойно воспринимает его очередную выходку. Не правда ли, прелестно?

В дверь постучали. Открыв ее, я застыла от изумления: на пороге стоял папа.

— Привет! — улыбнулся он. — Мы собираемся поужинать в кафе. Хочешь пойти с нами?

— Конечно, — беззвучно шевельнула я губами, надеясь, что на другом конце линии мама, рассказывающая об очередной проделке Холлиса, ничего не услышит.

И не надейтесь, расслышала!

— Оден? — тут же забеспокоилась мама, а папа скривился, услышав знакомый голос, доносящийся из трубки. — Оден, куда ты пропала?

— Я здесь. Папа приглашает меня на ужин, так что мне пора идти.

— А-а-а, — протянула она скептически. — Значит, он уже выполнил план работы на сегодня?

— Потом перезвоню, позже, — торопливо проговорила я и выключила телефон.

— Как дела у мамы? — со вздохом поинтересовался папа.

— Отлично. Ну что, пойдем?

Внизу нас уже ждала сестричка, пристегнутая страховочными ремнями к коляске, и Хайди с телефоном у уха. Папа распахнул входную дверь, и мачеха, не прерывая разговора, выкатила коляску с малышкой на крыльцо.

— Но это бессмысленно, — сказала она своей собеседнице. — Я ведь сама составляла платежную ведомость, да и в кассе должно быть достаточно наличности. Это просто… ну конечно. Понятное дело, что в банке все поймут. Извини, пожалуйста, Эстер, мне так неловко. Послушай, мы сейчас идем в сторону магазина. Я по дороге сниму деньги в банкомате, а в понедельник лично проверю платежки, хорошо?

Выйдя на крыльцо, отец глубоко вдохнул:

— Обожаю соленый запах океана! — Папа с наслаждением похлопал себя по груди. — Нет ничего полезнее для здоровья.

— Сегодня ты в настроении, — обрадовалась я.

Хайди, не отрываясь от телефона, осторожно скатила коляску вниз по ступеням крылечка, и мы все вместе вышли на улицу.

— Передышка в работе творит настоящие чудеса! — весело отозвался папа и перехватил у Хайди ручку коляски, вызвав благодарную улыбку. Отец с гордостью повез коляску по ровной дороге, продолжая разглагольствовать: — Одна глава в середине романа никак не хотела вписаться в общее повествование, я все не мог поймать нужный ритм. А сегодня на меня внезапно снизошло озарение… Щелчок! Вот так! — Он восторженно щелкнул пальцами. — Дальше все пойдет как по маслу!

Я покосилась на Хайди, которая с треногой на лице говорила что-то о банковских депозитах, и поинтересовалась у отца:

— Ты же говорил, осталось совсем немного.

— Что? — рассеянно переспросил он, кивая идущему навстречу мужчине с телефоном в руках. — А, да, конечно. Нужно внести пару поправок и собрать главы воедино. Роман будет готов самое позднее к середине лета, если удастся работать каждый день так же продуктивно, как сегодня.

— Вот это да! — сделанным удивлением воскликнула я.

Наконец-то Хайди выключила телефон и с задумчивым видом поправила прическу, проведя рукой по волосам. Папа тут же обнял жену за талию, притянул к себе и поцеловал в щечку.

— Что может быть прекраснее?! — с довольной улыбкой произнес он. — Иду с женой и двумя красавицами дочерьми в кафе. Заметьте, первый выход Фисбы в свет, то есть в кафе «Последний шанс».